Спенсер отрицательно покачал головой и, как бы убеждая самого себя, тихо сказал:
– Я услышал бы вой или, по крайней мере, нашел бы свидетельства того, что на нее напали волки.
Бен кивнул, прекрасно понимая, что не договорил Спенсер.
– Может, она укрылась в какой-нибудь лощине? И теперь просидит там, пока не кончится буря, – сказал старик, понимая, что голос его звучит слишком неуверенно.
– Возможно, – согласился молодой охотник, – но как только немного поем и переоденусь во все сухое, я снова пойду искать ее. И буду искать до тех пор, пока не найду.
– Ты уверен, что справишься, сын? – спросил Бен, разрываясь между желанием разыскать и спасти Грету и пугаясь мысли, что в пургу может потерять сына.
– Со мной будет все в порядке, – постарался успокоить его Спенсер, догадавшись, что именно сейчас беспокоит старика. – А пока налей мне в тарелку побольше супа, пусть немного остынет, пока я буду переодеваться. И добавь в мой кофе немного виски.
Через четверть часа Спенсер уже допивал свой кофе, как вдруг послышался скрип шагов на крыльце и раздался осторожный стук. Он стремительно вскочил со своего стула и быстро распахнул двери.
Опасения сменились безумной радостью, когда он увидел, что слуга Труди Геррод, Картер, держит на своих сильных руках безжизненное тело Греты.
– Где ты нашел ее? – стал он лихорадочно расспрашивать его, от радости совершенно забыв, что тот был немым.
Вспомнив об этом, Спенсер лишь нетерпеливо дернул головой, принимая в свои руки бесценный груз. Он нежно прижимал к себе ее неподвижное тело, даже не обратив внимания, как Картер растворился в ночном безмолвии.
Старый Бен следовал за ним по пятам, пока молодой мужчина бережно перенес девушку поближе к камину. Дрожащими руками Спенсер разорвал ее намокшую куртку и приложил ухо к груди. Через несколько секунд он поднял голову и с облегчением прошептал:
– Она еще жива, но жизнь еле теплится в ней.
– Надо срочно снять с нее мокрую одежду, – старик неловко прислонился к стене, его голос прерывался от беспокойства и тревоги. Он встряхнулся и стал решительно отдавать приказы:
– Пока я буду раздевать ее, сходи в мою комнату и принеси пару теплых, шерстяных панталон и захвати одеяла. Да, не забудь прибавить огня в камине. Нашей девочке сейчас просто необходимо побольше тепла.
Не дослушав, Спенсер уже мчался в спальню, предоставив отцу возможность отдавать распоряжения его спине. Не прошло и минуты, как он вернулся назад, сжимая в руках необходимые вещи. Бен уже снял заледеневшую куртку девушки и развязывал намокшие штаны. Он, нахмурив брови, сердито посмотрел на Спенсера и приказал:
– А ну-ка, повернись спиной, пока я не закончу ее переодевать.
Если бы Спенсер не сходил с ума от беспокойства, он бы просто рассмеялся в ответ. Не раз ему приходилось видеть это прекрасное тело обнаженным.
Неловко орудуя скрюченными пальцами, Бену, наконец, удалось снять с девушки мокрую одежду. На ней осталось лишь нижнее белье, но, когда дошла очередь расстегивать многочисленные пуговички, старик понял, что его больные руки с подобной работой справиться просто не в состоянии. Он недовольно пробурчал:
– Придется это сделать тебе. Мои руки совсем перестали меня слушаться.
Пальцы Спенсера нервно подрагивали, и он трепетал от страха всякий раз, когда его руки дотрагивались до холодного, как лед, тела. Его приводила в ужас мысль, что ее дивное тело уже никогда не будет теплым.
Бен расстелил одеяла из медвежьей шерсти прямо перед камином, и, натягивая на Грету теплые и сухие штаны, приказал сыну:
– Положи ее вот сюда, поближе к огню. Налей чашку кофе и смотри, добавь туда побольше сахара и виски. А я пока попробую растереть ее руки. Надо заставить ее кровь снова бегать по жилам.
Не прошло и двадцати секунд, как Спенсер вернулся из кухни, осторожно сжимая в руке оловянную кружку с горячим напитком.
– Черт тебя побери! – буквально взвился старик, – кофе слишком горячий. Он обожжет ей губы. Остуди его немного и помоги мне растереть ей ноги.
Спенсер послушно присел на колени, взяв в свои большие и теплые ладони ее крохотные, заледеневшие ступни. Он нежно сжимал их, от всей души желая, чтобы его тепло проникло в ее заледеневшее тело.
– Да не держи ты их так, – Бен раздраженно посмотрел на него. – Их надо посильнее растереть. И делать это до тех пор, пока ее пятки не порозовеют.
Молодой мужчина радостно приветствовал жесткие приказания отца, так как единственное, на что он был сейчас способен, – это думать и бояться, что его маленькая зеленоглазая колдунья может умереть, что слабая искорка жизни, которая пока еще тлела в ее теле, может погаснуть в любую минуту. Грета лежала совершенно неподвижно, никак не реагируя на их усилия. Ее темные ресницы веером лежали на белоснежном лице. Он вспомнил, как она смотрела сквозь них, стремясь скрыть страсть, которая горела в ее дивных изумрудных глазах, когда они терялись в вихре взаимной страсти. Тогда ее тело было теплым… и даже горячим от сжигающего ее огня желания. Он скользнул по ее телу внимательным взглядом и подумал, что в последнее время она сильно поправилась. Панталоны плотно облегали округлые бедра, ничего не оставляя для мужского воображения.
Он снова посмотрел на ее ступни, продолжая энергично их растирать. Может, ему это только кажется, или они действительно потеплели? Он низко склонился над ее ногами. Неужели они порозовели, или это отблески огня окрасили их в розовый цвет?
– Отец, – позвал он дрогнувшим голосом, боясь даже надеяться, – как ты думаешь, это огонь от камина делает розовыми ее ноги?
Ликующая улыбка появилась на старческих губах, когда он взглянул на ноги Греты.
– Ты прав, сынок. Определенно, они порозовели. Попробуй, если сможешь, напоить ее кофе, он, должно быть, уже немного остыл.
Спенсер осторожно немного приподнял кудрявую головку Греты и приложил кружку к ее обветренным губам. Они оставались сурово сжатыми, и он попытался их раскрыть.
– Попробуй влить немного кофе, – предложил Бен. – Может быть, что-нибудь попадет в рот, и она захочет еще немного попить.
Отец оказался прав: когда несколько капель пролились на ее губы, она принялась слизывать их языком. Мужчины обменялись облегченными улыбками, и Спенсер снова предложил ей кофе. На этот раз она с жадностью набросилась на напиток, но старик возразил:
– Не позволяй ей пить слишком много. Не ровен час, задохнется.
Спенсер отставил чашку в сторону и продолжил растирать ноги девушки, медленно приближаясь к ее бедрам. Ее тело задергалось, извиваясь в судорогах, она закричала, когда кровь вновь заструилась по ее венам. Грета широко распахнула глаза и невидяще уставилась на Бена, вскрикнув: