отец всю жизнь изготовлял ароматные масла, был мелким торговцем. И друзья у него – сплошь такие же торговцы средней руки. Я стал воином, и вращаюсь среди воинов, в отличии от своих братьев, – те продолжили дело отца. Смотришь, а братья тебе уже не братья. У них своя жизнь, жизнь торгашей, у меня – совсем иная. А нравы здесь необычные. Будут грабить богача, ни один торговец не вступится. Будут убивать торговца, ни один богач не вмешается. Если на меня ночью накинутся разбойники, ни один раб не вступится, ни один бродяга не поможет. А что говорить о женщинах… Если девушка из бедной семьи хочет заработать себе приданое для свадьбы, она идет в храм и продается. Ай! – махнул он рукой. – Не мастер я рассказывать. Вот, есть у меня друг… Как – друг… Снимает угол в моем доме. Появился недавно в Вавилоне. Издалека пришел, да еще не один, с девушкой. Вот, он грамотный, он все на свете знает. Слышишь? Как раз это он идет. Когда я ночами в карауле, он мне ужин приносит.
Внизу, в темной узкой улочке послышались быстрые уверенные шаги, вскоре по лесенке поднялся высокий юноша. Когда он вступил в круг света, Исмен удивленно воскликнул:
– Уна! Откуда ты здесь?
– Исмен! Вот это – встреча! – обрадовался египтянин.
– Вы знакомы? – стражник усмехнулся. – Вот, видишь, в Вавилоне сходятся все дороги, даже судьбы людей пересекаются.
Пока стражник уплетал лепешки с сыром, рвал зубами жесткое вареное мяса и запивал кислым молоком, Уна рассказал Исмену, как он очутился в Вавилоне.
– Отец Меритсет совсем озверел. Нанял кочевников набатеев разыскать нас. Обещал им большую награду, если приведут дочь обратно в Айгюптос. Еще больше пообещал, если вместе с дочерью привезут мою отрубленную голову.
Нам пришлось долго скрываться. Старались не задерживаться на одном месте. Где только не жили: в Газе, в Тире, в Мегиддо… Набатеи знают свою работу, как охотничьи псы идут по следу. Думал в Вавилоне затеряться. В таком большом городе трудно найти человека. Но, чувствую, и отсюда придется удирать.
– Почему ты не обратишься к старшему охраннику города? Пожалуйся, что тебя преследуют, – предложил Исмен.
– Не будет его никто защищать, – сказал караульный, покончив с ужином. – Египтян нигде не любят.
– Почему?
– Старая история. Айгюптос господствовал над ойкуменой не одну сотню лет. С молоком матери любой вавилонянин или аккадец впитывает ненависть к египтянам. Они – захватчики, они – поработители. Хотя уже давно Айгюптос – не тот, и надо бы больше ненавидеть мидян, но так уж сложилось – никто не любит египтян. Уна живет у меня в доме, а я всем говорю, что он кассит из пустыни.
– Что же ты будешь делать дальше? – поинтересовался Исмен.
– Не знаю. Наверное, так и буду скрываться, пока не настигнут нас ищейки. – безнадежно развел руками Уна.
– Постой! А не отправиться ли тебе к нам на Кавказ? – придумал Исмен. – Горы примут любого. Аорсам все равно кто ты: египтянен или, как я – серак. У нас и эллины живут и мидяне. Никакого различия между людьми.
– Но это же так далеко от Айгюптоса, – горестно покачал головой Уна. – Так далеко от домов вечности, где покоятся мои предки…
– Зато там ты будешь в безопасности. Не надо ни от кого прятаться. Отстроишь себе дом. Меритсет подарит тебе кучу ребятишек. Заживете, как все…
– Но как примут нас там, на Кавказе? Мы не знаем нравов, не знаем богов…
– Я тоже этого боялся, когда попал в горы. Однако меня приняли, как родного. И тебя примут. Горцы рады всякому, коль у человека нет в сердце злобы и корысти. А ты к тому же грамоту знаешь.
– Спасибо, конечно, – все еще сомневаясь, поблагодарил Уна. – Я посоветуюсь с Меритсет… Еще надо денег раздобыть. Путь неблизкий.
– Денег? – Исмен призадумался. Уархаг со всеми запасами остался в Арбелах лечить Колобуда и Фидара. Он сам никогда не имел при себе монет. Попросить у Гетайров взаймы… Терпеть не мог занимать. – Постой, – вспомнил он и начал рыться в своей небольшой походной сумке. Извлек деревянную шкатулку с золотыми пластинами. – Вот. – Протянул он Уна.
– Что это? – Уна открыл шкатулку, попытался разглядеть в свете факела надписи, выбитые на золоте. – Авеста, – узнал он.
– Она принадлежала сыну Дария, – сообщил Исмен. – Он мне сам ее дал на хранение, но его убили, еще там, у Граники.
– Постой, постой, – заинтересовался охранник. Вытер руки о подол своей длинной рубахи и осторожно принял из рук Уна шкатулку. – Ого! – присвистнул он. – Если хочешь, я смогу выгодно ее продать. Мои же братья – торговцы, и я кое в чем разбираюсь.
– Мне бы обменять ее на пару мулов…
– Хватит и на мулов, и на одежду кочевников, и еще в дорогу останется, – заверил охранник.
Они все втроем замолчали, созерцая, как колышется пламя на верхушке башни Мардука.
– Уно, ты знаешь историю Вавилона? – спросил Исмен.
– Знаю. И даже лучше многих его жителей. Я же сейчас работаю младшим писарем в архиве храма Мардука. Прочитал много интересных документов. Само название города – Вавилон, на древнем языке обозначает Врата Бога. Раньше поселение, да и вся местность называлась Кадингир. Тоже на шумерском языке Вход в жилище Богов. Основал его правитель Аккады и Шумеры Шаркалишарри две тысячи лет назад. Но есть упоминание, что это место считалось священным еще при Шурру-кине. А об этом правителе мало кто помнит даже из ученых жрецов. Поэтому, если спрашивают: кто построил Вавилон, обычно отвечают: сами Боги.
– Неужели ты в этом сомневаешься? – возмущенно спросил охранник. – Посмотри на крепостные стены. Их высота не меньше двухсот локтей, а ширина – все пятьдесят локтей.
– Но как можно возвести такие высокие стены? – удивлялся Исмен.
–Здешние мастера научились изготавливать крепкий кирпич, – пояснил Уна, – а крепят кладку при помощи смолы. Застывшая смола до того крепкая, что можно скорее кирпич расколоть, чем вырвать его из кладки.
– Я много слышал о правителе Навуходоносоре, – Вспомнил Исмен.
– О, это был величайший из правителей, – сказал охранник. – Если дословно понять смысл его имени, оно звучит так: бог Набу, храни первенца.
– Да, он, действительно был первенцем не менее знаменитого правителя Набопаласа́ра, – подтвердил Уна. – Правителя, который освободил Вавилон от гнета Ассирии. Отец доверял Навуходоносору с ранних лет водить войско в поход. Набравшись опыта, после того, как власть от отца перешла к сыну, Навуходоносор создал крепкую армию, покорил Тир, ныне разрушенный Александром, захватил побережье Финикии и долго воевал с Айгюптосом, пытаясь и его покорить. Именно при нем Вавилон превратился в важнейший торговый город