них. Я знала, что не переживу эту атаку, в его глазах, ясных как день, сверкала окончательность моей смерти.
Орион взывал ко мне сквозь кляп, его любовь и страх за меня прорывались сквозь воздух, придавая мне силы, необходимые для последнего акта.
Несмотря на боль, рикошетом отдающуюся в моем теле, я смогла двигаться. И я должна была двигаться быстро. Я поднялась на колени и бросилась на Лайонела с криком чистейшей ненависти, рвущимся с моих губ.
Клинок был готов в моей руке, предназначенный для его глаза, одного верного, яростного удара было достаточно, чтобы прикончить его, если бы я вогнал его достаточно глубоко.
Лайонел в тревоге отпрянул назад, и мой прицел сбился, вместо этого лезвие вонзилось в мясистую плоть его горла. На его лице отразился шок, и я погрузила лезвие еще глубже, вложив в него всю свою силу и прорезав кожу и хрящи в попытке перерезать жизненно важную артерию.
Его магия ударила в меня, и яростный ветер послал меня в полет к задней части комнаты, где я ударилась о твердый пол и покатилась по нему, путаясь в конечностях.
Я врезалась в стену, раздался треск, и вся боль ушла, а вдоль позвоночника разлилось ужасное онемение.
— Блу! — крикнул Орион сквозь кляп, вырываясь из своих пут, но его снова схватили новые путы.
Я попыталась встать, но обнаружила, что не могу пошевелиться, парализованная своими травмами. Я только сумела поднять голову, чтобы посмотреть на Лайонела: он стоял на коленях у трона, вырвав нож из своей шеи и принявшись залечивать кровавую рану.
Неудача глубоко засела в моей груди, и я прокляла его, звезды и Теневого Зверя, который держал мою магию в подчинении.
— Ты здоров, мой король? — ворковала Лавиния, пока Лайонел захлебывался собственной кровью, судорожно пытаясь исправить нанесенный мной ущерб.
Когда он поднялся на ноги, нож был зажат в его руке, кровь окрасила его рубашку в красный цвет, брызги стекали повсюду, пока он шел ко мне с Драконьим рыком в груди.
Лавиния бросилась за ним, ее тени все еще терзали его воздушный щит, стараясь приблизиться к нему.
— Хватит — она моя. Ты не можешь ее убить, — приказала она, но он не слушал.
Я посмотрела на Ориона, желая, чтобы он был последним, что я увижу, когда монстр придет за мной. От боли в его глазах внутри меня все кровоточило: он боролся со своими путами и не мог освободиться.
— Я люблю тебя, — беззвучно проговорила я, и он покачал головой в полном отказе от моего прощания.
Лайонел схватил меня за волосы, поднял на ноги и прижал к своей груди, приставив нож к моему горлу. — Я насажу твою голову на шип на дворцовой стене, чтобы все видели, — прошептал он мне на ухо. — А теперь кричи для меня, пока не сможешь больше кричать.
Лезвие разрезало мою кожу, и я не могла даже сопротивляться — нанесенный им ущерб был слишком велик, чтобы смертное тело могло оправиться от него. Все было кончено, и теперь он собирался устроить злобное, кровавое зрелище из моей смерти.
Я старалась быть храброй перед лицом невообразимой боли, которую мне предстояло пережить, думая о сестре и о том, как отчаянно я хотела увидеть ее лицо в последний раз, о Габриэле и всех днях, которые были украдены у нас, и которые мы уже никогда не сможем наверстать. Я думала о Сете и дружбе, которую мы нашли вместе вопреки всему, о белом Волке, который сделал меня частью своей стаи, о Калебе и Максе, которые приняли меня в свой безопасный круг, о Ксавьере, Софии и Тайлере, которые создали свет в темноте, и обо всех тех, кто был отнят у нас слишком рано. Джеральдина, Диего… Дариус. Я надеялась увидеть их, когда Завеса расступится и позволит мне шагнуть за нее.
Наконец, мои мысли остановились на Лэнсе Орионе. Яростном, защищающем мое сердце хранителе. С ним я познала самые далекие глубины любви, испытала преданность, не сравнимую ни с чем, что я когда-либо могла себе представить, мы защищали друг друга до тех пор, пока могли.
Единственным утешением для меня было знание, что моя семья однажды найдет меня в любой форме, которую я приму за пределами этой жизни, потому что они были частью моей души.
Мой близнец была моей второй половиной.
Мой брат — моим путеводительным крылом.
Моя пара — моя связанная с душой любовь.
Я могла бы отпустить этот мир, если бы знала, что однажды мы снова будем вместе. Я просто мечтала, чтобы это случилось в этой жизни, а не в следующей.
Я ожидала смерти, но смерть не приходила. Прошло три вечных мгновения тишины, прежде чем я поняла, что Лавиния разрушила воздушный щит Лайонела, и его руки стали неподвижными под действием силы теней, удерживая его, пока нож прижимался к моей шее.
— Освободи меня! — прорычал Лайонел, и весь дворец содрогнулся от свирепого крика.
— Ты не можешь убить ее, пока она связана проклятием. Я должна выполнить свои обязательства, — прорычала Лавиния. — Ты поиграл с ней, теперь ты должен отпустить ее. Если тебе нужно убийство, в подземелье амфитеатра до сих пор есть мятежники.
— Я твой правитель, — прорычал Лайонел, его руки тряслись, цепляясь за меня, борясь с интенсивностью ее силы, но он не мог освободиться. — Ты освободишь меня сейчас же.
— Я сделаю все, что захочу. — Лавиния щелкнула пальцем, спираль тени вырвала нож из руки Лайонела и освободила меня от давления на шею.
Нож был притянут к ее боку, и она прикрепила его там, лаская оружие и требуя его для себя.
Лайонел был вынужден отпустить меня, тени оттащили его огромное тело от меня, и без его поддержки я снова рухнула на пол, сломанная, как старая кукла. Я почувствовала вкус крови во рту, но мне было все равно, потому что это лишь напоминало мне, что я все еще здесь, невероятно живая.
Я повернула голову, чтобы увидеть, как Лайонела тащат к дверям тронного зала, проклятия сыпались с его губ, когда он боролся с силой Лавинии, но не мог освободиться. — Освободи меня!
Лавиния летела за ним, петляя в воздухе вправо и влево. — Ты все еще должен мне наследника Акрукса, мой король, разве ты забыл об этом?
Прошла напряженная пауза, и когда Лайонел заговорил снова, в его голосе прозвучал страх, которого я никогда раньше не слышала. — Нет, я не забыл. В наши дни мало времени для таких… удовольствий.
Она прижала его спиной к