Я почти не надеялась, что Арен согласится сразу, но я же, как он сам упоминал, упрямая. Урчу, покусываю его шею, мысленно нашептываю ласковые слова...
«Ее наказали за дело, суд был честным», — напоминает Арен.
«Ар-рен, ты сам говорил, что их должны были наказать не так строго, как приговорили, желая выслужиться перед тобой, — напоминаю я, разминая лапами его спину, — и если бы все было, как должно, и ты бы попросил за них словом дракона, им бы не изменили судьбу, они остались бы собой, могли бы общаться с семьей...»
— Лер-ра, — сопит Арен под моими когтистыми лапами. — Я до сих пор их покусать готов за то, что они сделали!
— Ар-рен, — склоняюсь к его голове, выискивая ухо, томно нашептываю, — считай, что я прошу за них правом дракона, ур-р-р...
Не помогло.
Я прошу за завтраком. И после него. И когда Арен собирается идти по делам. А оставшись тренировать Пронзающего с Рассекающей, продолжаю с ним мысленный диалог, обкатываю аргументы.
На обеде, в разгар увещеваний о том, что я прошу не полностью возвратить Элиде свободу, а лишь смягчить наказание ровно настолько, чтобы она могла хотя бы с семьей общаться, Арен вскидывает руки, в одной из которых вилка, а в другой нож, и вздыхает:
— Хорошо. Сдаюсь. Но полного прощения не будет.
— Я и не прошу.
— И это должно остаться в тайне: все же лучше, когда закон для всех един. Так всем спокойнее.
— И как же тогда?..
— Внешность останется измененной, снимем только запрет говорить о себе и подходить к близким.
— И ко мне. Я... хочу познакомиться поближе.
— Лер-ра.
— Арен, я... чувствую, что так надо. Считай это женской интуицией.
— В тебе говорит родственная кровь.
— Нет, — качаю головой. — Точнее, я, конечно, хочу вернуть ее Флосам потому, что они моя семья, пусть я к этому и не привыкла. Но ты обрати внимание, я же не прошу освободить или простить всех без разбора.
Просто чувствую, что... Элиде надо сейчас помочь. Она ведь не просто так в это влезла, их ведь заморочили, многих заморочили этим культом Бездны, его идеями.
— А остальные? Их тоже заморочили, всех простим? — И смотрит на меня так внимательно.
Этическая задача. Облокотившись на стол, тру виски.
— Арен, я понимаю, что это почти нарушение закона. Почти. Не спорь: если бы дело не касалось тебя, наказание было бы мягче. Но я... хочу пообщаться с ней. И не хочу быть для Флосов злодейкой, лишившей их дочери и даже не попытавшейся помочь. Ты прекрасно знаешь, что в Эеране у драконов репутация всесильных, и вот я дракон, ты дракон, мы спасли мир, а в награду не попросили помочь Элиде. Разве можно такое забыть, простить, не озлобиться?
Арен пристально смотрит на меня, и его эмоции тонут в моем беспокойстве, неуютном ощущении борьбы между желанием помочь Элиде и подспудным страхом навредить. Хотя в этом отношении куда уж хуже? И я продолжаю:
— К тому же она и остальные девушки увидели на практике, что неправы, что их идеология неверна... Они ведь узнали уже, что многое было обманом.
— Лера-лера, — вздыхает Арен. — Они и так живут сейчас в очень хороших условиях.
— Но они не могут встретиться с семьями, не могут даже друг с другом обсудить случившееся из-за особенностей заклятия, а ведь они обдумывают это все, это все варится внутри них, а выплеснуть никак. И семья... самое страшное, на мой взгляд — невозможность вернуться к семье, попросить прощения или просто получить поддержку...
— Думаешь, их поддержат? После всего, что они сделали?
— Все допускают ошибки, — напоминаю я, а сама пытаюсь представить, как Вальдемир отнесся к такому позору семьи. Вряд ли лучше, чем папа к известию о моем ограблении гробницы. Но у Элиды есть мама, бабушка... и дедуля наверняка хочет с ней познакомиться. — Арен, пожалуйста...
