общественному благу — донорской крови. Она представляет собой классическое общественное благо, поскольку донорство является добровольным, дорогостоящим для донора, анонимным и полезным для незнакомых людей. От полных банков крови потенциально выигрывают все, поскольку никто не знает наверняка, когда ему может внезапно потребоваться переливание. Однако сдача крови обходится дорого с точки зрения времени и энергии, а также сопряжена с болевыми ощущениями, поэтому люди без проблем уклоняются от донорства, а потом паразитируют на материале, который сдали другие, когда они сами или члены их семей нуждаются в переливании крови в результате травмы или болезни. Чтобы изучить ситуацию с донорством крови, наша группа получила от Всемирной организации здравоохранения данные о неоплачиваемой добровольной сдаче крови за 2011–2013 гг. Затем мы подсчитали число донорских пожертвований на 1000 жителей за год для 141 страны[342].
На рис. 6.9 показано, что люди из стран с интенсивным родством редко сдают кровь анонимно и добровольно. Фактически, в то время как для стран со слабыми семейными связями типичен показатель в примерно 25 донорских пожертвований на 1000 человек в год, в странах с самым высоким ИИР кровь для незнакомцев почти не сдают. Точно так же в странах с низкой частотой кузенных браков мы видим около 40 пожертвований на 1000 человек в год, в то время как в странах с высокой частотой кузенных браков пожертвований очень мало. Примечательно, что эта закономерность сохраняется при удержании постоянными рассмотренных выше географических, экологических и религиозных факторов[343].
Рис. 6.9. Корреляция между числом добровольных донорских пожертвований (на 1000 человек в год, в период 2011–2013 гг.) и (A) индексом интенсивности родства или (Б) частотой кузенных браков. Частота кузенных браков отложена на логарифмической шкале
На рис. 6.9А видна картина, напоминающая ситуацию с индивидуализмом на рис. 6.4. Хотя интенсивное родство тесно связано с довольно низкой частотой сдачи крови, слабые семейные узы не гарантируют высоких показателей донорства — общества без интенсивного родства демонстрируют большой разброс результатов. Таким образом, менее интенсивное родство открывает дорогу к появлению обезличенных норм, коренящихся в универсалистской морали — в данном случае речь идет о нормах касательно донорства крови, — но одного лишь слабого родства недостаточно, чтобы пройти эту дорогу до конца.
Мы без труда можем вообразить экономические или иные непсихологические причины, по которым люди не часто сдают кровь в таких местах, как Буркина-Фасо и Китай; но ясно, что закономерности сдачи крови аналогичны тем, которые мы видим для размера вклада в ИОБ, где большинство этих непсихологических объяснений неприменимы. Все участники ИОБ были достаточно хорошо образованны, понимали ситуацию, имели одинаковые финансовые стимулы и могли без труда внести свой вклад. Тем не менее склонность жертвовать чем-то ради общественного блага, имея дело с незнакомцами, снижалась с ростом интенсивности родства, подчиняясь той же закономерности, что наблюдается в реальном мире в случае анонимного донорства крови.
Многие ситуации, связанные с общественными благами, не воспринимаются как «реальная кооперация», потому что отказ людей внести свой вклад не влияет ни на кого напрямую. Например, когда люди уносят из офиса бумагу для принтера, паркуются перед пожарным гидрантом, чтобы забежать в аптеку, врут в налоговой декларации или сдают в бухгалтерию личные чеки в качестве рабочих расходов, ни один человек, вероятно, не страдает от этого напрямую, хотя в целом компании или общественная безопасность несут определенный ущерб. Чтобы воспроизвести это в лаборатории, давайте вернемся к игре в обобщенную честность (глава 1), в которой участники бросали кубик и получали деньги в соответствии с сообщенным ими результатом. Единица давала наименьшую сумму денег, пятерка — наибольшую, а шестерка — вообще ничего. Анализ этих данных, приведенный на рис. 6.10, показывает, что студенты университетов из стран с более интенсивными институтами, основанными на родстве, сообщали о большей частоте крупных вознаграждений (выпадений чисел 3, 4 и 5). Доля таких вознаграждений возрастает с примерно 65 % в обществах без интенсивного родства до почти 80 % в странах с интенсивным родством.
Игра в обобщенную честность напоминает реальные ситуации, в которых люди могут либо следовать беспристрастным правилам, либо нарушать их ради прямой личной выгоды. Мы наблюдали эту дилемму в повседневной жизни, когда рассматривали в главе 1 естественный эксперимент, проведенный благодаря тому, что дипломаты из разных стран, работающие в нью-йоркской штаб-квартире ООН, располагали иммунитетом от штрафов за нарушение правил парковки. Блокируя узкие улицы, подъездные пути и пожарные гидранты, нарушители правил парковки получают личную выгоду в виде времени и денег, в то же время причиняя неудобства, а иногда даже ставя под угрозу других жителей города (незнакомцев). Может ли интенсивность родства в странах, откуда прибыли дипломаты, объяснить их поведение в Нью-Йорке?
Рис. 6.10. Корреляция между долей крупных вознаграждений в игре в обобщенную честность (сообщений о выпадении чисел 3, 4 и 5) и (A) индексом интенсивности родства или (Б) частотой кузенных браков. Пунктирная горизонтальная линия внизу соответствует эталону бескорыстности — это доля крупных вознаграждений, которую стоит ожидать, если все участники честно сообщают свои результаты. Частота кузенных браков отложена на логарифмической шкале
Действительно, дипломаты из стран с сильными институтами, основанными на родстве, накопили намного больше неоплаченных штрафов за парковку, чем дипломаты из стран со слабыми такими институтами (рис. 6.11). На самом деле вне зависимости от того, используем ли мы ИИР или частоту кузенных браков, представительства стран со слабыми семейными связями получали в среднем около 2,5 штрафа на одного дипломата, в то время как для представительств стран с интенсивными институтами, основанными на родстве, этот показатель варьировал от 10 до 20; таким образом, они получали в 5–10 раз больше неоплаченных штрафов за парковку[344].
Рис. 6.11. Корреляция между количеством неоплаченных штрафов за парковку на одного дипломата и (A) индексом интенсивности родства или (Б) частотой кузенных браков. Количество неоплаченных штрафов на обоих графиках и частота кузенных браков отложены на логарифмической шкале
Непредвзятое наказание и месть
Все известные нам общества полагаются на те или иные формы санкций для поддержания социальных норм. В институтах, основанных на родстве, нарушителей норм обычно наказывают либо члены их семьи, либо традиционные органы власти, такие как старейшины клана. Например, во многих клановых сообществах, если молодой мужчина ворует из другой деревни или молодая женщина постоянно одевается ненадлежащим образом, в качестве наказания его или ее может побить старший брат отца. Наказывая тех, кто совершает неблаговидные поступки, кланы часто защищают свою коллективную