что-то зацепить, и не сдержал разочарованного вздоха.
Было только одно существенное отличие.
— Погодите, он еще живой, — сказала я.
Ильфорте с сомнением глянул на жертву, лежащую в центре пентаграммы.
— Разве? Я ощущаю его мёртвым.
— Я тоже, — сказал Калипсо.
— Но в нем еще теплится магия, я чувствую биение его магической Искры! — уверенно произнесла я.
Я ткнула в углы пентаграммы.
— Видите? Пентаграмма не полностью завершена. Да и прошлые силовые точки пентаграмм, кажется, выкладывали внутренними органами жертвы, не так ли? А здесь такого нет, хотя, судя по надрезу в боку мужчины — очень даже собирались это сделать. но не успели. Вероятно, ваша аура все же спугнула некоего некроманта, и он сбежал, не успев довести начатое до конца. Хотя выплеска энергии во время ритуала все равно хватило для активации пентаграммы.
Я неуверенно переступила с ноги на ногу и выпалила:
— Наставник… Можно мне попробовать разжечь заново его магическую Искру?
— Хм… Хочешь попробовать привести жертву в чувство?
— Навредить ему еще больше я все равно не смогу, — горько усмехнулась я.
— Я не уверен, что к жертве пентаграммы сейчас можно безопасно прикасаться, — задумчиво протянул Ильфорте.
— Лоре можно, — раздался голос со стороны лестницы. — Ей темная магия пентаграммы не навредит.
Это моя мама прибыла вместе с другими инквизиторами, судя по голосам в гостиной дома. Правда на инквизиторов Эльза зашипела, прогоняя их куда подальше, так что в подвал спустилась только она. Сегодня Эльза была облачена в прекрасное голубое платье в пол, расшитое блестками. Уж не знаю, чем она там была занята до того, как ее выдернули на осмотр пентаграммы, но в этом одеянии и в этом грязном подвале Эльза смотрелась максимально неуместно, конечно.
— Если ты чувствуешь биение магической Искры, то попробуй ее разжечь, — сказала она, обращаясь ко мне. — Я тоже ничего не чувствую, но у меня нет дара лекаря, так что это может быть чисто твое обостренное ощущение. Не стоит его игнорировать.
Я взволновано кивнула, усаживаясь на колени. Благодаря Калипсо я, конечно, перестала шарахаться от людей и до истерики бояться к ним прикоснуться, но все равно испытывала сильное волнение, когда снимала перчатки и клала раскрытые ладони на грудь мужчины.
Я точно знала, что делать, — магический дар сам вел меня, да и технику я знала в совершенстве. Сейчас я особенно остро чувствовала пульсацию магической Искры, которая для меня была подобно сердечному ритму, к которому я внимательно прислушивалась. Прислушивалась и быстро вплетала в его ритм свою энергию, вливала свою магию, которая радостно бежала «на работу», давно заскучавшая без дела. Мне даже каких-то особых заклинаний для этого не требовалось, потому что мой магический дар позволял исцелять чужую Искру одним прикосновением, без всяких мудрёностей. Моя магия тут работала сама по себе, при должной моей концентрации. А концентрироваться мне помогал один незатейливый музыкальный мотив, который я напевала себе под нос. Для меня эта песенка работала подобно нужному заклинанию.
Действовала я четко и очень быстро — здесь важна была каждая секунда. В моих волосах потрескивали короткие разряды молний, они лились и дальше — по рукам и вливались в точку солнечного сплетения жертвы пентаграммы, точечно воздействуя на нее, наполняя нужной энергией. Вокруг меня вились лилово-голубые всполохи магии, ярко освещая темный подвал и лица застывших рядом любопытствующих лиц, которые напряженно выжидали, получится ли у меня «фокус».
— Какая красивая магия, — услышала я восхищенный шепот Калипсо.
Надо сказать, что его восхищение — вполне искреннее, я это чувствовала — как-то неожиданно придало мне сил для финального рывка. И последние строчки песни я пропела с улыбкой на лице, после чего тело мужчины на миг словно бы вспыхнуло изнутри ярким голубым светом — а потом все погасло, и в подвале вновь стало темно.
Я глубоко вдохнула и переместила дрожащие руки на сердце. Я все сделала правильно технически, но не факт, что у меня при этом все получилось как надо. Было очень страшно узнать о своем провале, поэтому я аж сама дыхание задержала, прислушиваясь к дыханию мужчины…
Мне казалось, что прошла целая вечность ожидания… а потом сердце под моей ладонью отчетливо начало свой ход.
— Он дышит… Дышит! — не веря самой себе произнесла я в воцарившейся тишине. Он живой! У меня получилось!
Черт побери, у меня получилось, получилось!!
Дичайший восторг смешивался с сильной слабостью, потому что заклинание восстановления магической Искры отняло у меня массу сил. Буквально минуту назад я была бодра и полна сил — а теперь сидела, понурив голову и обессиленно опустив руки, будто за одну минуту моей жизни уместился целый день изнурительных тренировок. Но я все равно улыбалась, потому что была счастлива наконец-то использовать свой магический дар по назначению и видеть, что я не отняла смертельным прикосновением чью-то жизнь, а напротив — заново вдохнула жизнь в, казалось бы, безвыходный случай.
Обычные лекари и даже некроманты вроде моей мамы не способны восстановить такую магическую Искру, потому что банально ее больше не чувствуют — она для них просто уже погасла навсегда, а если она совсем-совсем погасла, то лечить уже нечего. Но я в силу своего магического дара чувствую тончайшее движение энергии в волшебнике, даже если он сам уже вроде как умер — но живучая магия еще не совсем покинула его тело, еще осталась тончайшая ниточка, за которую можно было потянуть и вытянуть обратно. Вот как раз это я сейчас и провернула. Я смогла, смогла!!
— Только ему теперь срочно нужен лекарь, — произнесла я вялым языком. — Дальше я ему не помогу…
— Тебе тоже срочно нужен лекарь, — хмыкнул подскочивший Ильфорте, глаза которого сияли восторгом.
— Молодец, Лора, — обняла меня со спины мама. — Я в тебе не сомневалась. Я подлатаю этого товарища и дальше мы с Ильфорте продолжим.
Эльза повернулась с Калипсо, сказала:
— Выведи Лору на улицу, ей срочно нужно подышать свежим воздухом, а то тут слишком мощный концентрат тьмы.
Калипсо молча кивнул, помогая мне встать и взобраться по лестнице. Он по привычке взял меня за руку без перчаток, и я увидела, как в ужасе дернулись в сторону наших рук Эльза с Ильфорте, но они тут же замерли в недоумении, увидев, что никакого вреда мое прикосновение Калипсо не приносит. Мы с ним ни разу не демонстрировали на людях этот нюанс, так что явно произвели неизгладимое впечатление таким вроде бы простым жестом. Но я сейчас была в таком состоянии, что была не способна оценить эту немую сцену по достоинству.
* * *
На улице я немного пришла в себя, хотя после взбирания по лестнице голова кружилась нещадно. Сил мне хватило только на то, чтобы вернуть защитные перчатки на место и доковылять до лавочки в саду у дома, и