- Бывает… если в горку, или резко газку прибавишь с места. Или – вон как эти… артисты, которых привез! Говорю им – не складывайте все на заднюю площадку, так нет же… Не понимают ни хрена!
- Ну ничё! Зато – концерт посмотришь, да и «левак» опять же – чем плохо?
Парень с подозрением покосился на Косова:
- А чё «левак»-то? Чё – «левак»? Они в кассу предприятия заплатили, вот и вожу их.
«Ага, ага! Верю! Ладно… дело-то не мое».
Калошинцы шумно спорили с директором, по поводу места размещения их инструментов. На сцену нельзя – до них там люди будут выступать, да они и сами не горели таким желанием. В кабинет Ильи? Так туда еще начальство заходить будет. А куда тогда?
Под лестницей в мансарду имелся довольно немалый чулан. Вот Иван и предложил разместить там инструменты, а ключ от чулана – передал Игорю.
Он поручкался с Калошиным, обчмокался с Варей, перенес в связи с последним тяжелый взгляд Зиночки, и улыбку Киры, и следом за всеми, поднялся в кабинет. Здесь уже было шумно – артисты пытались разместиться на единственном диване, да паре стульев. Иван, воспользовался суматохой, и умыкнул один стул, подставил его ближе к дивану, где с краю села Варя.
Была она непривычно молчалива и серьезна. Даже чуть бледна.
- Волнуешься? – наклонился к ней Иван.
Она чуть удивленно посмотрела на него, качнула головой:
- Нет… Настраиваюсь.
- А разве можно вот так… серьезно настраиваться. Перегоришь так на нервах, и на сцену выйдешь уже выжатая как лимон из чая.
Она поморщилась:
- Да я обычно проще к этому отношусь… Только вот сегодня – не хочу провалиться!
- А с чего ты провалишься? Опыт выступлений у тебя есть, поешь ты здорово, танцуешь замечательно. Так чего же переживать? Вот хочешь анекдот? Слушай…
Он наклонился к ней и практически в ушко стал нашептывать смешной, но очень пошлый анекдот. Варя сначала фыркала, а потом расхохоталась.
- Э-э-э-э… Вы чего там так веселитесь? Мы тоже хотим посмеяться – затянул один из артистов, но Иван отмахнулся:
«Вот Варю встряхнул, и довольно!».
Потом он уступил стул Илье. А его поманил за собой Калошин. Они спустились вниз, вышли на улицу.
- Слушай, Иван! Наша размолвка позади, не так ли? Вот… чтобы, так сказать, углубить дальнейшее сотрудничество, я подумал… В общем, мы уже неделю обкатываем Ваши песни – и на танцплощадке, и в ресторане. Идут! Очень хорошо идут песни! И… чтобы Вы ничего не затаили, чтобы ты и дальше… делился с нами! Вот! С Ильей я не стану разговаривать на эту тему, он человек…, - тут Игорь неопределенно помахал рукой, потом достал из кармана свернутые вдвое купюры, - здесь триста! Пока – ваша доля, поделишь сам с Ильей. Хорошо?
«Отлично просто! А то мои запасы тают, тают, как мартовский снег!».
Они вернулись вовремя: в кабинете назревал скандал. Илья пытался воспрепятствовать артистам… пригубить по «маленькой».
- Так! Стоп! Илья, дай мне сказать, - вмешался сходу Калошин, - ребята! По стопке, и не больше! Всем понятно?
Директор махнул рукой, а народ одобрительно зашумел, стал активно двигаться, доставая из сумок бутерброды, какие-то конфеты и несколько бутылок коньяка.
Иван снова уселся на освободившийся стул, подвинулся к Варе:
- Хорошая моя! А ты – не хочешь тоже рюмочку пропустить, на разогрев?
Она засмеялась:
- Да какой сейчас разогрев? До выступления еще часа два, уже все выветриться успеет! Попозже – можно было бы, да эти пьянчуги разве оставят?
- А мы сейчас заначку сделаем! Ну-ка, хлопцы, вот-вот… Вот эту бутылку давайте мне. Это мы с Варенькой потом, перед выходом, для храбрости примем! Да, красавица? – и он прибрал за диван бутылку с двумястами граммов золотистой жидкости.
Как-то Иван позабыл про присутствие Киры и Зины. А последняя была явно недовольна. Услышав последние слова Ивана, она решительно поднялась с дивана:
- Вот! Садитесь, а то мельтешите перед глазами! Иван! Дай-ка я к тебе на колено присяду, чтобы стенки не подпирать.
