Читать интересную книгу Праотец Мосох - Константин Пензев

Например, обливание людей водой, сопровождаемое обрядовыми песнями, было распространено как у индоариев, так и у славян. В Пуне (Западная Индия), когда нужен был дождь, юноши выбирали «царя дождя», раздевали его донага и наряжали в покров из листьев, после чего они обходили все дома селения. При обходе хозяева дворов брызгали на «царя дождя» водой и раздавали его компаньонам всякие съестные припасы{657}.

Хорваты в Далмации, так же украшали зеленью и цветами обнаженного парня («прпаца»). Его сопровождали другие парни («прпоруши»). Перед каждым домом села «прпаца» обливали водой. В песне, сопровождавшей шествие, просили о ниспослании дождя, чтобы был урожай пшеницы и винограда.

Словенцы, по приходу весны, назначали юношу «Зеленого Егора», убирали его березовыми ветками и купали в реке. В некоторых местностях Сербии в подобных обрядах вместо юношей участвовали обнаженные девушки, обвязанные различными травами и цветами (обряд «додолы»). В Болгарии при подобных обрядах девушка называлась «дюдюл» (додола?) или «пеперуга». Пеперугу каждая хозяйка дома в селе встречала с котлом воды (в воду были набросаны цветы) и обливала под пение обрядовой песни. Пеперуга получала дары от хозяек{658}. Сходные обряды наблюдались также в Германии, где проживало и, в конце концов, было онемечено огромное количество западных славян, а так же у таджиков{659}.

Или вот еще интересный обычай. В Кумаоне (Сев. — зап. Индия) в XIX веке, когда долго не было дождя, по народному обычаю погружали брахмана в пруд до самых губ{660}. В некоторых русских деревнях после молебствия от засухи признавали необходимым еще и выкупать приходского попа{661}. Короче говоря, подобных схождений в обрядах у славян и индоариев вполне достаточно и Л. А. Зарубин делает тот вывод, что «большинство столь сходных фетишистских обрядов могло возникнуть лишь в весьма отдаленные времена индоарийско-славянской культурной общности». Данное утверждение на сегодняшний день вовсе не выглядит хоть сколько-нибудь экстравагантным. Здесь я рекомендую читателю другую статью Л. А. Зарубина «Сходные черты зоолатрии и перехода к антропоморфизму у индоарийцев и славян», также опубликованную в журнале «Советское славяноведение»{662}, и другие его работы — в Сети они должны быть.

Впрочем, в задачу данной книги не входит доказательство миграции древнейших славян в Индию. Речь идет о том, что поиски какой-то мифической прародины славян, а так же все рассуждения о неких праславянах или даже протославянах есть только лишь терминологическая эквилибристика.

В конце концов, как бы это ни было ужасно, особенно по отношению к чувствам западных европейцев, следует признать, что индоевропейские народы делятся на две группы: 1-я группа — этносы, возникшие в результате распада первичной арийской общности, их языки развивались, более или менее, естественным путем (к примеру, сегодняшние великороссы, белорусы и др.); 2-я группа — этносы, возникшие в результате арийских завоеваний, их языки, исконно неарийские, претерпели значительные изменения под арийским влиянием (к примеру, сегодняшние немцы, иранцы и др.).

Сейчас же стоит раскрыть самую страшную тайну. Индоевропейцы в Западной (а скорее всего, и в Центральной) Европе являются народом пришлым. И пришли они в Западную Европу с востока, потому что Европа вообще-то со всех сторон окружена морями, и только на востоке она имеет сухопутную границу с территорией, которую занимают славянские народы.

В Западной Европе индоевропейские пришельцы встретились с исконным европейским населением (мегалитические культуры) и подчинили его себе, навязав здешним аборигенам ИЕ язык, который, в совокупности с местными доиндоевропейскими языками, образовал ряд языков Западной Европы, в частности, немецкие диалекты. Исключение составили баски, «язык которых чудом устоял перед натиском и экспансией в историческую эпоху индоевропейских языков — потомков «древнеевропейских» диалектов»{663}.

Кто же заселял Центральную и Западную Европу в древности, до нашествия на нее наших арийских предков?

Известный ученый М. Гимбутас для обозначения доиндоевропейской Европы времен неолита ввела в оборот термин Старая Европа{664}. По ее словам, это было миролюбивое аграрное общество с элементами матриархата и с развитым культом плодородия. Первое вторжение на эти земли ИЕ народов состоялось предположительно около IV тыс. до н. э. Племена Старой Европы были индоевропейцами покорены, присущий европейским автохтонам культ быка сменился культом коня, индоевропейцы же оказались вмонтированы в социальную ткань Старой Европы в виде правящих родов и слоев.

К доиндоевропейскому населению Европы, кроме вышеупомянутых басков, можно отнести иберов, которые впоследствии, совместно с кельтами, составили кельтиберскую общность, возможно минойцев, лелегов, сикулов. Короче говоря, один из замечательнейших лингвистов нашего времени Н. С. Трубецкой определял первоначальное положение арийских языков (или праязыка) как промежуточное между языками урало-алтайской (финно-угорские и др.) и средиземноморской семьи (представленная ныне языками северокавказскими, южнокавказскими, семитскими, баскским, может быть, также и берберскими языками, а в древности еще и вымершими языками Малой Азии){665}.

