– Если бы ты держал свои похотливые руки от нее подальше и не снимал свои штаны при первой же возможности, ей бы не пришлось сейчас ходить по морозу.
– И как долго ты намерен меня за это упрекать? – глаза Спенсера яростно сузились.
– Ты будешь слышать это от меня до тех пор, пока не поступишь честно по отношению к этой девушке. До тех самых пор, пока ты не женишься на ней. Грета была девственницей, когда ты взял ее, и теперь ты уничтожил все ее шансы выйти замуж за порядочного человека. Хоть это-то тебе понятно?
У сына от удивления даже рот открылся. То, что он должен жениться на Грете, было, пожалуй, самым худшим, что он мог услышать от своего отца. Он был готов горько рассмеяться в ответ на подобное, совершенно абсурдное заявление. Он мог чувственно возбудить девушку – в этом у него не было никаких сомнений – заставить ее делать то, что он хочет, но у него были серьезные сомнения, что Спенсер Эйткинс ей нравится хоть немного. Не мог же он объяснить отцу, что после всех неприятностей, которые он доставил девчушке, заставляя ее против воли заниматься с ним любовью, он был просто не в состоянии заставить Грету выйти замуж за нелюбимого мужчину.
«Нелюбимый мужчина!» – он горько усмехнулся.
– Подумай, отец, – твердо сказал он, – Грета вовсе не стремится выйти за меня замуж. К тому же ты прекрасно знаешь мое отношение к браку.
– Какое значение имеет то, что ты думаешь? – сердито прокричал Бен. – Ты когда-нибудь спрашивал ее об этом? Ты хоть раз предоставил ей право выбора?
– Нет, черт побери. Я еще не забыл, как она сидела и проливала лживые слезы, делая вид, что я действительно ее изнасиловал. И ты думаешь, что после этого я могу ей доверять?
Они свирепо уставились друг на друга. Два самых родных человека. Два непримиримых врага. Старик не выдержал первым.
– После того, как ты, словно нашкодивший кот, смылся из сарая и ушел, Грета еще очень долго плакала и не могла успокоиться. Но потом честно сказала мне, что была добровольным участником своего совращения. А я все равно считаю, что во всем виноват только ты! Ты слишком опытен в подобных делах, чтобы не суметь заставить невинное дитя сделать так, как тебе хотелось. И между прочим, плакала она так, потому что боялась. Да, да, боялась, что я во всем обвиню ее и выгоню прочь. – Бен обреченно махнул рукой, – ничего-то ты не понимаешь.
– Она сказала тебе, что не я был виноват во всем? – удивлению молодого мужчины не было предела.
– Да, сказала. И даже больше того. Бедная девочка считала, что во всем виновата сама. Но я не принимаю это во внимание. Она была глупым беззащитным ягненком в твоих руках. А кому, как не тебе, знать, как дотронуться до женщины, какие ласковые слова прошептать, как любую женщину превратить в податливый воск. Что касается меня, то я всегда считал, что твои действия граничат с изнасилованием.
– А вот здесь ты ошибаешься, отец. Это была взаимная страсть, которая возникла между нами без всякого предупреждения.
Бен устало пожал плечами.
– Мне больше нечего сказать тебе. Единственное, что ты можешь сделать, – это попросить Грету выйти за тебя замуж и тем самым исправить свою ошибку.
– Когда рак на горе свистнет. – Спенсер грохнул пустой чашкой об стол. Его глаза гневно сверкали, лицо покрылось пятнами от ярости. Он весь был само неповиновение. Когда отец бросил на него сердитый, непрощающий взгляд, он, круто развернувшись на каблуках, направился к выходу, оглушительно стукнув дверью на прощание.
«Вот, чертов дуралей, – печально думал старик, с трудом вставая на ноги. – Грета могла бы стать его спасением. С ней бы он смог осесть, завести настоящую семью. У такой красивой пары были бы очаровательные детишки. Успокоившись, он мог бы жить хорошей, спокойной жизнью. Иначе жизнь, которую он ведет сейчас, рано сведет его в могилу».
Спенсер быстро шел, внимательно всматриваясь вперед, ища след Греты. Он был категорически против того, чтобы она проверяла отцовские ловушки, и собирался сказать ей об этом. Было слишком опасно для женщины, тем более такой красивой, бродить одной по лесной чащобе. Она просто не отдавала себе отчета, какой опасности подвергалось каждое мгновение: волки, особенно свирепые в зимнее время, пантеры, и, что гораздо хуже, – встретится чужой мужчина, который, не поколебавшись, изнасилует ее. Такая опасность была слишком реальна. Хотя Пушная Компания Миссури вроде бы отказалась от попытки завладеть охотничьими угодьями Кентукки, но она могла послать своих людей на Холмы, чтобы попытаться уговорить охотников продавать шкуры только им.
Он с содроганием вспомнил, как ее пытался изнасиловать Арнольд Гранди. Это грязное животное. Его сердце мгновенно замерло, когда он представил, что может произойти, если ей встретится в лесу подобный мужчина.
Спенсер с удвоенной энергией ринулся вперед и настиг ее в тот момент, когда она, стоя на коленях, высвобождала из капкана енота. Засмотревшись на девушку, он неосторожно наступил на сухую ветку, которая треснула в утренней тишине, словно ружейный выстрел. Грета мгновенно вскочила на ноги, схватив лежащее рядом ружье Бена, и направила дуло прямо в грудь охотнику. Узнав его, девушка стала медленно опускать оружие, и тревога в ее глазах сменилась диким негодованием.
– Я не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади, Спенсер Эйткинс, – крикнула она ему.
– Я и не подкрадывался, – сказал он резко, будто выстрелил. – Если бы ты была внимательной, какой просто обязана быть, занимаясь подобной работой, то ты бы уже давно услышала мое приближение.
Грета понимала, что он говорит правду. Обычно так и было. Она соблюдала крайнюю осторожность, находясь в лесу. Но девушка не собиралась признавать его правоту. Не скажешь же о том, что она отвлеклась только потому, что все ее мысли были о нем.
Последние ночи лицо Спенсера преследовало ее во сне, и этот сон постоянно стоял у нее перед глазами. Ее щеки, розовые от морозного воздуха, вспыхнули багряным румянцем. В этом сне Спенсер любил ее так, как никогда раньше. Слава Богу, мысли нельзя прочесть. Ведь, если бы это было возможным, то самовлюбленный молодой охотник сразу же бы понял, что может взять ее в любой момент, когда только ему захочется.
– Ты разве не проверяешь свои ловушки? – невнятно спросила она, прерывая чересчур затянувшуюся паузу.
– Да, я должен был это сделать, но только ты виновата в том, что вот уже битый час я гоняюсь за тобой.
Спенсер вплотную подошел к ней.
– Моя вина? Это еще почему?
– Черт тебя побери, ты хорошо знаешь, почему! Это не твоя работа – носиться по морозу в лесу, освобождая капканы. Охота – не женское дело.