Читать интересную книгу Репортаж не для печати - Дмитрий Харитонов

– Думаю, ты близок к истине, – согласился Питер. – В ларцах были свитки из Иерусалима.

– Ларцы имели очень важное значение для сэра Сент-Клера, – с жаром проговорила Джаннет. – Пожалуй не меньшее, чем Ковчег Завета.

Мы оцепенели.

– Что вы сказали? – тихо переспросил я

– Ковчег Завета. В котором находились две таблички с Десятью заповедями.

3

«Ковчег Завета». Джаннет произнесла эти слова с такой обезоруживающей легкостью, как если бы речь шла о коробке спичек.

Питер закашлялся, судорожно схватившись рукой за кадык, словно в горле у него возникло внезапное препятствие, мешавшее нормальному дыханию.

– Сэр Вильям знал, где находится Ковчег Завета? Исчезнувший из храма царя Соломона много веков тому назад? – спокойно поинтересовался я.

– Он очень интересовался тем, куда отправился Ковчег из храма, – неопределенно сообщила Джаннет. – И с кем.

– Мы тоже не верили в красивую легенду о гибели Ковчега в кратере Килиманджаро, – с достоинством сказал я.

– Те двое, назвавшиеся журналистами, также отрицали достоверность легенды, – смущенно произнесла Джаннет. – Их интересовали записки Вильяма Сент-Клера.

– Записки?

– В этой же книге, в которой рассказ о пожаре, были и несколько страниц, надиктованные лично сэром Вильямом.

– В них говорилось о Ковчеге?

– И очень подробно. На двух десятках листов сэр Вильям надиктовал подлинную историю священной реликвии с момента ее исчезновения из храма Соломона.

Питер ничем не выдал своего удивления. Но я заметил, в какое волнение он пришел.

– А вы не будете против, если мы взглянем на главу о Ковчеге? – вкрадчиво спросил он. – Раз уж мы здесь оказались.

Джаннет была по-прежнему любезна

– Конечно, господа.

Она несколько раз пролистала тяжелые страницы, аккуратно переворачивая их друг за другом, стремясь не пропустить нужной главы. К моему растущему изумлению, она достигла конца книги. Озадаченно покачав головой, Джаннет вновь повторила ту же операцию. И снова с тем же результатом.

Наконец, она подняла голову и обескураженно произнесла:

– Кажется, здесь вырваны страницы. Во рту у меня мгновенно пересохло.

– Вырваны страницы? Она упрямо повторила:

– Еще вчера они здесь были.

– Вы давали читать главу «журналистам»? -Да.

– Вы отлучались из комнаты, пока они читали?

– Буквально на несколько минут. Мне привозили

продукты, и я спускалась вниз, к машине.

Я грустно усмехнулся. Все было ясно без слов. Даже одной минуты ее отсутствия хватило бы лжежурналистам из «Черного сентября», чтобы, не торопясь, аккуратно изъять из фолианта все страницы с упоминанием о Ковчеге.

Джаннет выглядела явно расстроенной. Она тоже поняла, в чем дело, и чуть не плакала.

– Я даже и подумать не могла.

– А что там было написано? В той главе, изъятой визитерами? – спросил я.

– Я плохо помню. Я лишь однажды, и то невнимательно, просмотрела эту книгу.

– А если вы постараетесь собраться с мыслями? – продолжал ее убеждать Питер.

Джаннет попыталась сконцентрировать внимание на Ковчеге, точнее сказать, на том, что говорилось о священной реликвии в исчезнувшей главе.

– Ковчег долго путешествовал по разным странам и городам, пока не попал в какую-то африканскую страну.

– В какую?

– По-моему, в Египет.

– А дальше?

– Не помню, – она с виноватым выражением лица

посмотрела на меня и, захлопнув фолиант, положила его

обратно в сундук.

Арнетт помог ей опустить тяжелую крышку сундука, навесить замок, ключ от которого Джаннет положила в ящик стола. Сундук с шумом задвинули под кровать, где он спрятался, словно лохнесское чудовище на дне своего излюбленного озера.

Когда мы подошли к винтовой лестнице, а Питер рассказывал о том, какой у него музыкальный слух и как здорово он мог бы сыграть на органе, мое внимание привлекло изображение каменной головы.

Не скульптуры, а именно головы.

Высоко в углу часовни, почти напротив органа, на стыке южной и западной стен здания.

Это было изображение головы человека, находившегося в смертельной агонии после полученных ран.

Я попросил Питера и Джаннет подождать меня минуту, а сам, ловя на себе настороженные взгляды викария, полагавшей, что я хочу вернуться к ее сундуку и выдрать еще пару глав из драгоценной книги, двинулся по направлению к органу.

