Зададимся вопросом, если изготовленные в Новгороде украшения носили те же ижорцы, то можно ли отсюда считать новгородцев финно-уграми, и наоборот?
Таким образом, есть основания полагать, что население Волго-Окского междуречья в дьяковскую эпоху являлось преимущественно индоевропейским. На это указывает, прежде всего, характерный погребальный обряд несвойственный финно-угорским народностям. Но что это было за население, как его охарактеризовать более конкретным образом, вот это вопрос вопросов…
В Повести Временных лет под 6532 (1024) годом есть небольшая заметка о суздальских волхвах: «Того же лета восташа волсви лживие и в Суздале избивааху старую чадь бабы по дияволю научению и бесованию, глаголюще, яко си держат гобину (выделено мной. — К.П.) и жито и глад пущают. И бе мятеж велик и глад по всей земли той»{626}.
А. Л. Никитин замечает, что «в свое время А. Преображенский, а вслед за ним и М. Фасмер производили слово «гобино» от готского «габейн» — «богатство», оба соглашались, что оно восходит также к ирландскому «габим», что означает то же самое, указывая на общекельтские истоки всех трех слов. Больше того, этот термин тесно связан с кельтским словом «гобниа», означавшим ритуальное действо во время общенародного празднества, когда в магическом котле варилось столь же магическое пиво». Иначе говоря, волхвы оказываются… «кельтскими жрецами, пытавшимися восстановить язычество, принося массовые человеческие жертвы, чтобы обеспечить урожай будущего года»{627}.
Как известно, одними из первых славянских поселенцев на территории Волго-Окского междуречья считаются вятичи, сказать точнее, вентичи{628}. Финны по сию пору именуют русских venaja, т. е. венеты.
Так вот. Сообщение ПВЛ о происхождении вятичей гласит: «Радимичи же и Вятичи же отъ Ляховъ. Беста бо два брата в Лясехъ: Радимъ, а другый Вятко. Пришедше седоста: Радимъ на Рсьжу, и прозвашяся Радимичи, а Вятко седе с родомъ своимъ по Оце, они же прозвашяся Вятичи и до сего дне» (Типографская летопись). Если довериться сообщению ПВЛ, то вятичей следует отнести к прибалтийским венедам.
Раннесредневековые германские источники в один голос повторяют, что венеды, венды, винды, вандалы, винилы — это лишь фонетическое разночтение одного этнонима и под этим этнонимом следует понимать предков славян. Гельмольд в «Славянской хронике», к примеру, пишет: «Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются{629}»{630}.
0 славянстве венедов утверждают не только ранне-, но и позднесредневековые германские источники, такие как Сигизмунд Герберштейн. «Славянский язык, ныне искаженно именуемый склавонским (Sclavonica), распространен весьма широко: на нем говорят… остатки вандалов (Vandali, Wenden), живущие кое-где на севере Германии за Эльбой. Все они причисляют себя к славянам, хотя немцы, пользуясь именем одних только вандалов, называют всех, говорящих по-славянски, одинаково вендами (Wenen), виндами (Windi) или виндскими (народами) (Windische)»{631}.
То же обстоятельство, что многие современные ученые историки склонны видеть в вандалах германцев является, в целом, заблуждением достойным сожаления{632}, но нисколько не удивительным. Повторю сказанное выше, точно также, т. е. без каких-либо на то оснований, множество историков называют китайцами народ хань, который к реальным китайцам (китаям, киданям) имеет только лишь касательное отношение. Каким образом в российской науке утвердился этот вздор сейчас сказать сложно, но в XVIII веке в России, Китай и китайцев называли Хина и хины{633}, т. е. Chin (Chine) по имени правящей династии Цин, также как и во всем мире. Подобных случаев не так уж и мало, как это может показаться.
Итак, у нас есть основания полагать, что вятичи (вентичи) являются потомками прибалтийских венедов, но это обстоятельство, в принципе, не объясняет сообщения русских летописей о присутствии кельтских друидов в Суздале в XI веке. Впрочем, здесь существуют некоторые соображения.
