- Можешь попробовать, но не думаю, что тебе удастся её убедить. Абигейл упрямая и несносная. Если ей что втемяшится в голову, поминай как звали, – покачал головой Ник. – И учти, у меня мало времени. Мне надо встать во главе наших войск.
- Марти, это выбор Абигейл, оставь за ней такое право, – взял меня за руку Джеймс.
- Я не дам её в обиду, – кивнул мне Ник. – Да и авиженцы её не тронут.
- Хорошо, – я подошла к Нику и обняла его. – Береги себя и Аби.
Ник на секунду застыл в моих объятиях, глубоко вздохнув мой запах, и нехотя отстранился.
- Вы тоже будьте осторожны. И я буду надеяться на скорую встречу, несмотря ни на что.
Мы зашли в круг портала и переместились во дворец Авижена.
- Тс-с! – прижал палец к губам и обнял меня Джеймс, задвигая за колонну. – Мы попали прямо на совет, – шепнул мне на ухо. – Послушаем.
Поскольку голоса говоривших мне были незнакомы, в отличие от Джеймса, внимательно слушающего и не пропускающего ни слова, то я просто ловила обрывки разговора и следила за выражением лица Джеймса. Эмоции на его лице сменялись калейдоскопом: то он хмурил брови, то закусывал губу в досаде, то гневно сверкал глазами. А я стояла в его объятиях и почувствовала напряжение от неожиданной близости. После того разговора, когда я очнулась, я избегала близости с Джеймсом, а он старался не давить, хотя, как и обещал, больше не оставлял одну и постоянно находил поводы, чтобы прикоснуться ко мне.
Сейчас я чувствовала его дыхание, а его губы были слишком близко. Джеймс покосился на меня, в смущении кусающей губы, и улыбнулся. Лицо разгладилось от хмурых морщин, и появилось выражение хитрого лиса, только что полакомившегося в курятнике. Он дразняще медленно переводил взгляд по моему лицу, останавливаясь на губах, скулах, глазах, словно опаляя их поцелуем. Чувственную пытку прервали раздавшиеся слова:
- После того как Доноуопари будет в наших руках во избежание повторения ситуации мы должны уничтожить Антакаль. Сейчас, когда он почти расчищен от тумана с помощью кристалла, сделать это не составит труда. И потом мы забудем об этой проблеме раз и навсегда.
Говоривший сказал об этом спокойно, сухим голосом, словно сейчас обсуждали перемену блюда на столе за обедом.
- Гарольд? – обращённый к кронпринцу голос был красивый и властный.
- Больше всего меня сейчас волнует судьба Джеймса, отец. Не думаю, что есть смысл строить планы насчет Антакаля, пока Джеймса нет рядом. Судя по донесениям разведки, Антакаль нам не противник в открытом бою и…
- И тем не менее, они смогли провести операцию по захвату Адуака и завладеть Доноуопари. Неизвестно что им сбредет в голову в следующий раз… – возразил первый голос.
- Мне кажется, вы преувеличиваете, советник Эмбреус, – возразил Гарольд. – Мы просто не имели полного представления до какого отчаяния дошли люди в Антакале. У нас не было никакой информации о таком ужасном положении, и это я считаю промах разведывательного звена, которое находится в вашем управлении.
- В каком бы отчаянии не находились антакальцы, Авижен должно волновать в первую очередь собственное благополучие, благополучие авиженцев, не так ли, ваше высочество? – холодно парировал советник Эмбреус.
- Это не значит, что надо стереть в порошок другое государство, осмелевшее посягнуть на спасение своих жителей, когда они многократно получали отказ от запрашиваемой помощи, – Гарольд тоже умел добавить льда в голос.
Джеймс нежно улыбнулся.
- Гарольд очень благороден, – явно гордясь им, шепнул Джеймс. – Жаль, его никто не будет слушать.
Лицо Джеймса снова поникло, а я не успела спросить, почему он так думает. Второй голос, принадлежавший королю, произнес:
- Мы не будем обсуждать как поступить с поверженным Антакалем, пока не вернём Доноуопари и Джеймса, но врагам пощады не будет, – властно и непоколебимо сказал король.