Какое же влияние оказал доиндоевропейский лингвистический субстрат на языки западных европейцев? Если сказать прямо, то его очень сложно оценить точно. Так, к примеру, о значении неиндоевропейского субстрата в формировании немецкого языка существует множество мнений. Как отмечает акад. О. Н. Трубачев{666}, одни лингвисты просто признают этот субстрат, другие относят к нему 30 % германской лексики{667}, третьи считают, что он огромен{668}, тогда как четвертые уверены, что он вообще маловероятен.

Так вот. Вся прелесть ситуации состоит в наблюдениях западных европейцев, которые вполне справедливо отмечают, что при сильном внешнем сходстве славян, в частности великороссов, и западных европейцев, внутренние различия (т. е. характеры, культура, мировоззрение, психология и пр.) между ними весьма сильны. Это абсолютно правильные наблюдения. Дело в том, что славяне это и есть пресловутые индоевропейцы, а западноевропейские народы, по своей сути, представляют из себя потомков доиндоевропейского населения, слегка разбавленного несколькими волнами индоевропейских пришельцев.

Сейчас же вернемся к гипотезе Больших Взрывов, о которой упоминал А. И. Фурсов.

Он приводит ряд дат — XII в. до н. э, IV в. до н. э., IV–V вв. н. э., XII–XIII вв. н. э. Поясним, что здесь имеется в виду. Начнем с последней даты, XII–XIII вв. н. э., которую можно назвать Могольским Большим взрывом. Моголы в данном случае послужили как бы детонатором процесса, и события конца XII — 1-й половины XIII века — это, скорее, предыстория Большого Взрыва, который перешел в «ядерную» фазу после смерти Гуюка. Тогда власть в империи Моголов захватил Бату, опиравшийся на мобилизационные ресурсы русских княжеств. После чего его ставленник Менгу начал наступление в Китае, а Хулагу вторгся в Иран.

Византийский историк Никифор Григора освещает вторжение в Иран следующим образом: «В то время, когда держал римский скипетр уже Иоанн Дука (правил в период 1221–1254 гг. — К.П.), многочисленная, простиравшаяся до многих мириад, часть скифов, хлынув с дальних пределов севера, неожиданно достигает до самого Каспийского моря»{669}.

Практически одновременно со вторжением «скифов-гиперборейцев» в Иран, во времена каганства Менгу, происходит и вторжение в пределы Поднебесной и окончательное ее покорение уже при кагане Хубилае к 1280 году. По словам Г. В. Вернадского, в 1275 г. на Руси прошла новая общая перепись и набор рекрутов. Г. В. Вернадский полагает, что приказ об этой мобилизации исходил в 1273 или 1274 гг. от кагана Хубилая, который нуждался в пополнении войск для кампаний в Южном Китае и Индокитае. Так же и Менгу-Тимур, со своей стороны, намеревался укрепить ордынскую власть на Кавказе и ему также был бы очень полезен свежий контингент войск. В это время, наряду с Восточной Русью, перепись была проведена и на Смоленской земле{670}.

В. В. Каргалов, в книге «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси» собрал достаточно сведений, которые наглядно иллюстрируют картину распространения русского племени по территории Евразии при могольском руководстве. Так, Плано Карпини, который проезжал через Дешт-и Хазар в 40-х годах XIII в., постоянно встречался с русскими. Переводчиком у Батыя был «русский из земли Суздальской», в ставке Великого кагана постоянно находились русские «клирики», военные и служители, при дворе Батыя и могольского наместника на западной границе были русские князья «с товарищи», послы из русских княжеств и купцы; почти все свидетели, перечисленные Плано Карпини в доказательство его пребывания в Орде — русские. На Нижнем Дону и Нижней Волге во второй половине XIII в. существовали целые поселки русских, которые переправляли через реки «послов и купцов». При этом нет указаний, что эти поселки состоят из русских «угнанных в рабство», поскольку они имели привилегии и льготы от Бату. По свидетельствам арабских авторов, по Волге постоянно ходили «суда русских», а в столице Орды — Сарай-Берке имелись русские кварталы и базары. Русские поселения были и в Крыму. По словам В. В. Каргалова, имеется ряд прямых указаний источников на значительное русское население, как в степях Северного Крыма, так и в приморских городах: Херсонесе, Судаке, Алуште и других. Рубрук, проезжая в 1253 г. по степям Северного Крыма, писал, что среди «куманов» (половцев), населяющих эти степи, весьма сильно влияние христианства «благодаря русским, число которых среди них весьма велико». Арабский историк Эльму-фаддель отмечал: «Имя этой земли Крым, обитают ее множество куманов, русских и аланов». Другой арабский автор, Ибн Абдеззахыр, сообщал, что город Судак в Крыму «населяют люди разных наций, как-то: Кыпчаки, Русские и Аланы».