A. A. Шахматов (1860–1920 гг.), выдающийся русский филолог и знаток русских летописей, полагал, что прибалтийские венеды являлись кельтами, которые усвоили некоторые романо-италийские и германские элементы и передали их славянам{634}. По его мнению, этноним венеды перешел на славян после подчинения некоторой их части кельтской военно-княжеской верхушкой. В работе «К вопросу о древнейших славяно-кельтских отношениях» A. A. Шахматов привел объемный перечень предполагаемых заимствований в славянский язык из кельтского, в частности, таких как боярин, отец, слуга, щит, вал, господин, луда в значении свинец и др. Следует отметить, что один из крупнейших специалистов в кельтике и германистике Ю. Покорный подтвердил лингвистические наблюдения A. A. Шахматова{635}. Возможно также, что речь идет не о заимствованиях, а об общей лексике.
В исторических источниках присутствуют некоторые данные в пользу причисления венедов к кельтской общности. К примеру, Страбон, описывая Италию, сообщает следующее: «Кельты родственны заальпийским народностям; что же касается генетов (венетов. — К.П.), то о них существует два различных мнения. Так, одни утверждают, что генеты — также колонисты одноименных кельтов, живущих на океанском побережье; по словам других, часть генетов спаслась сюда от Троянской войны из Пафлагонии вместе с Антенором» (Кн. V; гл. I, п. 4).
Известный словенский историк Й. Шавли придерживается того мнения, что «нельзя совершенно исключать возможность того, что кельты по языку могли быть близки венетам, если вообще не являлись той самой группой венетских этносов, которая двинулась по собственному пути развития: создала мощную военную организацию, занялась добычей руд и выплавлением металлов, а также торговлей»{636}. Й. Шавли также отмечает, что в Центральной Европе, являющейся сегодня территорией расселения западных славян, несмотря на подтвержденное археологическими находками присутствие кельтов, кельтские топонимы не обнаруживаются. Любопытно, что «сохранившиеся имена являются по происхождению венетскими (праславянскими) и соответствуют словам языка кельтов, населяющих Атлантическое побережье лишь в случаях, когда прослеживаются индоевропейские корни (выделено мной. — К.П.)»{637}. Последнее замечание весьма важно для понимания некоторых особенностей этногенеза кельтских народов.
Между тем, подавляющее большинство древних авторов дифференцирует кельтов и венетов. По свидетельству Полибия: «Странами, доходящими уже до Адриатики, завладело другое очень древнее племя, носящее имя венетов; в отношении нравов и одежды они мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым. Писатели трагедий упоминают часто об этом народе и рассказывают о нем много чудес»{638}.
Посему, исходя из совокупности известных фактов, известный чешский славист и этнограф Л. Нидерле (1865–1944 гг.) утверждал в свое время весьма категорично: «Самое большее, что можно допустить, это то, что если венеды и были кельтского происхождения, то их славянизация произошла задолго до I века н. э.», но в то же время отмечал, что «значительная распространенность названий с основой vind или vend на землях, заселенных когда-то кельтами, дает основание предположить, что эти названия кельтского происхождения»{639}.
Вопрос, как это часто бывает, упирается в терминологию — что мы подразумеваем под словами «кельтский», «славянский», «венедский»?
Практически все кельтоведы отмечают, что очень трудно дать какую-либо определенную этническую или антропологическую характеристику западноевропейского кельтского общества. Этот вопрос достаточно подробно разобран, к примеру, в книге С. В. Цветкова «Славяне и кельты»{640}, о том же пишут западные историки К.-Ж. Гюйонварх, Ф. Леру и др. Данное обстоятельство может быть объяснено тем образом, что в Западной и в Центральной Европе, кельты являлись завоевателями и мигрантами.
Дело в том, и в книге «Арийская теорема» я уже отмечал тот факт, что роль кельтов в ранней истории Западной Европы аналогична роли авестийских и ведических ариев в истории Индии и Ирана, которые пришли сюда в виде военизированных этнических группировок, а затем преобразовались в социальную надстройку над местным обществом, и в которую, со временем, оказались включены и местные влиятельные роды. Система организации кельтов в этом социальном образе полностью копирует трехчленную систему каст индоиранцев. По мнению К.-Ж. Гюйонварха и Ф. Леру «в своих государствах кельты были всего лишь аристократическим и воинским меньшинством. Именно такое впечатление оставляет ирландский эпос… Завоевателями были Племена богини Дану в Ирландии, и équités в Галлии, а побежденными — фоморы в Ирландии, и plebs в Галлии… Такое же впечатление остается при внимательном рассмотрении и от множества других эпосов, таких, например, как индийский эпос «Махабхарата» и германский «Песнь о Нибелунгах»{641}.