Читать интересную книгу Чувство древнее, как мир - Полина Шаховская

Как и любая революция в искусстве, это новшество прижилось не сразу. Лишь с дебютом на французской сцене в 1722 году Мари Камарго присутствие женщин в балетных спектаклях сделалось не только естественным, но и обязательным. И то поначалу лишь во Франции и Италии. Когда балерины осмелились в быстром движении показать свои ножки хотя бы до колена, что долгое время приравнивалось к порнографии, когда истинные ценители красоты поняли, что движения женщин в танце грациознее, плавнее, изысканнее движений мужчин, тогда стало ясно, что наконец-то на небольшом пространстве балетной сцены женщины смогли отвоевать у мужчин территорию равноправия.

А с того момента, когда в начале XIX века великая итальянка Мария Тальони встала на пуанты и надела легкий костюм из шифона, балет стал тем, чем и является теперь, - искусством красоты движения, где царствует женщина. Роль танцоров все больше сводиться к поддержке. В балетный театр стали ходить не столько "на спектакль", сколько "на балерин". Как Пушкин, описавший в "Евгении Онегине" выдающуюся русскую балерину Авдотью Истомину.

Блистательна, полувоздушна,

Смычку волшебному послушна,

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина; она,

Одной ногой касаясь пола,

Другою медленно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг летит,

Летит, как пух от уст Эола;

То стан совьет, то разовьет

И быстрой ножкой ножку бьет.

Затем и вовсе стало казаться, особенно в западноевропейском балете, что мужчина там лишняя фигура. Знаменитейшая австрийская балерина второй половины XIX века Фанни Эльслер выступала, используя поддержки своей могучей рослой сестры. Только русский балет, особенно творчество танцора Вацлава Нижинского показало, что мужчина в этом искусстве еще что-то значит, и равноправие полов в сольных номерах восстановилось.

Наверное, не случайно, что именно в России родилась и заблистала на сцене сверхзвезда мировой величины Анна Павлова. И именно в балете она стала мировой королевой в первой половине XX столетия. Самостоятельной полновластной королевой без короля. Она больше, чем кто-нибудь, отвечала принципу "Искусство требует жертв". Она принесла ему в жертву всю себя без остатка. Только так и можно царствовать.

Нежный лебедь русского балета - Анна Павлова. Само ее имя несет магический, летящий оттенок, как танец...

В интервью издававшемуся в Париже русскому журналу "Солнце России" она сказала: "По-моему, истинная артистка должна жертвовать собой своему искусству. Подобно монахине, она не вправе вести жизнь, желанную для большинства женщин".

Ее мастерству, ей самой было также дано право на изобретение одного общественного явления, может быть, и сомнительного по своим качествам. Не только своим неподражаемым, великим искусством, но и умелой работой с масс-медиа она породила то, что сейчас называется фанатство (не путать с фанатизмом). Беснующиеся толпы на концертах поп-звезд, орущие и дерущиеся толпы фанатов футбольных клубов, майки, постеры, глянцевые журналы, лазерные диски, сайты в Интернете, посвященные современным идолам, - это сейчас. Согласитесь, трудно себе представить, что когда-то таким идолом была балерина.

Она редко давала интервью, но газеты писали о ней каждый день. Она не любила говорить о себе, но о ней говорили миллионы. "По всей России продаются ее статуэтки; ноги ее застрахованы на огромную сумму", вспоминала о балерине русская актриса Ольга Чехова.

Круг почитателей ее таланта поначалу был обычным кругом городских балетоманов: чиновники, интеллигенция, студенты, гимназисты и гимназистки, хранившие в альбомах портреты Павловой, вырезанные из иллюстрированных журналов. От тех, кому приходится копить деньги хотя бы на билет на галерку, до тех, кто арендует ложу на весь сезон. Но со временем начался настоящий культ Анны Павловой. Встречи ее фанатами иногда приводили к уличным беспорядкам. Случалось, что к ее машине сквозь толпу пробивались матери с детьми - лишь бы балерина коснулась ребенка или только посмотрела на него. Это считалось счастливой приметой. В 1917 году во время гастролей в Мексике поезд, где ехала ее труппа, был остановлен повстанцами Эмилиано Сапаты. Она танцевала перед грубыми одичавшими бандитами, в жизни ничего краше кактусов не видевших. После чего они готовы были на руках нести ее до ближайшего театра.

