— Может, хотя бы ты перестанешь принимать меня за неразумного ребенка, и ответишь честно? Я вижу, ты уже знаешь, даже если раньше не понимала, — сказала жестко, не стесняясь надавить собственным даром. От тайн волнения куда больше, чем от правды, даже самой горькой — это она усвоила на собственной шкуре.
— Ладно, — сестра затеребила косу, прикусив губу клыком, застучала хвостом по стене, сжав когти. Да уж, убийце легче и правда кого-нибудь зарезать, чем разговаривать. Из них вообще мало было особо общительных, — ты права, и я с тобой согласна, да и клятву молчать не давала. Только пойдем в мои покои, не стоит стоять здесь посреди прохода, да ещё и на такой высоте.
— Уж поверь, от высоты я не расклеюсь, что бы со мной ни было.
Остаток пути они предпочли помолчать, справедливо полагая, что уж у этих стен есть много ушей.
Хлопнула почти бесшумно, отрезая их от коридора, дверь — высокая, с резными узорами и мерцающими рунами. Покои были не гостевыми — они находились на одном этаже с другими покоями приближенных к правящей семье. Впрочем, сейчас здесь места хватало, не то, что раньше… Темные шторы опустились на сияющий светом проем окна, отгораживая от улицы.
Тайла прошла вперед, к небольшому уютному диванчику, жестом предлагая присесть рядом. Побарабанила когтями по подлокотнику.
— Ты же интересовалась тем ритуалом, с помощью которого шэннэ тебя вернул, да?
— Было бы странно, если бы нет, при всех тайнах, что он развел, и даже память мне пытался блокировать!
— На самом деле поражаюсь, что ты не устроила ему скандал, даже не попрекнула, — хмыкнула убийца, лениво подбрасывая в воздух кинжал.
Йаррэ откинулась на спинку, потирая переносицу.
— А зачем, Тай? Он сделал это для того, чтобы меня защитить, а не для того, чтобы причинить боль. Я буду последней стервой, если устрою скандал моему мужчине из-за того, что он пытался обо мне позаботиться, пусть и не спросясь.
— Ты ему настолько доверяешь? — острый взгляд. Судя по всему — для самой Тайлы вопрос доверия мужчине все ещё остается больным, да это и не удивительно. Странно, что подруга вообще кого-то к себе ещё подпускает даже на расстояние разговора, не пытаясь вскрыть череп.
- Практически абсолютно, — ответила спокойно, — иначе в наших отношениях вообще не будет смысла. Без доверия — к чему? Я могу обижаться, что Кин не рассказывает всего, но он в сотни раз умнее и опытнее меня, сейчас ему виднее. Хоть и не всегда. Из своих прошлых, — невеселый хмык, — отношений, — я вынесла одну простую истину — никогда не стоит терять голову от любви, иначе ты можешь её лишиться в прямом смысле слова. Но, если мужчина мог тебя уничтожить — и не стал, он достоин твоего доверия. Не о многих я могу сказать эти слова.
— А ты не боишься, что станешь быстро ему не интересна? — испытывающий взгляд из-под ресниц.
Тая, не этого ли боишься ты сама, не этого ли боялась юная алькона, сбежав прочь от навязанного родом избранника много лет назад?
— Пропасть эта преодолима, — усмехнулась, мотнув головой. Взметнулись в воздух косы, опадая змеями, — опыт — дело наживное, накопится с годами. Я быстро обучаюсь и ни в чем не уступлю тому, кого единственного хочу видеть рядом, — сказала, и впервые точно осознала — это истина. Непреложная.
Её беловолосый мастер, драконья интриганистая тварь, её серебряный алькон был именно тем мужчиной, которого она ждала и хотела. И ради него она была готова измениться сама, не растворяясь в нем. Что значит твоя свобода, если вместе с ней придет одиночество? Настоящая свобода делится на двоих — поровну. Как дыхание, как любовь.
— Говори уже, Тай, чего хотела сказать, иначе мне ведь тоже найдется, что спросить у тебя. И о Сайнаре, — заметила блеснувшую усталость и досаду в глубине потемневших глаз, — и о мортэ Кейнарэ, который на бывшего ис-ирра смотрит, как на расхитителя сокровищницы.
Алькона потерла переносицу, вздохнув.