- Судьба моего сына не должна влиять на ваше решение, ваше величество. Джеймс очень добрый мальчик, как и его высочество Гарольд. Боюсь, что на Джеймса могут повлиять. Мы не знаем как с ним обращаются, но в их интересах перетянуть Джеймса на свою сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Герцог Зальцерус прав, на его сына могут воздействовать…
Я с сочувствием смотрела как кривятся губы Джеймса от услышанного от отца.
- Боги, вы говорите о Джеймсе! – воскликнул Гарольд. – Да он трезвомыслящей всех нас вместе взятых. Отец, скажи!
- Гарольд, мне тоже не хватает Джеймса, но…
- Но ничего не должно угрожать трону, не так ли ваше величество? – вышел Джеймс со мной за руку из-за колонны к присутствующим.
- Джеймс! – послышались радостные и облегчённые возгласы кронпринца, короля, герцога и ещё нескольких присутствующих.
Гарольд подбежал и заключил Джеймса в объятия. Потом подошел герцог, обнял и похлопал Джеймса по плечу. И даже король взволнованно привстал и его глаза заблестели от сдерживаемых слёз радости.
Надо же как он привязан к Джеймсу. Может из-за давней любви к Виолетте?
- Как ты попал сюда? Джеймс, рассказывай всё!
Джеймс рассказал кратко, но так красочно, что даже у меня, видевшей всё это и пережившей, волосы вставали дыбом от ужасных деталей повествования Джеймса.
На меня бросали любопытные вопросительные взгляды, стараясь отгадать причину присутствия, но не спешили прерывать Джеймса, лишь задавая ему наводящие вопросы. Герцог на минуту вышел, чтобы связаться с Виолеттой, которая спешила теперь сюда, увидеться с сыном.
Она приехала, когда рассказ Джеймса подходил к концу. Со слезами на глазах бросилась на Джеймса, и когда нашла в себе силы выпустить его из объятий, стояла рядом и постоянно щупала его, чтобы убедиться, что он здесь, рядом.
- А теперь, если позволите, я бы хотел остаться в кругу семьи для решения пары срочных вопросов, – отвесил поклон Джеймс присутствующим.
Король кивнул своим советникам. Все раскланялись, вопросительно переглядываясь. Один из советников, неприятного вида сухой брюнет с чёрными мешками под глазами, вышел вперёд с поклоном:
- Ваше величество, если эти вопросы касаются государственной безопасности…
И я узнала по голосу советника Эмбреуса. Так вот ты каков, безжалостный убийца беззащитных слабых людей!
- То я доведу их до вашего сведения, – нетерпящим спора голосом сказал король.
Эмбреус поклонился, бросив в нашу сторону с Джеймсом выразительный взгляд, и удалился с другими советниками. Кроме нас с Джеймсом остались только мать и отец Джеймса и хозяева дворца – король и кронпринц.
- Слушаю, Джеймс, что ты хочешь сказать? – устало спросил король, вставая с трона. – Но сначала дай, я тебя обниму, мой мальчик.
Когда за советниками закрылась дверь, король резко изменился. Из властного, с несгибающейся спиной человека с проницательным жёстким взглядом, монарх превратился в усталого, сгорбленного под тяготой власти пожилого мужчину, в глазах которого плескались горечь прошлых разочарований и любовь при взглядах на близких. В том числе и Джеймса.
Король подошел к Джеймсу и крепко прижал его к себе. Джеймс не сопротивлялся, но проявил непонятную мне холодность. Виолетта же в это время с любопытством бросала на меня проницательные взгляды.
- Я так переживал за тебя, – король ещё раз сжал Джеймса в объятиях и наконец отпустил. – Мы слушаем тебя, Джеймс.
- Для начала, я хотел бы спросить, знаете ли вы истинную историю возникновения Туманного Антакаля?
Король переглянулся с Гарольдом, сжал губы.
- Она известна, Джеймс. Но для начала, может, ты представишь нам эту милую девушку?
Король вперил в меня тяжёлый пронизывающий взгляд. Ещё месяц назад я бы очень испугалась и испытала желание убежать, скрыться от этого взгляда, но всего за несколько последний дней, чуть больше недели, я пережила столько, что бояться стоило не взглядов королей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Моя суженая, моя любимая, моя невеста – Маина Силберц.
На меня удивлённо воззрились четыре пары глаз.