упустил по собственной глупости, живот снова напомнил о себе. И уже намного громче и продолжительнее, словно укоряя своего хозяина за промах. На этот раз Сема не стал его бить, признавая его правоту.
Внезапно над головой мальчика пролетела небольшая серая птичка и опустилась неподалеку, кося на него своим желто-черным глазом. Сема узнал в ней кукушку. Это встревожило его. Он не раз слышал от матери, что если услышать кукование этой птички натощак — это не к добру. А он был голоден. И еще мама говорила, что «кукушка кукует — горе вещует». Сема решил не дожидаться, пока птичка начнет куковать.
— Летела бы ты отсюда подобру-поздорову, — сказал он. — А то как брошу сейчас палку!
Но птичка не улетала. Ее не вспугнул даже человеческий голос. Тогда Сема привел в исполнение свою угрозу и запустил в кукушку подвернувшейся под руку веткой. Та пролетела рядом с птицей, не причинив ей вреда. Однако кукушка, вместо того, чтобы взлететь, вдруг заковыляла к кустам, волоча одно крылышко по земле. Сема подумал, что это он перебил кукушке крыло. А еще ему пришло в голову, что зажаренная на огне птичка на вкус может оказаться ничуть не хуже запеченного ежа. Поймать же подранка будет не трудно. Это не еж, за которым не угнаться и которого не разглядеть в траве. Птичка едва передвигалась короткими прыжками. И казалась легкой жертвой.
При этой мысли живот Семы взревел, словно боевая труба, призывающая к атаке. Мальчик вскочил на ноги и бросился за птицей. Но когда он уже протянул руку, чтобы схватить ее, кукушка вдруг подпрыгнула и, махая одним крылом, пролетела, почти касаясь земли, несколько метров, оказавшись вне досягаемости. И снова заковыляла, переваливаясь с боку на бок и волоча перебитое крылышко.
Сема разозлился. Птичка словно дразнила его. Но выглядела она такой невинной и беспомощной, что эта мысль показалась ему глупой. И он, обвинив себя в неуклюжести, снова бросился за ней.
Несколько раз Семе почти удавалось поймать кукушку. Но она снова ускользала от него, совершив небольшой перелет. И опять опускалась на землю и продолжала ковылять, волоча крылышко по земле.
Преследование увлекло мальчика. Они уже отошли далеко от того места, где началась погоня. Теперь Сема едва ли смог бы найти обратный путь, и его забытая у костра холщовая сумка с фонариком, коробком спичек и остатками соли была утеряна безвозвратно. Но он забыл о ней. И не думал о том, что, даже поймав птичку, не сможет зажарить ее, так как у него уже не было спичек, чтобы разжечь костер. Все его мысли и желания сконцентрировались на охоте как таковой.
Мама мальчика была права, когда предупреждала его, что от встречи с кукушкой не стоит ждать хорошего. Правда, она не предвидела того, что однажды эта птица будет насмехаться над ее голодным сыном, водя его по лесу. Сердобольная Полина осуждала кукушек за то, что они подбрасывают свои яйца в чужие гнезда, а когда кукушонок появляется на свет, то он жестоко расправляется с другими птенцами или яйцами, выбрасывая их всех из гнезда. Но это было не так уж и важно, учитывая, что Сема напрочь забыл наставления матери. Он бежал за кукушкой, углубляясь все дальше в лес, и потеряв то единственное, что могло его спасти в единоборстве с дикой природой. Это было неразумно. И могло стать гибельным.
Однако Семе повезло. Неожиданно заросли расступились, и он оказался на тропинке, которая была проложена между деревьями явно не только зверями. Судя по ее ширине, протоптанности и очевидной зримости, по ней иногда ходили и люди.
Оказавшись на тропинке, кукушка вдруг снова обрела способность летать. Она подобрала казавшееся перебитым крылышко, замахала обоими и, поднявшись в воздух, скрылась среди зеленых крон деревьев, став невидимой на их фоне. А, быть может, оправдывая поверье древних славян, считавших кукушку птицей-оборотнем. Не случайно же во времена язычества опечаленные разлукой женщины шли в лес, где, заслышав кукушку, просили ее передать весточку возлюбленным, а то и просто голосили вместе с ней, оплакивая свое одиночество.
Но Сема этого знать не мог. Да он и забыл сразу о кукушке, увидев тропу, которая могла вывести его из леса. Оставалось только решить, в какую сторону пойти. Но мальчик недолго сомневался. Подумав, что, куда бы он ни направился, все равно рано или поздно выйдет к людям, Сема свернул направо и пошел. Настроение его улучшилось. Он был по-прежнему голоден и испытывал жажду, но у него появилась надежда. А это было важнее куска хлеба и глотка воды, пока он еще мог идти. Сема знал, что «дорогу осилит идущий». Это часто повторял его папа. Впервые за последние сутки Сема вспомнил о нем и вдруг понял, что скучает не только по матери, но и по отцу.
Конечно, папа был не прав, думал Сема, бодро шагая по тропинке, когда угрожал ему ремнем, но ведь, говоря по правде, было за что. Купюра в пятьсот рублей до сих пор лежала в кармане Семиных штанишек, но уже не радовала мальчика, став причиной гнева отца и последовавшего за этим его бегства из дома…
Кукушку, которая вывела мальчика на тропинку, звали Зозуля. Она рисковала своей жизнью, выполняя решение общего совета лесных обитателей. Однако Зозуля вызвалась добровольно. И теперь, наблюдая за тем, как мальчик идет по тропинке, медленно, но верно приближаясь к дому с флюгером-совой на крыше, Зозуля была рада. Она осталась жива и будет щедро вознаграждена. А чтобы об ее заслугах и, главное, награде не забыли, она решила сама полететь к дому, на крыше которого нашел себе приют ворон по имени Гавран, и сообщить ему хорошую новость.
Некоторое время Зозуля сомневалась, потому что это также могло быть опасно. Вороны запросто могли наброситься на нее и заклевать до смерти, как они поступили накануне с голубкой, которая летела по своим делам, ничем им не угрожала и выглядела очень безобидной. Зозуля видела это своими глазами, прячась среди ветвей дерева, растущего на окраине поселка, в котором жили люди. Но кукушка успокоила себя тем, что, возможно, причина была, только она о ней не знает.
И, кроме того, Зозуля собиралась выкрикнуть имя Гаврана, как только встретила бы ворон. Это гарантировало ей безопасность. Гавран был старой и мудрой птицей, он с незапамятных времен считался предводителем всех окрестных ворон. Зозуля, как и все остальные птицы, уважала его и немного побаивалась. По слухам, он даже знал язык людей и мог с ними разговаривать.