Она быстро поняла, что недосказанность, тайна, миф - важнейший двигатель успеха. Балерина никогда не рассказывала о своем отце, в конце концов даже изменила в паспорте отчество Матвеевна на Павловна. Зная, что весь мир олицетворяет ее имя с балетным номером "Умирающий лебедь", в своем лондонском имении она завела белых лебедей и часто позировала фотографам, обняв птиц, которым предварительно подрезали крылья. Когда садовник сообщил ей, что лебеди не переносят местный климат, начинают замерзать и гибнуть, Павлова отдала распоряжение купить еще десяток птиц.

Личная жизнь великой женщины всегда была покрыта завесой тайны. Своим мужем Павлова называла Виктора Дандре, своего импресарио, с которым за несколько лет до Октябрьской революции навсегда покинула Россию. В одном из интервью Павлова ответила журналисту: "Моя личная жизнь? Это театр".

В чем же был секрет стремительно расцветшего таланта Павловой, быстро пробившего себе дорогу и погасшего только со смертью балерины? Из чего соткана тайна такого плодотворного пути, стольких сильных ролей, востребованности, самодостаточности? Не из того ли, что, оставаясь прекрасной женщиной, она заставила себя отказаться от радостей нормального супружества, от счастья быть матерью. Ее одержимость, железная воля вместе с неувядавшей детской наивностью, красотой, обаянием - все было возложено на алтарь ее таланта. И, будучи королевой балета, она всегда оставалась рабой тех, ради кого и существует любой театр, - зрителей.

Вот что вспоминал о ней дирижер ее труппы Уолфорд Хайден: "Секрет подвига Павловой в том, что она была эмоционально организованна, судьбой организована для физического, ритмического самовыражения. Она была подобна динамо: постоянно отдавая энергию, возобновляла ее изнутри... Хрупкое сложение сочеталось с крепкими мускулами. Но то, что она делала, было бы невозможно... без ее сверхъестественной нервной силы. В течение более двадцати лет она... выполняла бoльшую физическую работу, чем можно ожидать от самой сильной женщины. И если подумать, что ее работа была полна напряжения, рядовой женщине неведомого, мы поймем, что Павлова была феноменом и ее энергия была неистощимой энергией гения".

* * *

Будущая балерина появилась на свет морозным утром последнего дня января 1881 года - почти на два месяца раньше положенного срока. Она казалась столь слабой, что ни восприемница ее, ни соседки, суетившиеся возле кровати матери - бедной швеи, подрабатывавшей иногда стиркой, - не надеялись, что девочка будет жить. При спешном крещении нарекли Анной в честь святой, праздник которой значился в церковном календаре чуть позже.

Первое воспоминание Анны - маленький домик в рабочем районе Петербурга Лигове, где они жили вдвоем с матерью Любовью Федоровной. Отца своего она не знала: он умер спустя два года после рождения дочери. Здесь, в этом тихом месте, где летом, бесконечными белыми ночами так упоительно пахнет клевер, а зимой за окнами красиво и мягко падает снег, прошло ее детство. Несмотря на бедность, мать по большим праздникам ухитрялась доставить девочке какое-нибудь удовольствие. На Пасху - раскрашенное деревянное яйцо, начиненное игрушками, на Рождество - елочку, увешанную орехами в золоченой фольге. В 1890 году, когда Анне было девять лет, мать сделала дочери совершенно невиданный для ребенка подарок. Они пошли на балет в Мариинский театр.

Музыка Петра Чайковского к "Спящей красавице", яркое, праздничное зрелище потрясли воображение девочки. Она затрепетала при звуке первых тактов, почувствовав дыхание подлинной красоты. Партию юной принцессы Авроры исполняла прима Мариинки итальянская балерина Карлотта Брианца. Она была в эффектном ярко-алом костюме. Он очень гармонировал с ее темными волосами и смуглой кожей. Она танцевала изящно, легко, покоряя зрителей совершенной техникой. Во втором акте группа мальчиков и девочек восхитительно исполнила "Вальс цветов".

- Хотела бы ты так танцевать, как эти дети? - с улыбкой спросила мама.

- Нет, не так, - совершенно серьезно ответила дочь простой швеи. - Я хочу танцевать, как та красивая дама, которая изображает Спящую Красавицу. Когда-нибудь и я буду так танцевать, и в этом же самом театре.

Сотни маленьких девочек, выходя из театра, думали так же и говорили нечто подобное, но лишь она сдержала свое слово.

Думая о ребенке, Любовь Федоровна, конечно, не желала ей своей судьбы. Но чтобы балет, и не просто, а мировая слава в балете? Но дочь оказалась упрямой и сразу нашла свое призвание в жизни. На другое утро девочка только и говорила о своем великом решении. Наскрести денег на балетную школу для матери также была проблема. Но, сверхурочно потрудившись, одолжившись, любящая родительница проблему решила.