– Ты заметила, как мимо прошла одна из горничных?
– Нет, сэр.
Он слегка улыбнулся ей.
– Хорошо. И спасибо тебе, Альма, Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Гейти была разочарована, проснувшись и увидев, что Астон уже встал. Еще несколько минут она спокойно лежала и вспоминала их прекрасную ночь любви, потом встала и оделась. Она даже не знала, когда чувствовала себя лучше, чем сейчас, – никогда она не была так счастлива. У Гейти Ратледж было все, что она только могла пожелать в жизни: Астон, брат и отец, живущий совсем рядом. После стольких лет поисков счастья она наконец поняла, что нужно забыть о былом и оставить все позади, в прошлом, которому оно принадлежало. С помощью Астона и всего, что он сделал для нее и Тайтеса, она сможет справиться с этим.
Внизу она встретила Альму, которая передала ей, что Астон уехал в контору на лесопилке, но надеялся вернуться не слишком поздно. В комнате для завтрака, куда проникали полоски солнечного света, она увидела сидящего за столом Тайтеса, который заканчивал свой завтрак. Она никогда не сможет в полной мере отблагодарить Астона за то, что он вернул ей брата.
– Доброе утро, – сказала она приветливо, входя в комнату с легким сердцем и широкой улыбкой. – Надеюсь, что сегодня ты чувствуешь себя отдохнувшим.
– Нормально, – ответил он; метнув в нее взгляд и отправляя в рот кусок яичницы.
Гейти взяла себе персикового пирога, налила чаю и села за стол с Тайтесом.
– Ты видел Астона утром? Он заколебался.
– А-а, нет. Он уже ушел, когда я спустился вниз. А что? – Он не поднимал глаз от тарелки.
– Так просто.
Гейти смотрела на своего брата в теплом солнечном свете утра. Ему нужно купить новую одежду, постричься и поправиться. Еще ему нужна любовь, а она копила ее в течение многих лет. У нее было многое, что она могла дать ему.
– Сегодня мы можем подобрать тебе новую одежду. Согласен?
Уголок его рта презрительно пополз вверх.
– У меня было полно одежды, может быть, ты и Гадстон позволите мне вернуться и забрать ее.
Гейти вспыхнула от гнева. Даже если бы ей захотелось, она не могла бы не обратить внимания на то, как он исковеркал имя Астона. Она уже решила пропустить это мимо ушей, но, подумав еще раз, поняла, что не стоит. Если Тайтес сочтет, что ему позволено так неуважительно относиться к ее мужу и ему это сходит с рук, он будет продолжать в том же духе. Сейчас она должна быть твердой и положить конец его пренебрежительному отношению.
– Тайтес, мне не нравится, что ты так коверкаешь имя моего мужа. То, что ты так неуважительно относишься к Астону, который сделал для тебя так много, не делает тебе чести.
– Ничего он для меня не сделал, – моментально возразил Тайтес, отодвигая в сторону пустую тарелку. – Я и в помине не видел тех денег, которые он каждый месяц посылал Франклинам.
– Это не так. Они шли на то, чтобы покупать тебе одежду, посылать в школу и кормить тебя. И на то, чтобы у тебя был этот чудный дом, в котором ты вырос.
Он щелкнул большим и средним пальцами по крошке, лежащей на столе.
– Можешь говорить что хочешь.
Гейти решила, что не стоит перебарщивать с нотациями. Возможно, лучше всего делать это маленькими порциями. Она разрезала персиковый пирог и откусила большой кусок. Начинка имела горьковатый вкус, а тесто было чуть сладким. Потрясающе. Она не позволит Тайтесу командовать ею, но и не будет слишком досаждать ему. Она сохраняла молчание, зная, что ей необходимо собраться с мыслями, пока она завтракает. Тайтес сидел за столом рядом с ней, задумавшись. Ей отчаянно хотелось, чтобы его отношение изменилось и между ними установились настоящие отношения, какие должны быть между братом и сестрой. Но перед тем как это сможет произойти, ей придется все рассказать ему о тех моментах его жизни, которые были потеряны для него.
Когда ее чашка опустела, она повернулась к нему и сказала:
– Может, пойдем прогуляемся? Я хотела бы рассказать тебе кое-что.
– Я же только что поел. Живот полный. Может, попозже. – Он еще глубже уселся на стуле.
Его колкие слова обожгли ее, но на этот раз она решила не обращать на них внимания. Ей легче было смиряться с его неприятным поведением, когда оно касалось ее, а не мужа.
– Тебе станет легче. Давай, может, прогулка поможет растрясти твой живот.
Он посмотрел на нее и спросил:
– А мы не можем просто пойти в эту комнату, где стоит зеленый диван, и поговорить там?
Ему не хотелось гулять, но поговорить он был не прочь. Уже прогресс. Не желая вступать с ним в спор и понимая, что он ищет компромисс, она согласилась.
– Ладно, пошли. – Наверное, оставаться твердой – единственная возможность противостоять его грубости и скверному характеру.
Очутившись в гостиной, Тайтес не сел на зеленый диван, а плюхнулся в украшенное резьбой кресло. Длинные каштановые волосы упали ему на глаза, и он мотнул головой, не потрудившись даже брать их с лица рукой. Гейти улыбнулась и поудобней устроилась на диване.
– Тайтес, ты можешь рассказать мне, почему ты убежал от Франклинов и связался с этой бандой?
– Да. Это было захватывающе!
– За-захватывающе? – запнулась она.
Вероятно, некоторым людям казалось захватывающим разгуливать по улицам с ножом в кармане. Она же считала это просто отвратительным.
– На этой ферме никогда ничего не происходило. Целые мили отделяли нас ото всех. Каждый день я либо работал, либо ходил в школу. Когда папа взял меня в город и дал мне немного свободы, это было здорово. Это мне понравилось, я хотел быть самостоятельным. И став достаточно взрослым, я убежал.
Во взгляде Гейти сквозил упрек.
– Ты считаешь, что это очень хорошо – грабить людей?
– Нет, – ответил он громко и мрачно взглянул на нее. – Хорошо быть себе хозяином. Просто я стал грабить, потому что мне пришлось этим заниматься, когда я попал в шайку. Нам же нужны были деньги, чтобы есть, или я не прав?
Она немного расслабилась; ей было приятно слышать, как он признался в том, что на самом деле не любил воровать. И еще она была рада услышать, что он убежал не потому, что Франклины чем-то обидели его. Оказалось, что просто, как и все молодые люди, он всем сердцем любил путешествовать. Может быть, они вовремя поймали его. Она помолилась про себя, чтобы Господь дал ей силы помочь ему перемениться.
Она глубоко вздохнула и спросила:
– Хочешь поговорить о своей первой семье? Он без остановки качался в кресле.
– Конечно, да. Почему нет?
– Когда мы были в Мобиле, ты сказал мне, что почти ничего не помнишь.
– Да, это так.
– Ты не знаешь о том, что произошло и почему Франклины усыновили тебя, не правда ли?