– Вот папочка придёт, он вам даст! – всё-таки заплакала она.
– Жди, вернётся, – усмехнулась тётка, – ищи теперь ветра в поле. У него таких дочек и жёнушек по всей Москве понатыкано, да и в других городах баб десять, наверное, плачут, его ожидаючи.
– Неправда! Мой папа хороший! Он нас любил! И меня, и мамочку.
– Конечно, хороший, его все бабы хорошим считают. Умеет он мозги пудрить, – не унималась противная тётка. – Слышь, Дим, вам бы мужикам у Шакала поучиться, как надо с бабами в любовь играть. А то вы ни слова ласкового сказать не можете, ни подарок преподнести… Да, умеет он! Вон даже девчонка за эту падаль горой стоит.
Рита не верила всему, что эта тётка на папочку наговорила. Но последние слова прозвучали как пощёчины.
«Она назвала Петушка падалью!»
– А ты ведьма! Ведьма! Сраная затраханная ведьма! – крикнула Рита.
Она подскочила к тётке и вцепилась зубами в её руку. Женщина взвизгнула. Рита кинулась к двери. Но тут длинный загородил ей путь. Он расставил ноги, раскинул свои руки в стороны и наклонился, чтобы схватить девчонку. Но Рита собрала все слюни во рту и плюнула длинному в глаза. Он зажмурился, а в это время Рита проскользнула между его длиннющих ног, выбежала из комнаты и помчалась по коридору. Она понимала, что сейчас дядьки выбегут и догонят её на улице. Поэтому, толкнувшись в первую же незапертую дверь, Рита ввалилась в комнату, быстро закрыла дверь на щеколду и повернулась.
За столом с куском котлеты во рту замер Мишка, ошалело разглядывая наглую девчонку. В коридоре послышался топот.
«Помчались, придурки долбаные!»
– Ты чё… – с трудом проглотив кусок, начал возмущаться Мишка.
– Тсс, – умоляюще посмотрела на него Рита, приставив палец к губам.
– От кого прячешься? – прошептал Мишка.
– От милиции, – прошептала Рита.
– А-а-а… Менты – козлы. Они мою мамку один раз чуть не заграбастали, – разоткровенничался мальчик, – еле откупилась.
– А мою заграбастали, – сдерживая слёзы, прошептала Рита. – А сейчас вещи воруют, чтобы откупиться от них было нечем. Коз-з-лы!
– Козлы, – подтвердил Мишка.
Но тут они услышали, что в коридоре один из милиционеров крикнул:
– На улице её нет. Она здесь где-то прячется!
Рита посмотрела несчастными глазами затравленного зверька на Мишку. Он обвёл глазами комнату.
– Лезь за шкаф! – скомандовал он.
– За шкаф?! Я не помещусь.
– Там ниша есть. Туда мамка швабру с веником ставит. Давай быстрей!
Мишка отодвинул фартук, висящий на гвозде, вбитом в стенку шкафа, и Рита увидела узкую нишу, в которой стояли веник и швабра с тряпкой. Мишка вытащил их оттуда, освободив довольно тесное пространство.
– Давай лезь.
– В эту щель? – удивилась Рита. – Я не влезу.
– Да ты тощая как глиста. Поместишься.
– Кто глиста? Я глиста?! – с возмущением упёрла руки в бока Рита. – А ты клоп вонючий!
– Что?!! А ты…
Их препирательство могло перейти в драку, но тут дверь попытались открыть. Дети замерли. Милиционер постучал. Мишка аж побелел от страха, зато уши стали пунцового цвета.
– Не открывай! – почти беззвучно прошептала Рита.
Но мальчишки ведь глупые, особенно такой их представитель как Мишка. Он, как кролик к удаву, направился к двери. Рита, пытаясь остановить, дёрнула его за рубашку. Но получилось ещё хуже. Мишка споткнулся о край ковра и растянулся с грохотом на полу. Ручка двери задёргалась, и стук стал настойчивее.
– Откройте, милиция!
В мгновение ока Рита втиснулась в узкую щель за шкафом и задёрнула фартук. Она стояла не дыша и слушала, как Мишка разговаривал с милиционером.
– Ты почему не открывал? – спросил строго мужчина.
– Я… я… я кушал, – блеял от страха Мишка.
– Понятно. А где девчонка?
– Кто?
– Девочка из пятнадцатой комнаты. Она к тебе не забегала?
– Эта дура? С чего это она ко мне припрётся? Я эту придурочную Лягушку и на порог не пущу. Вон как она мне недавно ухо прокусила! Поглядите! А потом ещё и морду оцарапала, – жаловался Мишка.
«Ты бы ещё задницу ему показал с синяком от пендаля… А за Лягушку придурочную ответишь!» – разозлилась Рита.
– Понятно, – опять произнёс милиционер.
«Ишь, какой мент понятливый попался! Поскорее бы уматывал, а то мне дышать нечем».
Но милиционер, прежде чем уйти, обошёл всю комнату, заглянул под кровать, прощупал постели, приподнял скатерть и заглянул под стол, открыл шкаф. И лишь после этого удалился, хлопнув дверью.
– Нет её нигде, – крикнул он.
– Ну и чёрт с ней, – услышала Рита голос длинного, – пусть ею детская комната милиции занимается. А нам некогда. Пошли заканчивать опись.
Мишка запер дверь. Рита стала выбираться из-за шкафа. Но она там намертво застряла!
– Мишка! – сдавленно позвала она. – Я застряла!
Мишка пришёл на помощь. Но сколько он ни тянул Риту за руку, вытащить не смог. Девочка запаниковала и даже пустила слезу.
– Ну вот, я теперь отсюда никогда не вылезу! Так и помру у вас за шкафом…
– Не бэ! – важно произнёс Мишка. – Ща шкаф отодвинем.
Но это оказалось ещё тяжелее. Он тужился, пыжился, но шкаф остался на месте.
– Ой, блин, скоро мама придёт! Что будет! – тоже запаниковал Мишка.
– Ты одежду вынь, – подсказала Рита, – шкаф тогда легче станет. Вот и отодвинешь.
Мишка стал выкидывать всю одежду из шкафа. А в это время Рита старалась выбраться. Она полностью выдыхала воздух и потихоньку, сантиметр за сантиметром продвигалась из заточения. Наконец она вжала, как только могла, живот и выскользнула из ниши. Она обогнула дверцу шкафа и уставилась на Мишку, стоящего на куче тряпья и с остервенением выгребающего всю одежду с полок.
– Миш, а я вышла! – радостно сообщила она.
Мишка весь мокрый от усердия в изнеможении плюхнулся на тряпки.
– Ну ты меня и замучила.
Рита подошла к нему и влепила звонкую пощёчину.
– За что?!! – поразился мальчик.
– Это тебе за «Лягушку придурочную».
– Но я же специально, для конспирации, чтобы мент не догадался, что ты у меня спряталась, – обиделся Мишка, потирая щёку.
– Мог бы по-другому обозвать.
– Да мне ничего другого в голову не шло.
– Ладно, забыли, – примирительно произнесла Рита. – Мир?
Рита протянула свой загнутый мизинец. Мишка, как бы нехотя, зацепился своим мизинцем за её.
– Мирись, мирись, мирись, – говорила Рита считалочку, качая сцепленными руками, – и больше не дерись. А если будешь драться, то я буду кусаться.
– Не, не надо кусаться, – возразил Мишка, потрогав ухо.
– Но так положено говорить. Ну хорошо. А если будешь драться, то я буду плеваться. Так нормально?