— Признаться, никогда не думала, что придется говорить о таких вещах. Я и сама не слишком в них разбираюсь, можно сказать — не поверила бы, если бы не видела своими глазами… — снова помолчала, заставляя досадливо поморщиться. Таинственность, право слово! — Наш народ не слишком неволил своих детей в вопросах любви и создания семьи. По сравнению с нынешними иррейнами нравы у альконов всегда были в чем-то достаточно вольные, а в чем-то, напротив, чересчур строгие. Подрастающее поколение вольно развлекаться, как им угодно вплоть до того момента, как глава рода проводит особый ритуал, fatalia. Ритуал Поиска Судьбы. С того момента наследника рода будет вести невидимая путеводная нить, связывающая его другим концом с тем, кто должен будет стать его идеальной опорой в жизни. Необязательно это существо будут связывать с ним любовные узы — это может быть названный брат или сестра, верный друг и соратник… эти узы будут столь же сильны, как и узы Клинка и Гардэ. Но есть одно но. Если на другом конце нить обрывают, откат ударяет по тому, кто идет по следу нити. Я была юна и глупа, и мой старший брат подначил меня провести ритуал раньше времени. Представь себе мое изумление и радость, когда я поняла, что нить ведет совсем недалеко, даже в радиусе столицы! Я бросилась бежать, как была — в потертых штанах и старой рубашке с чужого плеча — братец вытащил меня с чердака.
Алькона перевела дух, задрав голову к потолку. Вспоминала старое? Или, напротив, хотела бы этого никогда не видеть? Риаррэ уже догадывалась, куда может привести этот рассказ.
— Я как ошалела от радости, глупая девчонка с глупыми мечтами. Что я знала о жизни, избалованная дочь знатного рода? Я даже не смотрела, куда шла. Не знаю, как меня пропустили в это заведение, где отдыхали и расслаблялись молодые альконы из знати, я даже не всматривалась в интерьер дома, куда зашла. Я уже кинулась к моему личному солнцу, что-то лепеча от счастья, ожидая, что сейчас он растает от моей девичьей красы, забыла о том, как выгляжу, — женщина вздохнула, прикрыв глаза, сжала пальцы, — пришла в себя от чужого смеха и советов выпроводить замарашку прочь из общества благородных мортэли. И мой связанный оборвал нить. Благородный мортэли Кейнарэ мор Айглин, друг самого наследника, — закончила с издевкой, — тот, кто, даже не вспомнив о произошедшем, посватается ко мне с подачи своих родственником спустя всего-то пару лет. Он и теперь ни о чем не вспомнил… А оборванная связь обрушила на мою голову все беды, которые только возможно, отомстив сполна. Нет ничего страшнее, чем стать зависимой от кого-то, Яра. А ты с Шэнне идешь сейчас по той самой связующей ниточке, как будто мало было уз Гардэ! Как будто…
— Договаривай, — бросила задумчиво, ровно глядя перед собой. Контролировать эмоции она научилась хорошо.
— Тот ритуал в Храме… он был брачным. Он связал тебя с собой, не спрашивая, не давая шанса уклониться, ты это понимаешь?
Сузила глаза, смотря на горячащуюся подругу.
— Так это брачные узы стараются закрепиться вместе с другими нитями?
— Да, но…
— И не было другого способа спасти мою жизнь, кроме как связать наши судьбы, я верно понимаю? А теперь Кинъярэ молчит, боясь моей реакции на брак якобы против моей воли?
— Полагаю, что так, — растерянное.
Облегчение — вот, что она испытала, искренне, от всей души рассмеявшись над былыми страхами. А ещё — ни с чем сравнимое счастье и жадное удовлетворения внутри неё — он её. И он всегда будет её, связанный всеми возможными узами. Он мог бы оборвать любую нить — но не стал, соединяя их судьбы как можно крепче, и теперь заботился о ней, не желая волновать перед сложным ритуалом. Вскочила, шагнув к сестре и крепко её обнимая.
— Благодарю, что решилась на этот разговор, Тая. Спасибо тебе, — поцеловала в щеку, погладив по голове. — Я никогда этого не забуду, но сейчас мне надо идти, очень надо!
И бросилась прочь из комнаты, четко ощущая, куда именно ей сейчас нужно.
Вниз по ступеням, стуча сапожками по каменным плитам дворца. Жмурясь от непривычно-яркого солнца, вглядываясь в мерцающую пленку нового щита над городом — Гирьен выполнял свою работу, как и всегда, ответственно. Она точно знала, куда шла, петляя по коридорам, выложенным блестящими плитками, мимо мерцающих витражей и горящих магических светильников. Замок встряхнулся от многолетнего сна, преображаясь, впитывая силу своих обитателей.