Изменять меру наказания и получать ключи для снятия заклинаний, не позволяющих Элиде приближаться к семье, говорить с ними, кому-либо рассказывать о себе и отталкивающих ее от меня, а также забрать ее портрет в новом облике, Арен собирается один.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Солнце мое, — он поглаживает меня по волосам. — Твою зачистку в министерствах еще долго помнить будут, давай побережем нервы служащих, а заодно избавим тебя от потоков лести и попыток добиться приглашений на свадьбу во дворце.
— Будто она будет еще и не во дворце.
— Конечно, Лера, нашу свадьбу будут справлять во всей империи, и мы по пути на брачные недели пролетим над самыми крупными городами, чтобы порадовать подданных.
Представляю, что будет, если при мне служители министерства расшаркиваться начнут, сыпать поздравлениями и вздыхать, что было бы здорово лично взглянуть на торжество...
Отправив Арена на съедение министерским, спускаюсь в сад. Он преобразился еще сильнее: почти все пространство теперь занимают выложенные белыми камнями площадки, шары-беседки на ножках стоят на границах секторов, точно стражи. Живые изгороди превращены в фигуры драконов, а листья из-за магии или краски приобрели цвета от золотых до перламутровых, чтобы было понятно, к какому виду эти драконы относятся.
Садовники, не забывая мне кланяться, устанавливают тонкие полупрозрачные каркасы — опора для запланированного буйства цветов, сейчас маскируемая под кружевные будто из хрусталя украшения — столбики, арки.
На стенах дворца тоже раскладывают каркасы, но золотые. Уже сейчас парк выглядит волшебно, и у меня замирает сердце. Не верится, что свадьба так скоро, что... мы все пережили.
Я пытаюсь мыслями вернуться к воображаемому разговору с Элидой, продумать, что ей говорить и как, но мысли разбегаются: свадьба, гости, демоны, Безымянный ужас — весь долгий путь к этому моменту кажется таким нереальным сейчас, в лучах теплого солнышка, в объятиях нежного ветерка, в преддверии грандиозного празднества...
Обходя выделенную под встречу гостей территорию парка, я наконец оказываюсь в той части, куда согнали всю лишнюю растительность, создав из нее живописный лесок со скамеечками. На одной из них с самым несчастным видом сидит Ингар и крутит в руках перевязанную красной ленточкой коробочку.
Что-то его явно тревожит. Оставить его думать о своем или спросить, не нужна ли помощь? В раздумьях покачавшись с пятки на носок, напоминаю себе, что он мой личный гвардеец, а значит, моя прямая обязанность о нем заботиться.
Под сенью перемежающихся кустарниками деревьев пахнет лесом, заливаются трелями птицы и жужжат невидимые глазу насекомые. Через несколько секунд понимаю, что это иллюзия, но первые мгновения кажется, словно я переместилась в настоящий лес. На всякий случай оглядываюсь на дворец: на месте, маги продолжают подготовку, даже столы уже выносят.
Заметив меня в шаге от себя, Ингар вздрагивает и, прижав коробочку к груди, отстраняется, напрягшиеся губы обтягивают мощные орчьи клыки.
— В-валерия?
— Она самая, — киваю на лавку. — Можно присесть?
— Да. Конечно! Можно даже не спрашивать. — Покосившись на коробочку, он убирает ее за спину, а потом снова вытаскивает и оставляет на колене. — Что-то случилось?
— Хотела спросить то же самое, уж больно вид у тебя обеспокоенный. Тебе здесь нормально? Может, не хватает чего-нибудь? Или хочешь встретиться с семьей?
— Я встречался недавно, и все есть, здесь кормят хорошо... Герду бы понравилось.
Вспомнив нашего ненасытного одногруппника, невольно улыбаюсь: наверное с кухни бы не выходил.
— На свадьбе оценит, — отзываюсь я.
— Да, конечно. Главное, вокруг него места свободные оставить, чтобы соседи голодными не остались.
Переглянувшись с Ингаром, прыскаю со смеха. Он тоже улыбается, сильнее обнажая огромные клыки. А потом мрачнеет. И я опять спрашиваю:
— Что не так?
Несколько мгновений Ингар пристально смотрит мне в глаза, вздыхает и, обхватив ручищами коробочку, облокачивается на колени.
— Орки будут на свадьбе.
— Да, они тоже помогли в битве... переживаешь, что не примут тебя?