Окотом в линию у дверного проема. В отличие от пустых взглядов и механических движений остальных эти солдаты явно чувствуют себя не по себе. Некоторые из них неловко дергаются, а другие постоянно тянут себя за волосы или уши, или бьют по голове, как будто пытаются заглушить голос, управляющий ими. Другие кричат или смотрят по сторонам в замешательстве, но многие выглядят сердитыми и встревоженными – как Окот, когда я застала его в комнате. Очевидно, что на них перестает действовать чай.
Пока Окот занят, я быстро вызываю Лекс. Она немедленно появляется и не успевает даже поздороваться, как я уже срываю с ее спины лук и стрелы.
– Мне это нужно, – шепчу я, быстро прилаживаю колчан и лук.
– …ладно.
– Быстро, назад в Завесу. Здесь небезопасно, – шепчу я, прогоняя ее.
Кивнув, она исчезает, и как раз вовремя, потому что как только дерганые солдаты выстраиваются в ряд, мимо них проходит принц и присоединяется ко мне.
Два стража за его спиной несут похожее на трон кресло и ставят в комнате, чтобы Эльфар мог сесть, а затем они занимают свои места, чтобы следить за Ронаком. Принц важно садится и выглядит при этом как настоящий засранец и принимается нетерпеливо барабанить пальцами. Он поднимает на меня свои ледяные глаза.
– Ради твоего же блага, купидон, тебе лучше понадеяться на успех своего начинания, иначе все обернется очень большой кровью.
Я сглатываю.
Я поворачиваюсь и смотрю, как Окот выводит вперед первую фейри. Должно быть, она каменная фейри, потому что у нее на голове друзы и драгоценные камни.
Она дико озирается по сторонам, явно встревоженная. Окот останавливает ее перед принцем, и я встаю за ней.
– Что происходит? Где… где я?
Принц холодно смотрит на нее. Я вкладываю Стрелу Любви. Я не хочу стрелять в нее, но если я этого не сделаю, то не сомневаюсь: принц убьет Ронака. Это совершенно очевидно, судя по наставленному к его горлу мечу.
Вспомнив, как среагировал на стрелу огненный фейри Ферно, я целюсь в не жизненно важную часть тела фейри и пускаю стрелу. Она попадает ей в руку, и я вздрагиваю от импульса.
Фейри дергается, шипя от боли. Но я вталкиваю стрелу и убеждаюсь, что фейри стоит лицом к принцу.
Из Стрелы Любви вылетает шлейф розового цвета и кровь. Я бы хотела уйти в Завесу и сделать все как положено, ведь тогда стрела бы не ранила фейри, но принц никогда не позволит мне этого сделать, и, кроме того, я не могу так рисковать – Ронак одичает и никогда не очнется. В прошлые два раза мне повезло. Я не хочу рисковать снова.
Фейри немного пошатывается, сжимая руку, Стрела Любви все еще торчит из ее кисти. Я стою рядом, не совсем понимая, что делать. Должна ли я вытащить стрелу? Дать ей время подействовать? У Ферно влюбленное обожание, кажется, развилось почти сразу.
Фейри отдергивает руку, когда я прикасаюсь к ней. Она оцепенело смотрит на стрелу и кажется еще более сбитой с толку, чем прежде.
– Ну? – спрашивает принц, пристально глядя на нее. – Получилось?
Черт. Как я должна отреагировать? Должна ли я что-то сказать? Упасть к его ногам от изнеможения? Я не знаю, как должны вести себя люди, разум которых контролируют. Хотелось бы прочитать надлежащее руководство. В итоге я просто киваю с открытым ртом, как выброшенная на берег рыба.
Я поворачиваюсь лицом к фейри, и она проводит рукой по друзам на своей голове, царапая ногтями сколы.
– Мм… Любишь принца? – тупо спрашиваю я самым механическим голосом, на который способна.
Фейри наклоняет вбок голову, глядя на меня.
– Я… рука… болит.
Верно. Может, мне стоит отвечать односложно? Оглядываясь на принца, я твердо поворачиваю голову влево и вправо, не двигая шеей. Мои плечи подняты практически до ушей. Я не знаю почему. Просто кажется, что так нужно делать, когда ты под контролем.
Я бы хотела, чтобы фейри как-то изобразила любовь, но она не способна даже говорить предложениями, поэтому я вынуждена подтвердить то, о чем принц уже догадался, иначе у него не возникнут подозрения.
– Нет. Работает. Принц.
Вот. Это уже похоже на ответ марионетки. Может быть, принц поймет, что его план глуп и так или иначе не сработает.
– Пришлите другого, – рявкает принц.
Проклятье.
Фейри оттаскивают, стрела все еще торчит у нее в руке, и приводят еще одного фейри. На этот раз передо мной широкоплечий мужчина с лицами на каждой стороне головы. Он продолжает стучать кулаком по лицу сзади, встревоженный происходящим в его помутненном разуме. Или это «разумы» во множественном числе? У него их два? Череп у него немного великоват.
– Делай, – с нетерпением приказывает принц, потому что я продолжаю стоять.
Упс. Мне обязательно нужно постараться не отвлекаться, когда рядом мой заклятый враг. Я выпускаю еще одну стрелу и попадаю фейри в то же самое место на тыльной стороне ладони. Парень даже не вздрагивает. Никакой реакции. Как будто он даже не понимает, что я только что поразила его стрелой. И от него не исходит ни капли любви.
Когда принц смотрит на меня в поисках подтверждения, я качаю головой, по-прежнему не двигая шеей. Признаться, это странно. Я просто верчусь всем туловищем влево и вправо.
Принц смотрит на меня так, будто я самая большая идиотка, с которой он когда-либо имел несчастье иметь дело.
– Еще одного, – говорит он.
Я выпускаю Стрелы Любви еще четыре раза с одинаковым результатом. Никакой любви. Даже намека на симпатию нет. Просто… ничего. Я даже пытаюсь несколько раз подышать Страстью. Если они захотят его, это поможет мне выиграть время, но нет. Это тоже не действует.
К этому времени на деревянном полу собралась лужа крови, на месте, где бедолаги получают стрелы в конечности.
– Ты совсем бесполезна? – спрашивает меня принц, когда утаскивают шестого.
Он медленно встает, и я непроизвольно отступаю. Если он уловил это не контролируемое разумом движение, то ничего не говорит.
Пока он идет ко мне, я чувствую, как его магия кипит под кожей вместе с иррациональной яростью. Он силен и не в себе. Не очень хорошее сочетание. Я бы не стала заказывать это блюдо из меню.
Краем глаза я вижу, как Ронак поднимает голову, следя за каждым движением принца, намереваясь броситься на него, если тот меня ранит. Я не могу позволить Ронаку вмешаться. Они убьют его в мгновение ока.
Принц встает передо мной, пугая магией, которая теперь трещит вокруг, как шаровая молния.
– Все-таки одна полезная вещь от тебя есть, купидон, – говорит он, подняв палец на случай, если я не знаю, как