Взяв Игрра за руку, словно ребенка, я отвела его в комнату, где мы пировали после его спора с Клавдией при продаже контракта. Вигилы с водой и полотенцами явились следом. С Игрра стащили тунику, обтерли влажными губками, после чего насухо вытерли. К тому времени, как его заново облачили, явилось и вино. Отослав подчиненных, я наполнила чашу.
— Пей!
Игрр подчинился. Я молча смотрела, как ходит кадык на его мощной шее. Сегодня ее могли вспороть гладиусом… Я плеснула себе и выпила неразбавленного. Меня и саму потряхивало…
Вино подействовало. Лицо его отмякло, а взгляд стал осмысленным. Я налила ему еще. Он глотнул и поставил чашу.
— Я видел ее совсем близко, – сказал тихо. – Ее лицо было мокрым, на носу висела капля. Когда она встряхивала головой, капля слетала, но появлялась вновь…
Я не ответила – пусть выговорится.
— Жилы на ее шее набухли, и я с трудом удержался, чтобы не полоснуть по ним мечом… Она ловко дерется, эта преторианка, но ваши гладиусы – дрянь. Неудобный хват ограничивает движения. Я не великий фехтовальщик: сначала учили каскадеры, затем занимался с ролевиками, но ее убил бы легко. Одно движение…
Я удивленно покрутила головой.
— Ей удалось выбить твою спату! – заметила, не удержавшись.
— Так было нужно. Она не погналась бы за мной, будь у меня меч.
— Погоди! – изумилась я. – Ты хочешь сказать, что сделал это нарочно?
Он кивнул.
— Ты очень рисковал!
— Ничуть! – покачал он головой. – В Паксе не играют в футбол, поэтому не знают о подкатах. А я наловчился – меня все время ставили в защиту.
Я не поняла половины сказанного, но уточнять не стала. Не время.
— За что меня ненавидят? – внезапно спросил он. – Эта девочка хотела меня убить. За что? Мы всего лишь подрались по пьяни… Я никому не желал зла. Жил тихо, делал массаж. Но сначала у меня отняли жену – единственную, кто меня по–настоящему любил, а затем послали убийц. Я узнал «штангистку». Это она привела преторианок…
Я догадалась, что он говорит о Касинии.
— Почему? – он обхватил голову руками.
— Игрр! – я обняла его за плечи. – Ты не прав. В Роме у тебя есть друзья. Сегодня Флавия все сделала, чтобы отменить поединок. Я не припомню, чтобы принцепс о ком-либо так заботилась. Я сама искала тебя с той минуты, как узнала о Виталии. Мои вигилы перетряхнули город, но не догадались зайти к сукновалам. Не знаю, зачем ты туда забрался…
— Шел и забрел, – пожал он плечами.
— Я тебя больше не отпущу. Ты будешь жить у меня, пока не утрясется.
Он хотел возразить, но в этот миг дверь в комнату распахнулась. Вошедшую женщину, коренастую и плотную, окутывала тога с широкой, пурпурной полосой. Обута гостья была в красные сандалии. Много лет миновало, как я покинула преторий, но тело отреагировало мгновенно.
— Аве, трибун! – крикнула я, вскакивая.
— Аве! – отмахнулась Валерия и подошла к столу. – Это и есть Игрр? Мне доложили, что вы здесь.
Игрр встал. Трибун преторианцев протянула ему руку.
— Аве!
Пришлый подал свою. Валерия схватила ее за предплечье и потрясла. Игрр, догадавшись, сделал то же самое.
— Благодарю! – сказала трибун. – Ты мог убить Лиону, но пощадил ее. Как трибун я расстроена – моего воина победили, но как мать – рада. Я не забываю добра. Эй! – Валерия повернулась к двери. – Несите!
Комнату вбежали преторианки. Они сгрузили на стол блюда с едой, запечатанные кувшины и оловянные кубки. При этом, как я заметила, с любопытством поглядывали на Игрра. Взмахом руки отослав подчиненных, Валерия наполнила нам чаши. Я оценила жест. Сама трибун прислуживает! Но Игрр не обратил на это внимания.
— Твое здоровье, пришлый!
Мы выпили и принялись за еду. Валерия не поскупилась. Каплун в подливе, жареные куропатки, сони в меду… Игрр ел много, что не удивительно – на завтрак у него была только поска. Я порадовалась. Хороший аппетит – залог душевного равновесия. Его предыдущие слова мне не понравились. Заметив, что Игрр насытился, Валерия снова наполнила чаши.
— Не хочу, чтобы ты держал зло на Лиону, пришлый, – сказала, подымая свою. – Ей следовала отказаться от поединка – принцепс дала ей такую возможность. Но дочка решила защитить честь претория. В результате опозорила когорту и себя, – Валерия выпила и поставила чашу. – Я за это ее накажу. Богиня послала мне неразумную дочь! – Трибун развела руками. – Я отправила ее разнести важные письма. Она взяла в сопровождение двух девочек из контуберния. Выполнила задание, но вместо того, чтобы вернуться, отправилась шляться по городу. Для тех, кто постоянно в казарме, это развлечение. Они встретили треспарту, прежде служившую в претории. Та угостила их вином, после чего предложила отвести к доступному мужчине и дала денег… Так все и произошло. Случай…
— Нет! – сказал Игрр.
Валерия удивленно уставилась на него.
— Да! – подтвердила я. – Треспарту зовут Касиния, она служит верховному понтифику. Она специально навела Лиону и ее воинов на Игрра: хотела убить его их руками.
— Почему?
— Расскажи! – попросила я Игрра.
Он подчинился. Валерия слушала, хмурясь.
— Мне не нравится эта история! – сказала, когда Игрр смолк. – Сармы определенно знали маршрут «кошек» и то, что ведет их Виталия. Зачем она им понадобилась? Если хотели отомстить, то вырубили бы турму – сил у них хватало. Однако Виталия понадобилась живой. Странно и непонятно. Ясно одно: в Роме завелся изменник. Я постараюсь выяснить, кто это.
— Лавиния явилась с нотариусом, едва турма вернулась в Рому, – заметил Игрр. – Девочки не успели даже умыться. Тебя это не наводит на мысль?
Я мысленно охнула. А ведь, и в самом деле!
— Подозреваешь Октавию? – сощурилась трибун.
Игрр кивнул.
— Зачем ей дружить с сармами?
— Чтобы отомстить Виталии. Сама она не посмела бы ее тронуть.
— Будь так, сармы убили бы Виталию, – не согласилась Валерия, – вместе с ее «кошками». Здесь нечто другое. Хотя Октавия и вправду мстительна. Я бы на твоем месте, пришлый, остереглась. Она попытается снова. Эта Касиния очень опасна – я помню ее. Лучший мечник когорты в прошлом и очень хитрая.
— Почему нельзя ее арестовать? – спросил Игрр. – Она ведь подставила твою дочь, трибун!
— А какое обвинение я предъявлю? – покачала головой Валерия. – Касиния угостила моих воинов, привела их развлечься, и кто знал, что это кончится дракой? Так скажет она, и ей поверят. Не беспокойся, пришлый, я не забываю обид. Только я не могу убить Касинию прямо сейчас. Верховный понтифик этого не спустит. Она не последний человек в Роме, как ты понимаешь. Надо ждать случая. Пока сторожись!
— Игрр будет жить у меня! – вмешалась я. – Касиния не посмеет проникнуть в мой дом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});