Да, она жила и умерла здесь. Затхлое дыхание прошлого не могли освежить никакие аэрозоли, а от убогости этого жилища не могла отвлечь даже идеальная чистота, царившая в нём.
— …так уж получилось. Вы не подумайте, что я какая-то аферистка, которая присвоила себе её квартиру. Она в последнее время сильно болела, и я ей была вместо сиделки. Вот она в благодарность и отписала мне эту квартиру. У неё, кроме жилплощади, ничего и не было, никаких богатств…
Последние её дни были унылы и мучительны. Тюремный срок, хоть и небольшой, пустил её жизнь под откос. От былого благосостояния не осталось и следа.
Конечно, она не сама додумалась сделать это с отчимом, это Аврора устроила. Он остался жив, и он по-прежнему в Питере. А она умерла вдали от него.
— …проходите, пожалуйста, я чай поставила. Уж чем богаты, конечно…
Щекастая "Венера" выставила на маленький кухонный стол какие-то варенья-соленья, чашки-блюдца, печенье-конфеты. Её сдобные телеса колыхались, когда она челноком сновала от стола к шкафчику, пересекая тесное пространство кухоньки за три шага. Эти округлые, полные руки выносили из-под неё судно, стирали загаженные гноем пролежней простыни, мыли её в таких местах, о которых и подумать гадко. И получили неплохое вознаграждение — эту хоть и убогую, но всё-таки жилплощадь.
— Спасибо, ничего не нужно, — сказала я. — Мариночка, у меня сейчас совершенно нет времени заниматься похоронами, а поэтому я буду вам признательна, если вы возьмёте это на себя. Денег я вам дам.
Она остановилась посреди кухни и удивлённо захлопала ресницами — как они у неё вообще поднимались с килограммом туши на них?
— Но я думала, раз вы приехали, то сами будете… Она вам всё-таки мама…
— Не приехать я не могла, но у меня действительно нет времени, Марина, — сказала я с нажимом. — Какая сумма нужна?
Видимо, слово "сумма" подействовало на неё магически. Она ещё немного похлопала глазами, а потом сбегала в комнату и принесла какую-то мятую бумажонку.
— Вот, у меня всё уже подсчитано, — затараторила она, подсовывая её мне. — Памятник, ограда, гроб, могилку выкопать… Всё так дорого, так дорого…
— Короче, — перебила я. — Сколько?
— Вот, тут кружочком обведено…
Я достала чековую книжку и выписала чуть большую сумму. Марина повертела в руках чек. Похоже, ей было непривычно обращаться с такими документами.
— Пойдёте в банк и обналичите. Ничего сложного. Тут немного больше — с учётом комиссии.
Rest in peace, dearest Mother. Requiem aeternam dona eis, Domine.
— 9.4. In vino veritas
Мёртвые листья шуршали под ногами вперемешку с водой и грязью, окурками, фантиками, бутылками. Кстати, о бутылках: вон какой-то мужичонка бомжеватого вида собирал стеклотару, не брезгуя заглядывать даже в урны. Приставал к пьющей пиво молодёжи, клянчил:
— Вы, как допьёте, бутылочку потом… Можно вашу бутылочку?..
В мятом пакете у него звякал сегодняшний улов. К потёртому пальто пристали нитки, а стоптанным ботинком он наступил в собачье дерьмо. Из-под вязаной шапочки торчали седые пряди, нездоровая бледность покрывала одутловатое лицо с набрякшими мешками под глазами, нос…
Сальный нос с расширенными порами.
— Ну, здравствуй… папа.
Он уставился на меня, моргая заплывшими глазами и щурясь под больным осенним солнцем.
— Юля?..
Подслеповато улыбаясь, отчим смущённо теребил пакет с бутылками: неловко… в таком виде.
— Какая ты стала… Не узнать. Бизнес-леди! А ребятки… — Он с опаской глянул на Люка и Маркуса.
— Моя охрана.
— О как… Важная ты стала, с охраной ходишь… А я вот… Побила меня жизнь, да.
При этом в глубине его мутных кроличьих глаз отъявленного алконавта тлела искорка… Нет, не раскаяния — опаски. Зачем я пришла? С какой радости мне отыскивать его? Явно же не для того, чтобы поплакать в объятиях, предаваясь воспоминаниям. Особенно, если эти воспоминания… М-да.
— Ну что, трубы горят?
Отчим смущённо усмехнулся, звякнул стеклотарой в пакете.
— Да вот… Пытаюсь собрать на опохмел.
— Брось это, я куплю тебе.
Недоверчивость проступила в его взгляде: в подарки судьбы он не верил. Всё никак не решался расстаться со звякающим сокровищем, на сбор которого он потратил столько времени и за которое даже вступил в схватку с тремя конкурентами. Вышел победителем, хотя и не без потерь… Пара бутылок разбилось, да рукав пальто надорван.
— Правда купишь?..
— Правда. Идём.
Мы молча пошли по аллее парка. Люк и Маркус следовали на некотором расстоянии. Бутылки раздражающе позвякивали в пакете, и я сказала:
— Брось! Они не понадобятся.
— Ну, как это не понадобятся, — забубнил отчим. — Не сейчас, так потом… Не каждый же день ты собираешься мне благодетельствовать…
Я поморщилась и не ответила. На сколько там у него? На бутылку пива и то не хватит.
Когда мы подошли к магазину элитного алкоголя, он затоптался на пороге, с безнадёжностью махнув рукой.
— Ууу… — уныло проскулил он. — Не, доча, меня сюда даже не пустят… Рожей не вышел…
— Не беспокойся, со мной — пустят, — усмехнулась я.
Когда мы вошли, мой неприглядный спутник тут же приковал к себе тяжёлые взгляды охраны. Я сказала:
— Спокойно, это — со мной.
"Это", впрочем, не преминуло опозориться, сунув под пальто бутылку виски "Баллантайнс", пока я выбирала для него коньяк. Стоило ли так разоряться? Ему хватило бы и пузыря дешёвой водяры… Но нет, мне хотелось подчеркнуть разницу между нами, чтоб он, пьянь подзадборная, прочувствовал, кто теперь он, и кто я!..
Деньги тратить на разруливание ситуации с администрацией магазина мне не хотелось — обошлась психическим воздействием. Когда мы вышли, я окинула отчима презрительным взглядом.
— Без этого никак было нельзя?
Он виновато моргал.
— Прости, доча… Как-то само получилось… Соблазн… Впал в искушение…
— "Искушение", — хмыкнула я. — Эх, ты… Ворюга супермаркетный.
— 9.5. Точка невозврата
Обретался отчим уже не там, где мы когда-то жили. Он разорился, пришлось нашу большую и дорогую квартиру продавать и покупать вместо неё малогабаритную двушку у чёрта на куличках.
— Фу, — поморщилась я, осматриваясь. — Не квартира, а бомжатник.
— Уж прости, доча, гостей я сегодня не ждал, — оправдывался отчим, торопливо убирая с кухонного стола грязную посуду с объедками и пустые бутылки. — Если бы ты предупредила, что хочешь меня, так сказать, навестить, я бы хоть прибрался маленько…
Он выкладывал и выставлял на стол содержимое нового хрустящего пакета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});