Отойдя, таким образом, на несколько шагов в сторону, я повернулся и вновь посмотрел на изображение головы.

Сомнений не оставалось: при строительстве часовни архитектор изобразил в одном из углов второго этажа голову Хирама Абифа, скончавшегося от нанесенных ему ран.

Глава двадцать пятая. СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

1

– Питер, я никак не могу забыть изображение головы Хирама Абифа в часовне, – признался я, не отрывая глаз от полотна бегущей дороги. – Ты меня слышишь?

Мы возвращались из Глазго и, но обоюдному согласию с моим другом, поменялись местами. Я занял кресло водителя и получил истинное удовольствие от плавного движения «пежо», чутко откликавшегося на малейшее вращение руля. Дорога была спокойной. Я не забывал время от времени посматривать в зеркало заднего обзора, но причин для беспокойства не возникало.

Я надеялся, что и не возникнет.

Стоял тихий и солнечный воскресный вечер – один из тех, за которые я люблю осень. Солнце уже начинало клониться к закату, и шоссе было почти пустынным. Я ехал на достаточно приличной скорости, обгоняя периодически возникавшие на нашем пути другие машины, водители которых предпочитали более спокойную езду.

Питера слегка разморило, и он стал заметно клевать носом. Я прекрасно помнил о том, какой негативный психологический эффект оказывает на водителя заснувший на переднем сидении пассажир. Флюиды умиротворения и безмятежности, исходящие от спящего, раз за разом накатываются на тебя, словно морские волны на прибрежную гальку… И вот ты уже сам начинаешь медленно-медленно погружаться в объятия Морфея, в сладостную дрему…

Когда я выключил мелодичную музыку, лившуюся из колонок автомагнитолы, и обратился к Питеру, он вздрогнул и моментально пробудился.

– Что? – он недоуменно завращал головой во все стороны. – Я заснул?

– Ты спал сном праведника, – объяснил я ему, – что угнетающе стало действовать на меня. У меня не выходит из головы изображение Хирама Абифа в часовне.

– Росслинская часовня оказалась богатой на эффектные сюрпризы, – согласился Питер, окончательно просыпаясь. – Сначала алоэ и маис, затем фолиант с вырванными страницами, наконец, изображение Хирама…

– Может, это и глупость, – протянул я, – но совпадение кажется весьма любопытным.

Питер полуразвернулся ко мне.

– Какое совпадение?

– Видишь ли, – я по-прежнему следил за дорогой. – Одно из обвинений, предъявленных храмовникам, заключалось в том, что они поклонялись некоей голове.

– Голова Хирама Абифа? – с вопросительной интонацией в голосе предположил Питер.

– Точно неизвестно. Даже инквизиции удалось узнать весьма скудные сведения. Были разрозненные свидетельства тамплиеров о том, что в их церемониях особое значение отводилось голове по имени «Бафомет». В переводе это слово, очевидно, означает «кладезь мудрости». Но что за голова и как она выглядела, нет никаких убедительных свидетельств.

– Тогда почему бы не предположить, что тамплиеры поклонялись изображению головы Хирама Абифа?

– По крайней мере, присутствие изображения архитектора храма Соломона в Росслинской часовне тогда обретает смысл, – согласился я.

– Но мне непонятно, почему террористы пощадили Джаннет Бейкер. Ведь они хладнокровно убили Вулворда и эль-Хасана. Людей, которые могли реально помочь поискам Ковчега, обладавших солидными познаниями. И вдруг – такое великодушие к викарию часовни, в комнате которой пылится книга с рассказом Сент-Клера о некоторых тайнах храмовников, – сообщил Питер о своих сомнениях.

Я был уверен, что Джаннет сильно повезло. Во-первых, потому что она практически не углублялась в изучение древней книги, ее память была девственно чиста, и почти никаких сведений о Ковчеге она не запомнила. Во-вторых, когда приехала машина и стали разгружать ящики с продуктами, рядом с ней оказались невольные свидетели, что также должно было заставить отказаться Абу Дауда и его сообщника от пагубных намерений. В том, что в гостях у Джаннет был именно Абу Дауд, я сомневался мало. Интерполовцы считали, что численность «Черного сентября» составляет не больше шести человек. Четверо погибли в автомобильной аварии. В живых остались двое – Абу Дауд и еще кто-то.

В аэропорту нам с Питером предстояло расстаться: он должен был улететь в Атланту на съемки телепередачи, а я взял билет до Тель-Авива.

Еще несколько десятилетий тому назад поездка в священную библейскую страну представлялась делом сложным и утомительным. Чтобы добраться до Израиля, требовалась уйма времени. Сегодня же путешествие самолетом из Европы в государство на восточном побережье Средиземного моря, где встречаются друг с другом Азия и Африка, занимает лишь несколько часов