толком не разобрать. Второй — я не то задохнулся, не то захлебнулся, собственной кровью, — проговаривал он, — в груди жгло. Эту боль трудно забыть. Вроде всё как во сне, и в то же время всё, как по-настоящему. И если это не галлюцинация, то разве можно умереть дважды? И ещё…
- Охр@неть! — перебил его Данила, услышанное точно произвело на него впечатление.
— И что теперь с этим делать? — вопрос был обращён не столько Даниле, сколько самому себе. — Доложить по всей форме полковнику?
— Я буду молчать, — решительно произнёс Данила, — Решать тебе, но я повторю свой совет: не говори об этом Смирнову. Не стоит. Особенно если хочешь остаться в команде. Просто постарайся забыть о том, что увидел. Иначе тебя запихнут в такое далёкое место под такой тщательный надзор, что ты больше света дневного не увидишь!
— А были прецеденты?
— Да.
Понятно. Алексей как бы невзначай обернулся, и тут же поймал на себе взгляд полковника, хотя отсюда из-за маски противогаза толком было не понять, куда он смотрит, но Плетнёв был уверен, что на него.
Он помолчал и спросил.
— Ты тоже?
Короткий кивок.
— А у других, видение подтвердилось?
Ещё один кивок.
— А видели только свою смерть?
Отрицательное качание головой. Было понятно, что слова, произнесённые Плетнёвым, заставили Данилу много и упорно размышлять.
— Всякое видели. Бывало, что вообще ничего.
Однако. Надо это обдумать. Но потом. Тем более, что если это имеет хоть какое-то отношение к действительности, то видение и положительный момент: они, по крайней мере, он выберутся отсюда, вернувшись в привычный мир.
Оставалось только догадываться о том, что мог видеть полковник, который уж точно общался со странниками напрямую.
И всё-таки, раз пошла такая пьянка:
— Даня, что это может означать?! Я видел, как умру, два раза! Я умирал два раза! Я ощутил всё, как по-настоящему! Но почему два раза?
— Один раз, — задумчиво произнёс Данила. — Я видел, как умираю один раз. Два раза это что-то новое.
Было о чём поразмыслить в свободное время. В том числе о том, что будущее не предопределено, как некоторые утверждают.
— А повлиять можно? Кто-то пытался?
— Только этим и живу! — с каким-то несвойственным озорством в голосе и в тоже время фатализмом отозвался Данила.
Они прошли ещё немного.
— Слушай, — внезапно сменил тему Данила, озираясь по сторонам одними глазами, — тебя ничего не напрягает?
Алексей не замечал ничего подозрительного, но решил, что лучше перестраховаться и тоже стал внимательно осматривать ближайшие постройки.
Сейчас они продвигались по дороге, по обеим сторонам которой тянулись одно- двухэтажные дома, больше похожие на индивидуальную застройку, а чуть впереди по ходу движения трассу пересекало полотно железной дороги, перед которым, как и положено были установлены сейчас поднятые шлагбаумы, раскрашенные поперечными полосами. Были здесь и светофоры.
Данила поднял кулак левой руки, сообщая тем самым остальным о необходимости остановится, и проявить внимание. За спиной послышались звуки перезарядки автоматов.
— Слышишь?
Нет, это был не поезд. Это было бы уж совсем ни в какие ворота.
— Нет, — Алексей напряг слух. — Погоди!
Они развернулись и быстрым шагом направились к полковнику, остальные тоже подтягивались.
Глава 23. Началось
Похоже, остальная группа тоже почувствовала что-то неладное. Люди быстрым шагом подходили к командиру, собираясь вместе и занимая круговую оборону в ожидании новых приказов.
В тишине, которую ещё пару минут назад даже ветер боялся нарушить, и были слышны лишь звуки, производимые ими самими, можно было различить шорох, подобно тому, как море набегает на каменистый берег, вот только если волны накатывали на камни и потом уходили обратно, здесь шум шёл по нарастающей и доносился он в большей степени со стороны центра города, откуда они совсем недавно ушли.
Ну, уже хорошо: что бы это ни было, им хотя бы открыт путь в сторону точки перехода. Если, конечно, их таким незамысловатым образом не загоняют в ловушку. Другое дело, кто это может быть? Впрочем, вариантов не так уж и много, если судить по тому, с чем им к настоящему времени довелось столкнуться в этом, лишь на первый взгляд, тихом и мрачном месте.
И почему-то ничего хорошего от этого шороха ты не ожидал. Не может здесь быть ничего хорошего, только опасность. Только к ней стоит готовиться и исходить из того, что будет только хуже. Алексей почувствовал, как сердце начало учащённо колотиться. Адреналин, как и ранее до этого, хлынул в кровь и стал разгоняться по кровеносной системе, заставляя трепетать весь организм в предвкушении предстоящей стычки.
Однако, не только адреналин и ожидание возможного боя сейчас занимали его мысли. Было кое-что другое.
Неоднозначное ощущение, подумал он. С одной стороны, ты постоянно борешься за свою жизнь, чтобы покинуть мёртвый город, с другой — ты, если верить откровению странников, снизошедшем на тебя, совершенно точно отсюда выберешься, причем вполне себе живым и целым. Ты это знаешь. Непонятны сроки и обстоятельства твоей гипотетической будущей гибели, но отсюда-то ты точно выйдешь!
И тут же в голову закралась крамольная мысль: а что будет, если прямо сейчас просто сесть на асфальт, а то и лечь (чего уж мелочиться!), и уставиться мечтательным или пустым взглядом в свинцово-сизые облака над головой. Иными словами, ничего не делать. Сбудется тогда предсказание странников? Или ты закончишь своё существование здесь и сейчас? Если ты просто ничего не будешь делать. Предопределено твоё будущее, или есть ещё смысл помучиться?
С другой стороны, кто тебе сказал, что то, что ты увидел это правда? Если серьёзно подумать, то никаких гарантий этого тебе никто не даст. Другое дело, что, по словам Данилы, ранее подобные случаи подтверждались на практике, а это, как ни крути, заставляет задуматься. Вот только он не успел уточнить у Данилы, что случилось с теми, кого изолировали в попытках изучить феномен. Их предсказания тоже сбылись? Или ты, Даня, говорил только о тех, кто решил поделиться с тобой или с кем-то другим своим