сомнительно!
– Дикие горцы потерпели поражение и понесли большие потери! – воодушевленно воскликнул военный трибун Фавст.
Помпей промолчал, затем спросил историка и географа:
– Фавоний, какая столица у албан и кто царь?
– Столицей Албании Кавказской является город Кабала, а правит, объединив двадцать шесть племен, Оройз.
– Возмездие неотвратимо, – зло сказал командующий. – Трубить отбой!
Как только сошел снег, армия Помпея, оставив лагеря в идеальном порядке, двинулась дальше, но не к Фасису, где прятался Митридат, а в обратную сторону – к царю иберов Артагу. Цель была нанести внезапный удар, застигнув повелителя гор врасплох.
– Понимаешь, Кассий, – говорил Помпей квестору, следуя верхом в колонне войск вслед за авангардом (легионом Скавра), – мы, римляне, не стремимся завоевать весь мир. Мы хотим равновесия! Мы властвуем над миром в том смысле, что лучше других понимаем нужды народов, но при необходимости диктуем им свою волю.
– Да, проконсул! – вторил Кассий. – Мы – нация, которая живет в простоте и аскетизме, но имеет железную дисциплину и упорство, и мы всегда доводим дело до конца!
– Именно, Кассий! Артаг установил контроль над перевалами? Он пожалеет, что связался со мной!
Помпей вел армию по живописной долине реки Кура. Пешие легионы, конные отряды, волы, тянущие обозы и метательные машины, двигались по правому берегу реки вниз по течению к месту, где впадала в Куру Арагви. «Мы нанесем упреждающий удар, чтобы обезопасить свой тыл от иберов», – сказал легатам командующий. – Разведка донесла, что в Гармозике, хорошо укрепленной крепости у переправы через Куру, засел царь Артаг». На самом деле Помпей затягивал войну как можно дольше. Если потребуется, он осадит крепость, пустит в ход стенобитные машины, построит высотную земляную насыпь, обеспечит полную блокаду, возьмет измором.
Мысли Кассия были заняты талисманом патрона, а глаза то и дело ловили перстень на руке Помпея. «Красивая вещь! Способна приносить удачу и охранять от неприятностей! – Мечта будоражила кровь, а желание владеть безраздельно этим сокровищем мучило его. – Наступит момент, и это случится!» – Голова закружилась от открывающихся перспектив.
В Гармозике (Армазцихе – так крепость называли иберы) царь Артаг, сорокалетний горец, темноволосый, с острым взглядом, густой бородкой и широкими усами, в красном длинном кафтане и накидке из белой овчины, с царским венцом на голове, большим золотым медальоном на груди и кинжалом на поясе, сидел в грубом деревянном кресле за столом, накрытым блюдами с дичью, держал в руке железный кубок с вином и похвалялся:
– У нас будет еще возможность свести счеты с римлянами! На Сурамском перевале устроена засада. Выпьем за успех!
Придворная знать и вожди кочевых племен, сидящие с царем за одним столом, одобрительно закричали, стукнулись бокалами и выпили невероятно терпкое красное вино саперави. Солнечный свет проникал через небольшие окна в просторный зал со стенами из природного камня и массивными балками на потолке; между дубовых колонн были расставлены столы, за которыми на скамьях сидели наместники округов и военная верхушка Иберии, совершившие недавно неудачный набег на лагерь неприятеля. Отрывая руками сочные куски превосходного мяса – тушки косуль приготовили на вертеле, – поедая его с пшеничным хлебом с плевелами (хлеб мог храниться долго и не плесневеть), пили из железных кубков густое и тягучее вино.
– Артаг великий царь! – заревел вождь племени месхов в накидке из волчьей шкуры. – В нашем поражении виноваты Оройз и его необученные солдаты из Албании! Мы еще покажем этим римлянам!
Все закричали: «Гамарджвеба!» и снова выпили.
Раздался свист. Стрела, длинная, как копье, с толстым древком и мощным железным наконечником, влетела в окно и воткнулась в дубовую колонну, чуть вибрируя. Все замерли. В полной тишине Артаг вскочил с места и подбежал к окну. На расстоянии четырех стадий от крепости стояли на возвышенности стрелометы и обстреливали его крепость, а вокруг, разворачиваясь в боевой порядок, готовилась к сражению римская армия.
– Римляне!! Я скачу за подкреплением! – с этими словами Артаг быстрым шагом направился к дверям зала, за ним поспешили царедворцы, наместники, полководцы и вожди. Зал опустел.
Ворота крепости открылись, и кавалькада всадников во главе с царем поскакала к мосту через Куру. Как только ворота стали закрывать, катапульты, баллисты и стрелометы ударили по ним, заклинив и повредив. В крепости началась паника. Начальник гарнизона, пытаясь организовать оборону, метался по крепостной стене, но его уже никто не слушал. Деревянный мост через Куру – единственную переправу на другой берег – подожгли солдаты Артага. Под бой барабанов и вой рожков воины легиона Лентула с боевым кличем ворвались через разбитые ворота в крепость, уничтожая всех, кто пытался оказать сопротивление. Вскоре Гармозика пала.
На балконе, нависшим над морем, стоял Митридат. Внизу пенились и бились о скалы волны, поднимая фонтаны брызг. Сегодня море было светло-зеленым, а над ним сияло безбрежное голубое небо. Белоснежный дворец наместника Колхиды, выстроенный на скале, сверкал в лучах полуденного солнца, и великолепный вид на просторы Черного моря должен был вдохновлять и успокаивать, если бы не одно «но». Римские военные корабли стояли на рейде Фасиса на случай попытки бегства понтийского царя морем. Настроение было неважным, если не сказать отвратительным. «Он думает, что загнал меня в угол. Мнит из себя величайшего полководца со времен Александра Великого. Хочет, чтобы я боялся, впал в панику, покорился судьбе», – размышлял царь.
Войдя в покои, взял золотой кубок с вином, отпил и стал оценивать свои шансы: «Колхиду и Кавказ мир всегда представлял краем света и сюда не так-то просто добраться. Здесь, на Кавказе, был прикован к скалам Прометей, а в Колхиду, на край земли, аргонавты ходили по морю за золотым руном. Да, это место труднопроходимо: высокие горы, бурные реки, недружелюбные племена… Помпей долго будет сюда пробираться. Но он упорный!».
Царя приводило в ярость, что никак не удается отвязаться от погони. Шпионы и лазутчики, которых Митридат внедрил повсеместно, регулярно доносили о победах Помпея: отбил нападение на свою зимовку людей Оройза, самого отчаянного из царей Востока, подчинившего себе двадцать шесть диких племен (в том числе амазонок); наказал царя Артага, и мало того, что римляне заняли его неприступную крепость Гармозика – они сумели переправиться через Куру без моста и вынудили властителя Иберии сражаться; Артаг бой проиграл, запросил переговоры и подчинился условиям победителя – отдал римлянам в качестве заложников своих детей, а главное, наследника престола Фарнаваза.
– Диафант!
Из-за шпалеры с сюжетом «Одиссей на корабле Арго», озираясь, вышел Диафант, начальник охраны Митридата.
– Мой государь?..
– Сообщают, что Артаг потерял девять тысяч убитыми, а десять тысяч попали в плен.
– Чрезмерная самоуверенность нужна, если перед тобой заманчивая цель, а если впереди туманная перспектива, уйди в тень и жди случая поквитаться.
Митридат посмотрел на Диафанта: «Сколько раз хотел его казнить! Он знает об этом, но предан».
– Диафант, передо мной открылась