— Еще раз поздравляю, — кивает мне и ему Дегон. — До встречи на свадьбе.
Столь же торжественно он направляется к выходу, и красная накидка развевается, точно плащ супергероя.
Разворачиваюсь к слегка ошарашенному папе и показываю ему свиток.
— Папа, у меня диплом боевого мага с отличием. Не переживай, я могу за себя постоять.
— Как же не переживать, если ты в сражения такие лезешь, если ты... Лера, ну как ты могла?
— Именно потому, что могла и влезла.
— И выбора не было, иначе нас всех уничтожили бы, — поддерживает меня Арен. И хорошо: если папа узнает, что я могла отступить в другой мир, он меня с ума сведет.
— Лера! — мама, придерживая подол платья, сбегает вниз и налетает на меня, обнимает. — Лера, мы видели представление, это было ужасно. Скажи, что это неправда, что это преувеличение, и ты так собой не рисковала.
И почему я сразу не догадалась так сказать?
— Мам, а я диплом получила, — пытаюсь ее отвлечь. — С отличием. Смотри какой... красивый.
— Пойду я о перьях договорюсь.
— Стоять! — хватаю Арена за рукав. — Один ты не пойдешь.
— Какие перья, Лера? — папа явно закипает. — Я с тобой о серьезных вещах говорю, а ты...
Странный треск наполняет коридор. Мы с Ареном, переглянувшись, одновременно накрываем себя и мою семью золотистым щитом. Дорожка чуть поодаль проседает, вокруг нее каменный пол тоже проваливается вниз.
Темно-серая рука со сверкающими стразами на ногтях сдвигает дорожку в сторону, и над дырой появляется серая красноглазая голова. За ней еще одна и еще, по коридору расползается запах болотных испарений, тины и еще чего-то в этом роде. Красные глазки болотных гоблинов при виде меня округляются.
— О Валерия Великая, непревзойденная расхитительница сокровищ! О светоч болотных гоблинов, прекрасная, точно сияние гнилушек! Мы не ошиблись с местом паломничества, это действительно дом вашей семьи!
С ужасом кошусь на родителей: они стоят с круглыми глазами. Мама, кажется, на грани обморока, папа хватает ртом воздух.
— Слава Валерии Великой! — Гоблины вскидывают руки, и у всех на ногтях узоры и стразы. Тарлон нашел себе рынок сбыта для наших услуг.
— Прекрасная, точно сияние гнилушек? — переспрашивает братец. — Светоч кого?..
— Не спрашивай, просто не спрашивай, — прошу я, глядя на вылезающую из отверстия толпу болотных гоблинов.
Болотные гоблины — это настоящая чума!
— Вы же клялись не делать подкопов! — напоминаю я.
— Это не подкоп, это паломничество в святое место! — голосят они.
Пока объясняю гоблинам, что в замок Флосов залезать нельзя, и во внутренний двор нельзя, а почитать меня можно лишь снаружи и подкоп в замок надо точно-точно совершенно определенно без вариантов необходимо убрать, начинаю понимать, почему их шантажировали сокровищами: так проще.
И пока я вместе с Ареном гуманным способом борюсь с нашествием, обе ветви моей семьи слушают восхваления Валерии Великой и бурные похвалы моей дерзости и сообразительности во всем, что касается обчистки сокровищниц. У побагровевшего папы начинает дергаться глаз.
— Это было один раз и ради спасения жизни! — пытаюсь оправдаться я после очередного пассажа о моих воровских качествах, и Арен фыркает-кашляет, но, поймав мой взгляд, поспешно соглашается:
— Да, Лера сделала это, чтобы спасти Пушинку, которая очень нам потом помогла в битве при Пат Турине. И Лера все вернула.
«А потом взялась за старое», — мысленно посмеивается он, сохраняя самое честное выражение лица.
Только папу это не впечатляет:
— Валерия, нам надо поговорить, — требует он, когда за гоблинами, наконец, закрываются ворота, и восхваления с подвываниями и бренчанием музыкальных инструментов разлетается по округе.
Надеюсь, фраза «Давайте и здесь статую возведем» мне послышалась.
— Валерия, — повторяет папа.
По полному имени зовет — плохой знак. Тяжко вздыхаю:
— Папа, так было надо.
