– Думаю, вам следует знать, что я придерживаюсь правила не заводить романов с женщинами, с которыми работаю как в департаменте, так и при расследовании дел.
– Кажется, вы его нарушили.
– Да.
– Но не нарушите снова.
– Нет. Это было ошибкой.
– О, ве-е-ерно. Слушайте, Бенц, вы настоящий соблазнитель.
Не желая, чтобы его дразнили, он продолжил:
– Я просто хотел, чтобы вы знали. На случай... ну...
– На случай, если я начала строить радужные планы из-за того, что произошло между нами? – спросила она.
Он стиснул челюсти.
– То, что произошло между нами, больше не повторится.
– Это очень напоминает вызов.
Бенц покачал головой:
– Я не могу позволить чувствам влиять на мой рассудок.
– Такое возможно? – спросила она, приближаясь к нему. – У вас есть чувства?
Он пристально посмотрел на нее.
– Мне нужно съездить в центр города.
– По долгу службы? – Это прозвучало резче, чем она хотела. Она прекрасно понимала, что он хотел сказать, но не могла не ответить на то, что он отверг ее простым пожатием плеч.
– Совершенно верно. – Кожа у него на скулах натянулась. – Спасибо за...
– Не надо! – перебила она, поднимая руку, словно отражая удар. – Просто хватит об этом, хорошо? Я уже большая девочка. Взрослая. Это не страсть школьницы к полицейскому, ясно? Я просто хочу, чтобы вы это понимали. Эта ночь просто случилась. – Он поднял кустистую бровь, словно не веря ни единому слову из всего того вздора, что она несла.
Да и сама она не верила. У нее раньше никогда не было мужчин на одну ночь, и начиная с последнего года учебы в школе она никогда не встречалась больше чем с одним парнем одновременно, да и эти отношения были довольно короткими и нерегулярными. Но она не собиралась рассказывать об этом ему. Не сейчас.
– Ладно, вы облегчили себе душу. Я все понимаю. – Вскинув голову, она засунула кулаки в карманы халата.
– Но вы злитесь.
– Да, немного. Просто... ну, я как-то не привыкла к случайному сексу.
– Я тоже.
– Но я не хочу выбрасывать прошедшую ночь на помойку только из-за того, что она не вписывается в правила моего профессионального этикета. – Она подняла на него взгляд, и они смотрели друг другу в глаза несколько дольше, чем следовало.
– Просто мне нужно думать о возможных последствиях всех своих действий. Прошлой ночью я потерял контроль. Обычно я не такой.
– А может, вы как раз такой и просто не желаете этого признавать.
Он резко посмотрел на нее, и она поняла, что задела больное место.
– Вас кто-то предал, не так ли?
– Это совершенно не важно.
– Вздор. Если вы еще не поняли, я была с вами этой ночью, – сказала она, приближаясь к нему, поднимая забинтованную руку и тыча пальцем ему в грудь. – И я была заботливой. Вы окружили себя стеной, Бенц. Огромной, высоченной каменной стеной, и я готова поспорить, что когда кто-нибудь начинает ее разрушать, вытаскивая камни, вы или спешно возводите ее снова, или убегаете.
– Как я уже сказал, это не имеет значения.
– Вот тут-то вы и ошибаетесь. – Она была сердита и не могла сдерживаться. – Может быть, то, что произошло этой ночью, было случайностью. Может быть, нет. Кто знает? Это не столь важно. Но я, кажется, не просила вас о признаниях в любви, или каких-нибудь обязательствах, или о чем-нибудь еще, поэтому не ведите себя так, словно я – жалкая женщина с разбитым сердцем. Хорошо? Я просто хочу сказать, что мы кое-что пережили вместе. Если это было лишь один раз, прекрасно, я справлюсь с этим, но не делайте вид, что отстраняетесь от всего этого из-за работы, потому что я в это не поверю.
Он заколебался. На его челюсти непроизвольно дернулся мускул.
– Чего вы от меня хотите?
– Честности.
– Женщины никогда не хотят честности.
– С какой допотопной планеты вы прилетели? – вспылила она. – Большинству женщин нужна честность, Бенц, и уж так получилось, что я одна из них.
– Хорошо. Скажу вам коротко и ясно. Я не могу заводить романов. Ни с кем. Эта ночь была ошибкой не вашей. Моей. Пока я участвую в расследовании этого дела, я не могу позволить вам...
Она сердито изогнула бровь.
– Что позволить?
– Со мной сблизиться.
– А что произойдет, когда дело будет закрыто?
– Не знаю, – ответил он, и у него на лбу появились глубокие морщины.
– Ничего не изменится, – сказала она, начиная понимать Бенца и причину его отказа. – Вы по-прежнему не хотите «слишком сближаться» с любой женщиной.
– Может, вы слишком часто слушаете доктора Сэма.
– И мне все еще кажется, что кто-то действительно вас предал. Дайте-ка я угадаю... ваша бывшая жена. – В самую точку. Его глаза чуть сузились.
– Думаю, нам лучше о ней не говорить, – сказал он, и уголки его рта напряглись. Он взял книгу о святых и засунул ее под мышку.
Она не закончила.
– Давайте кое-что проясним. Я не из тех женщин, которые сидят и ждут. Хотите верьте, хотите нет, но у меня тоже есть жизнь.
– Это хорошо.
– Еще бы.
Он заколебался, затем что-то тихо пробормотал и направился к двери.
– Я вам позвоню... в смысле, если появится что-нибудь новое, и ожидаю от вас того же. – Пес следовал за ним по пятам.
– Само собой. – Молча досчитав до десяти, Оливия направилась за Бенцем к входной двери, и за это время ее гнев значительно уменьшился. Если тебя отвергли, это еще не конец света, в прошлом она достаточно из-за этого настрадалась. И с чего это Рик Бенц должен быть не таким, как те мужчины, которые ее бросали?
Ты позвала его. Ты пригласила его наверх. Ты хотела, чтобы все это случилось. Ты знала, что может произойти.
Не веди себя как ребенок. Прочистив горло, она сказала:
– Послушайте, я не хочу быть стервой. Спасибо, что сказали мне, что чувствуете, и... спасибо за то, что приехали вчера вечером. Я, гм, я была несколько выбита из колеи. – Она выдавила слабую улыбку.
– Вас никто в этом не винит. То, что вы видели, потрясло бы любого. Я свяжусь с ведомством шерифа; будут дополнительные патрули, и вы, – он указал обвиняющим пальцем на Хайри С, – получите сторожевую собаку, хорошо? Не какую-то тявкающую шавку, а настоящую сторожевую собаку.
Хайри С поджал хвост и опустил голову, сжавшись за Оливией.
– Он скорее вор. Ему нравится таскать вещи и прятать их.
– Прекрасно. От него будет большой толк, это уж точно, – пробормотал Бенц вполголоса, открывая дверь. Затем он на мгновение остановился, и возникла неловкая пауза. – Берегите себя, обещаете? – Бенц провел рукой по ее подбородку, и ее глупое сердце дернулось. – Я буду позванивать вам. – Он вышел на крыльцо и, задев плечом музыкальную подвеску, побежал к джипу.
Стоя в дверях, Оливия смотрела, как он садится в машину, машет ей рукой, затем включает передачу своего внедорожника и уезжает, поднимая в воздух листья и брызги грязи. Ей следовало подумать «скатертью дорога», но она этого не сделала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});