ни капли не интересовала. Ее мечта сбылась, Илья принадлежит ей, а она – ему, остального мира просто не существует.
Вдоволь нацеловав и наобнимав Лену в новом своем статусе, Вилин съездил домой за вещами. Их оказалось немного. Он взял самое необходимое – полотенца, средства гигиены, одежду, обувь, ноутбук и кипу своих рабочих бумаг. Переезд отмечали вечером за шампанским.
Девушка смотрела на этого мужчину, о котором недавно могла только мечтать. Сложение его, волосы, форма лица, рост, кожа, глаза – все виделось ей таким законченным, совершенным, родным, и весь Илья был таким полнокровным, раскрепощенным, притягательным. «Викинг, – думала она, смущалась и улыбалась сама себе, – викинг». И в этом слове было для нее тайное очарование.
Все в Илье приковывало взгляд Лены своей нынешней доступностью, новизной: и родинка на скуле, и волосы на руках, и красивые лунулы ногтей, и щетина, и то, как сгибаются фаланги длинных пальцев, и темные густые ресницы, и особенный блеск в глазах, и морщины на лице, и вены не запястьях. Теперь каждой мелочи на теле этого мужчины можно касаться, и не только касаться. Лена могла смотреть ему в глаза на расстоянии пары сантиметров и вовсю любоваться цветом радужки, наблюдать, как расширяется его зрачок, слышать его смех прямо над ухом, ощущать вибрацию в его груди, когда он говорит…
Мир Луни пришел в полную гармонию, в то время как мир Ксении разрушился окончательно и бесповоротно. На несчастии молодой брошенной женщины Лена воздвигала свой храм – большой, белый и сияющий, строился он на черной едкой золе из ненависти и отчаяния Ксении.
После посиделок Илья ушел в душ, а Лена по привычке убиралась на кухне и думала о том, что еще вот-вот – и наступит тот момент, когда все точки будут расставлены. Момент близости с Ильей. Ей не верилось, что это случится, но ноги у девушки слабели и подгибались. Лена поймала себя на мысли, что морально не готова к этому шагу. И сразу же испугалась, что это оттолкнет Илью.
Но Вилин оказался куда проницательнее, чем можно было предполагать. Выйдя из ванной в просторной белой футболке и простых серых трико, закидывая назад мокрые волосы, босой, дышащий полной грудью, ощущая себя совершенно свободным, мужчина прошел на кухню, выдвинул стул, сел и взглянул на Лену по-новому. Она глядела в пол и теребила в руках полотенце.
– Подойди-ка сюда, моя луна, – позвал Вилин и похлопал себя по ноге выше колена.
Лена смутилась, улыбнулась, подошла. Он усадил ее на себя, приобнял, начал покачивать, будто убаюкивал. Было уже поздно, Степа давно спал у себя.
– Остался у нас с тобой еще один нерешенный вопросик, – изменившимся голосом произнес Илья.
Лунь задрожала, как листик на ветру.
– Да, Илья…
– Вот я и хочу с тобою его обсудить. Прямо сейчас.
Лунь поняла, что не сможет. Просто не сможет. Ну не делается все это так быстро. Днем признался в любви, вечером переехал, ночью – в одну постель. Она не могла вот так. И надеялась, что Вилин поймет ее.
– Я все хорошо понимаю, – заговорил мужчина спокойно и уверенно. – И форсировать события мне самому не хочется, честно говоря. Не думай, что ты не нравишься мне или не возбуждаешь меня. С этим у меня, поверь, все в полном порядке, ты еще убедишься. Но физическая близость – вот так, сразу… Может, я и хочу этого, да не могу. Вот и вся проблема.
Лена выдохнула с облегчением, обняла Илью, поцеловала в высокий лоб.
– Господи, я думала, ты не поймешь меня. Я то же самое ощущаю. Это порог, который я еще не готова переступить.
– Тогда оставим все на волю случая.
– Пусть все произойдет естественным путем.
– Ты тоже боишься, что если мы сделаем этот шаг совсем скоро, то это будет будто бы…
– Фальшью. Будто по чьей-то указке, а не по собственному желанию.
– И это было бы ужасно…
– Я так этого боялась. Боялась, ты не поймешь меня…
– Моя Лунь. Я влюблен до безумия. Ты все еще думаешь и чувствуешь одинаково со мной, – в сердцах произнес Илья, шумно вздохнул и прижался к Лене.
Они оба не умели ложиться в постель с человеком сразу же, как сошлись. И неважно, как много времени они знали друг друга прежде. Их чувства было слишком возвышенны, чтобы макать в грязь. Их любовь воплощала собой восхищение друг другом и миром, который позволил им встретиться, и это восхищение не включало в себя цель удовлетворения плоти. Плотское было тайной, случайностью и второстепенным в подобных отношениях. Хотя Илья и Лунь, несомненно, привлекали друг друга. Но им требовалось время, чтобы тело пришло в равновесие с духом и потребовало своего. И вот тогда – тогда все будет на своих местах.
Узнав о том, что Илья и Лунь – съехались, а Илья подал на развод, Полина позабыла о всякой праведности и прямо в институте устроила бывшей подруге скандал, обвиняя ее во всех грехах и несчастьях рода человеческого. Лунь твердо держалась своей позиции и не поддавалась на провокации. Она и так слишком много выстрадала, чтобы сейчас терпеть обвинения в том, что она якобы хитростью и коварством увела мужчину из семьи и должна раскаиваться, проклинать себя, идти в церковь, растереть в порошок личное счастье во имя блага других.
– Ты бы лучше не разбрасывалась словами, зная ситуацию только с одной стороны, – грубо посоветовала она Полине.
Но рыжеволосая не желала ничего слышать. Она знала слабое место и давила на него, взывая к совести.
– Ты хоть понимаешь, что оставляешь мальчика без отца?
– Почему же сразу без отца? Я не запрещаю им видеться. Я вообще не командую в принципе, я не мужчина и не могу ему чего-то запрещать. Мы живем в одном городе, они могут видеться хоть каждый день, если Ксения не запретит.
– Ты поступаешь низко и подло, Лунь! Ты не понимаешь, что ты делаешь! Разрушая чужой брак, ты вредишь самой себе. Ты даже не замечаешь, в какой грязи изваляла себя! Ксения – святая женщина! Сколько лет она терпела выходки своего мужа! А после Наташи даже сумела простить его! Но только исчезла Наташа – вновь появилась ты! Какая-то напасть! Но ничего, Лунь, помяни мое слово: вы будете несчастливы вместе. За этим даже к бабке не ходи. Он пресытится и тобою тоже, как энергетический вампир, и вновь вернется в семью, зная, что его там примут.
Выслушав эту тираду, Лунь искренне засмеялась.
– Какие-то странные у тебя умозаключения, Полин. И смешные. А ты не заметила, что ради подруги юности Илья с женой не разводился? А если позволил себе сходить от нее налево, значит, такая у него жена была. Значит, давно ее не