поводу (1) честности (справедливости, равенства), (2) вреда/заботы (не причинить вреда другим), (3) внутригрупповой преданности (помогать своим), (4) уважения к авторитетам и (5) святости/чистоты (соблюдение ритуалов, чистота, табу и т. п.).
Беньямин Энке тремя способами проанализировал ответы на ООМ, данные онлайн 285 792 респондентами из 206 стран. Во-первых, он отдельно рассмотрел третью основу, внутригрупповую преданность, которую оценивают, прося людей обозначить степень своего согласия с утверждениями вроде «Люди должны сохранять преданность членам своей семьи, даже если те сделали что-то не так». Как выяснилось, люди из стран с более высоким ИИР были намного больше озабочены внутригрупповой преданностью. Во-вторых, Энке создал новый показатель, суммируя результаты, связанные с двумя универсалистскими основами (справедливость и забота/вред), а затем вычитая результаты, связанные с двумя племенными основами (внутригрупповой преданностью и уважением к авторитетам). Здесь идея состоит в том, что институты, основанные на родстве, сильно способствуют внутригрупповой преданности и уважению к авторитетам, одновременно подавляя универсальные (беспристрастные) представления о справедливости и заботе/вреде. Действительно, представители популяций с более интенсивным родством в среднем были меньше озабочены универсалистскими основами и больше концентрировались на внутригрупповой преданности и уважении к авторитетам[337]. Наконец, Энке выделил 26 657 иммигрантов (из почти 200 стран), которые ответили на вопросы ООМ. Установив для каждого из них ИИР его родной страны, он сравнивал тех, кто в настоящее время живет в одной и той же стране, то есть имеет дело с теми же органами власти, полицией, системой социальной защиты и т. п. Этот анализ подтверждает приведенные выше данные сравнения между разными странами: даже в пределах одной и той же страны люди, происходящие из мест с более интенсивным родством, были по-прежнему скорее озабочены внутригрупповой преданностью, а не универсалистскими основами морали[338].
В целом данные, собранные при помощи ООМ, согласуются с результатами, которые мы получили, используя дилемму пассажира и оценки уровня кумовства. Вырисовывается вполне целостная картина. Но не исключено, что люди просто высказываются таким образом о морали. Нам нужно выяснить, сохраняются ли эти предполагаемые психологические различия, которые мы видим в данных опросах, когда на кону стоят деньги, кровь и другие истинные ценности.
Деньги, кровь и парковочные места
При входе в лабораторию дружелюбный ассистент провожает вас в отдельную кабинку. Там вам при помощи компьютерного терминала выдают 20 долларов и определяют вас в группу с тремя незнакомцами. Затем всем четверым предоставляется возможность внести любую часть полученной суммы — от нуля до 20 долларов — в «групповой фонд». После того как каждый получил возможность сделать свой вклад, весь групповой фонд увеличивается на 50 % и делится поровну между четырьмя участниками. Поскольку участникам позволено оставить себе все деньги, которые не внесены в групповой фонд, очевидно, что они всегда получат больше всего, если не внесут ничего. Но поскольку любые деньги, внесенные в фонд, индексируются (20 долларов превращаются в 30), группа в целом зарабатывает больше, когда взносы ее членов в фонд максимальны. Группа выполняет аналогичное задание 10 раз подряд, после чего вы получаете весь свой заработок наличными. В каждом раунде вы видите анонимные взносы, сделанные другими, и ваш собственный суммарный доход. Если бы вы участвовали в такой игре с группой незнакомцев, какую сумму вы бы внесли в первом раунде?
Это называется «игра в общественные блага» (ИОБ). Она представляет собой эксперимент, спланированный так, чтобы воспроизвести базовые экономические дилеммы, с которыми сталкиваются люди, когда они решают действовать в интересах широкого сообщества. Чем больше людей голосуют, сдают кровь, уходят в армию, сообщают о преступлениях, соблюдают правила дорожного движения и платят налоги, тем выгоднее обществу. Однако отдельные люди могут предпочесть не сходить на избирательный участок, уклониться от уплаты налогов, отыскать у себя плоскостопие (избежать военной службы) и проигнорировать ограничение скорости. Таким образом, здесь существует конфликт между интересами отдельного человека и интересами общества в целом[339].
Когда исследователи впервые провели эксперимент на основе ИОБ с участием студентов западных университетов, они обнаружили, что участники вносили в фонд гораздо больше денег, чем можно было бы ожидать, будь они рациональными и эгоистичными. Другими словами, предсказания теории игр (то, что я называю ожидаемым поведением Homo economicus) существенно недооценивали склонность людей к сотрудничеству. Это было важным открытием, но проблемы появились в тот момент, когда исследователи поспешно экстраполировали результаты своих студентов на весь наш вид — когда Homo economicus, как чеканно сформулировал один наблюдатель, превратился в Homo reciprocans[340].
Как и следовало ожидать, поведение студентов из обществ Запада оказалось крайне необычным, если рассматривать его в общемировом контексте. В 2008 г. Бенедикт Херрманн, Кристиан Тёни и Симон Гэхтер вывели ИОБ на международный уровень, предложив поиграть в нее студентам университетов из 16 городов по всему миру. В каждом городе участники смотрели на идентичные экраны компьютеров (отображавшие соответствующим образом переведенную информацию) и анонимно принимали решения относительно одних и тех же денежных сумм с учетом паритета покупательной способности в разных странах. Несмотря на то что исследователям удалось создать во всех этих городах практически идентичные условия и снабдить участников равноценными суммами денег, ученые все же обнаружили существенные различия в готовности людей анонимно сотрудничать с незнакомцами.
Используя эти данные, рис. 6.8 показывает, что выходцы из обществ с более интенсивными институтами, основанными на родстве, в среднем вносят меньший вклад в групповой фонд в первом раунде. Мне нравится оценивать именно первоначальный взнос, потому что игроки принимают это решение, не зная, что будут делать другие участники эксперимента. Вертикальная ось показывает средний размер взносов для каждой страны как долю от выделенных участникам средств (100 % означают, что участники вносят в фонд все свои деньги). Как для ИИР, так и для частоты кузенных браков увеличение интенсивности родства от самого низкого до самого высокого значения снижает первоначальный взнос в групповой фонд с примерно 57 до менее чем 40 %. Хотя этот разброс может показаться не особенно большим, мы еще убедимся, что он предвещает гораздо более существенные различия, когда они накапливаются в течение нескольких раундов игры и особенно когда у людей появляется возможность наказывать друг друга[341].
Рис. 6.8. Корреляция между средним размером взноса (как доли от выделенных участникам средств) в первом раунде игры в общественные блага и (A) индексом интенсивности родства или (Б) частотой кузенных браков. Люди из стран с более интенсивным родством проявляют в первом раунде меньшую склонность к кооперации. Частота кузенных браков отложена на логарифмической шкале
Давайте перейдем от тщательно контролируемых экономических игр в лаборатории к реальному