К его удивлению, она потянула за собой и Киру. Раздвинула решительно его ноги и села на одно колено, на второе указала подруге:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Садись! Вот! Ваня против не будет! Не будешь же, Иван?
Это была приятная, но все же тяжесть. Косов хмыкнул про себя, но что делать – придется терпеть!
Потом девушка решительно взяла его руку и положила себе на талию, потом приобняла одной рукой, и прошептала на ухо:
- А ну-ка прекращай мне тут заигрывать… с разными!
Воспользовавшись суматохой, Иван чуть опустил руку с талии Зины на ее бедро, и немного сжал.
- Вот! Так-то лучше будет! – опять шёпот на ухо.
Стаканы дважды успели пройти по кругу. Наливали и впрямь – «по чуть-чуть», граммов по тридцать-пятьдесят, не больше. Не пили только Варя и Кира. А вот Зина перехватила одну порцию, предназначавшуюся Ивану и залихвацки «хряпнула», вызвав одобрительные возгласы и смех парней.
Потом началась суматоха – к клубу подъехали парочка «эмок». Начальство прибыло!
По предложению Ивана, они всей гурьбой вывалили из клуба и обойдя здание, расселись на лавочках позади него.
«Хорошо, что я уговорил здесь эти четыре лавки вкопать!».
Откуда-то появилась гитара. Ивану было хорошо, и даже не от выпитого – что он там выпил-то… пятьдесят граммов? С одной стороны у него сидела Варя, с другой – Зина. Девушки подчеркнуто «не замечали» друг друга. Кира же осталась с Ильей, встречать гостей.
Концерт шел своим чередом. Народу в зал набилось – битком! На первых рядах скамеек, как водится – руководство: и свое, и приглашенное. Потом – работники совхоза. Молодежи оставалось стоять у стенок зала, да заглядывать в распахнутые настежь окна, которые все же додумались раскрыть все. Люди стояли и в раскрытых больших дверях актового зала.
С большим трудом Ивану, с помощью привлеченных им Мироныча, и Якова, удалось оставить свободным вторые, малые двери, в актовый зал, и проход к ним. Из этих дверей можно было сразу подняться на сцену. Что и делали артисты, пока – доморощенные.
Открытие клуба началось, как водится – с перерезания ленточки. Иван был немного удивлен, с каким вниманием народ внимал всей этой процедуре, как внимательно слушал речь представителя горкома ВКП(б), потом – директора совхоза, директора Лесобиржи, представителя завода «Сибкомбайн».
«Тут – либо люди еще не привыкли к таким событиям, которые касаются напрямую и непосредственно их самих, либо – недостаток любых форм развлечения. А может – они просто более искренние, чем там… у нас?».
Потом довольно долго люди ходили, глазели внутри клуба, а потом – рассаживались в актовом зале. Концерт шел гладко, без особых накладок и шероховатостей. Все очень душевно принимали песни и танцы ребятишек, а потом – бурно аплодировали девушкам постарше.
Ивану, в его прошлом вдоволь насмотревшемуся разных концертов и шоу, пусть и по телевизору, было не так все интересно, как местным. Но вот этот гармонист, которого так хвалил Илья – и впрямь поразил. Парень так залихватски, с такой душей пел песни, а играл – по мнению Косова, так виртуозно, с коленцами, что ему оставалось только головой крутить да прицокивать – вот же ж мастер!
Кира очень четко и без ошибок вела концерт. Несколько официально, но все же – хорошо. А Косов поймал себя на мысли, что с раздражением поглядывает на некоторых, из властей предержащих, кто позволили так уж… с симпатией разглядывать девушку. А этот… горкомовский, еще и перешептывался о чем-то с директором «комбайна», поглядывая на ведущую.
Он стоял в проеме малых дверей, а Илья и Калошин, шёпотом рассказывали ему – кто есть кто из посетивших клуб начальства. Здесь, кроме названных руководителей района, совхоза и предприятий, оказался еще и представитель культурно-массового отдела горкома, а также – кто-то из филармонии.
«Вот они, Варины варианты!» - усмехнулся про себя Иван.
Потом был перерыв, но народ, в основной своей массе, из зала не уходил – боялись потерять места. Только некоторые мужики потянулись к выходу, на перекур.