— И это все, что ты можешь мне сказать?! — Он неверяще смотрит на меня. — Тебя восхваляют за воровство!
— Да славится Валерия Великая, непревзойденная расхитительница сокровищ! — некстати подвывают гоблины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Папа указывает на стену, за которой собрались мои почитатели. И это папа еще не видел представления о моей деятельности в сокровищнице ректора Дегона. И оперу не видел. Если узнает, решит, что мне диплом дали, чтобы я больше ничего не сперла.
Тяжко вздыхаю и отвечаю:
— Да, восхваляют, потому что они считают это дерзким и смелым. Потому что не каждый залезет в сокровищницу. И я не собиралась ничего воровать, я просто на время позаимствовала, и потом все вернула, мы разошлись полюбовно, мне даже взысканий никаких не было, кроме переписывания правил.
— Лера, ты взяла чужое!
— Папа, понимаю, тебя это обстоятельство не радует, но здесь все иначе, тут другой мир, другие законы и понятия. Воровать плохо, не отрицаю, но мне нужна была книга магии, чтобы помочь умирающему существу. И да, для болотных гоблинов это подвиг. Я сама не в восторге, что меня так прославляют.
— Валерия! То, что я узнаю здесь, сильно отличается от твоей версии проживания в этом мире. Вдруг выясняется, что ты в битве участвовала, чьи-то сокровища вынесла. Что еще ты от меня скрываешь? Что от тебя ждать?!
— Папа, не надо меня отчитывать! Именно из-за того, что ты постоянно находишь поводы меня отчитать, я молчала о самых невероятных приключениях здесь! Неужели трудно понять, что мне нужна поддержка, а не критика!
У папы опять дергается глаз. Но я уже разошлась:
— Можешь считать мои поступки неправильными, но это моя жизнь, и как показывает практика, я неплохо с ней справляюсь. И да, я участвовала в битве. Да, понимаю, ты не этого от меня ждал, но так получилось. И знаешь что, а мне понравилось сражаться. Мне нравится быть боевым магом, нравится мое оружие. Оно у меня живое, кстати, я с ним разговариваю.
— Лера... — испуганно шепчет мама, прижимает руку к груди.
Подошедший дедуля похлопывает папу по плечу:
— Дети так быстро растут. И так удивляют.
Папа опять хватает ртом воздух. Я его так до инфаркта доведу. С другой стороны, если бы ему на свадьбе начали рассказывать о моих героических подвигах, все было бы хуже.
— Папа, мы позже поговорим, сейчас у меня дела.
— Ну ты даешь. — Костя присвистывает. — Вот что с людьми превращение в драконов делает.
— Да не в этом дело, — отмахиваюсь я.
— Это точно, — соглашается Арен. — Она такая еще до превращения была.
Бросаю на него гневный взгляд: «Не надо нагнетать».
«Не надо создавать у них впечатление, что я тебя испортил. Пусть поймут, что ты не такая, как им хочется, и им придется это принять, а не пытаться спасать тебя от дурного влияния».
Тоже верно.
— Папа, давай завтра поговорим. Спокойно.
— Чтобы ты за это время еще что-нибудь сочинила?
— Чтобы я могла решить сегодняшние важные дела. У меня правда много дел. — Вздохнув, подхожу к отдельно стоящим остальным Флосам. — Вальдемир, пожалуйста, могли бы вы дать мне два возвращенных
вам пера. Те, что... — я запинаюсь, осознав, что не смогу назвать имя Элиды. — Не подарены.
Надеюсь, о покушениях на меня папа никогда не узнает. Вроде об этой части моей биографии никто особо не распространяется.
Покинуть осажденный гоблинами замок Флосов получается не сразу: папа жаждет выяснить все немедленно, но я оставляю его дедуле — в конце концов, он старше, опытнее, дольше знает папу. Пусть дедуля надавит мужским авторитетом и подробнее расскажет о реалиях Эерана. Правда, в этом случае я рискую в следующий раз услышать что-нибудь вроде: «Как ты могла полезть в сокровищницу дракона, чем ты думала, Валерия?!»
Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас важнее, когда рыжее чудовище явится на обмен. Я снова оглядываю каменную площадку на склоне горы и чуть не до треска стискиваю перья.