Читать интересную книгу Нона из Девятого дома - Тэмсин Мьюир

несколько стульев и бросила их перед дверью в гардероб. Страсти тут же подняла и навела на нее пистолет, Нона ахнула от негодования, но Камилла не остановилась. Ангел говорила:

– Требую командира. Вы понимаете, что один выстрел здесь – и вы предстанете перед трибуналом, и Надежда предстанет перед трибуналом? Мы не… да, мы знаем, что не можем отменить приказ, – вы не смеете – тут моя собака! Нет, мы не будем надевать противогаз. Прекрасно. Если вы подниметесь по лестнице, охранник пристрелит вас. Отбой.

Ангел опустила рацию и печально сказала:

– Вот отстой.

Страсти перевернула учительский стол. Все, что на нем лежало, – скрепки, точилка для карандашей, губки для доски и коллекция бумажных животных – разлетелось по полу. Она прыгнула за него, Ангел забралась к ней, и Страсти вытащила пушку из-за спины.

– Сколько? – спросила Камилла.

– Девять, десять. Стрелков нет, возможно, электричество, – автоматически ответила Страсти, а затем взорвалась: – Не разговаривай со мной, Гект. В тот момент, когда командир об этом услышит, твоей заднице конец, и тут нет Короны, которая бы тебя спасла.

– Ты хочешь, чтобы я помогла вам выбраться отсюда, – сказала Камилла, – или нет?

– Мне твоя помощь не нужна, – рявкнула Страсти, а Ангел в то же мгновение сказала:

– Да. Мы не можем позволить крылу Мерва захватить нас. Не сейчас. Поэтому я велела тебя убить.

– Нет проблем, – спокойно сказала Камилла, – пока я могу проявить немного подавленной агрессии.

– Ты все это время врала Ценой страданий насчет того, на что способна, – горячо сказала Страсти, – командир ни хера не говорила, что ты можешь пережить пулю, что ты чертов лич. Я бы чисто ради науки всадила бы еще одну тебе в лоб, но не хочу тратить патроны.

– Думаю, мы все лгали друг другу, – сказала Камилла.

Страсти посмотрела на Ангела и умоляюще сказала:

– Эйм, черт возьми, а что, если она обернется и сломает тебе шею…

– Нона, пожалуйста, иди на кухню, – сказала Ангел, – ради твоей безопасности, а не потому, что я хочу тебя убрать.

– Я не брошу Камиллу.

Где-то этажом ниже разбилось окно. Камилла уже тянула Нону за стол. Они все сидели в темноте за столом, от которого приятно пахло древесной стружкой. Было так тихо, что на мгновение Нона подумала, что Кэм ошибается, что за ними не могли прийти десять или одиннадцать человек, что во всем здании слишком тихо. Лапша тихо скреблась в дверь, а потом Эйм сказала:

– Лапша. Опасность, – и собака быстро отошла от двери.

– Быстро, – сказала Камилла, – она могла пройти куда-то еще? Взять собаку?

Нона посмотрела на дверь кухни, дверь учительской, другую дверь и вдруг вспомнила:

– Табаско! Где Табаско?!

– Страсти заперла ее в генераторной, – сказала Ангел, – чтобы добраться до нее, придется миновать нас.

– Мне нужна Табаско!

Страсти высунула голову из-за стола и смотрела на закрытую дверь. Коротко сказала:

– Нечего тут личам бегать.

– Принимайте решение, – спокойно сказала Камилла.

– Нона… – слабо сказала Ангел. – Табаско не… она видела… она была в комнате, когда…

Вдалеке раздался треск – звенящий тихий звук, как будто разбилось стекло.

– Дверь, – сказала Камилла.

– Ладно, блин, я передумала, – вдруг сказала Страсти. – Лич проходит через дверь. Не отвлекается. Валит отсюда.

Камилла спросила:

– Почему бы не вывести всех?

Страсти сказала Ангелу:

– Видишь, Эйм, даже зомби все понимает. Давай, иди в кухню.

Но Ангел – Эйм – ответила:

– Если они не увидят меня, то сразу начнут стрелять.

– Чем дольше мы затянем перестрелку, тем хуже, – сказала Камилла, – как только мы отбросим первую волну, бегите.

– Гект, проясним кое-что. Приказы тут отдаю я. Если ты не будешь подчиняться, имея вид лихой и придурковатый, я просто прострелю тебе колени и использую тебя как живой щит.

– Я за рукопашный бой. Никакого дружественного огня.

Страсти агрессивно натянула пластиковую маску с устройством для дыхания на лицо. Нона не могла ею не любоваться: маскировочная раскраска придала ее глазам чудесный желтовато-зеленый цвет. Страсти увидела, что Нона смотрит на нее щенячьим взглядом, нахмурилась и надвинула на свои красивые глаза очки. Нона сделала себе заметку потренироваться хмуриться, а также покрасить волосы.

Послышался еще один удар, ближе. Страсти напряглась:

– Они поднимаются по лестнице.

А вот Камилла внезапно расслабилась. Она сидела за столом и шарила в карманах своих мешковатых хлопковых штанов.

– Нона, ты идешь или остаешься? – спросила она.

Нона поколебалась.

– Иду. Нет, остаюсь. Нет, иду. Я нужна Табаско. Только… Камилла, береги себя. Я так тебя люблю.

– Это быстро. Иди, когда я скажу. – Кэм улыбнулась Ноне своей чудесной улыбкой, из-за которой Ноне казалось, что она могла бы влюбиться в Камиллу навеки, жениться на ней и, возможно, завести собаку.

– Они нужны тебе живыми? – спросила Камилла у Страсти. Выражение лица у той стало еще жестче.

– Нет.

– Нона, – сказала Кэм, – не возвращайся, пока мы не придем за тобой. Иди.

Нона побежала. Она нащупала дверь рядом с дверью учительской и бросилась внутрь, затем закрыла дверь за собой. Ее шаги стучали по линолеуму, а дверь ужасно скрипела, потому что Кевин любил висеть на дверях, чтобы они издавали как можно более противные звуки и как можно дольше. Это походило на сирену в наступившей тишине, даже хуже, и Нона обрадовалась, когда дверь закрылась позади нее. Затем она полетела по темному, сумрачному коридору, который обычно был для нее и всей банды источником невыразимого и приятного ужаса. Коридор был таким узким, а стены такими сырыми и темными… Добравшись до генераторной, она заколотила в дверь, пока не вспомнила, что сама должна ее открыть. Ключ все еще торчал в замке. Она повернула его потными пальцами и отодвинула защелку, чуть не споткнулась на ступеньке и сказала:

– Табаско, это я, я.

В генераторной было тихо и темно, если не считать небольшого светового окна над внутренней дверью и еще одного, выходящего на улицу, но там стояло здание повыше, так что в это окно проникал тошнотворный зеленоватый свет. Когда генератор был включен, он обычно производил громкие свистящие звуки, такие, которые приводили малышей в ужас, потому что Чести говорил им, что генератор топят маленькими детьми. Не то чтобы ему верили, но история неприятная. Табаско лежала, свернувшись калачиком, перед генератором. Ее тошнило, кисло и сильно пахло рвотой, но Ноне было плевать. Она подошла к Табаско и перевернула ее.

Табаско посмотрела на нее, но в то же время не посмотрела. Взгляд у нее был странный. Она смотрела на Нону, пока та доставала из кармана старый бумажный платок и вытирала Табаско нос и рот.

– Это я, Табаско. Это Нона.

– Я это придумала? – ясно сказала Табаско.