Второй Каинрон мгновенно пропал из виду — судя по звукам, угодив прямо в заросли колючих кустов — но Горбел повернулся и теперь стоял на месте, как будто пустил там корни. Затем он начал медленно пятиться к скользкому краю скалы.
Джейм и Тиммон вскочили на ноги.
— Осторожно! — Закричал Тиммон, но слишком поздно: нога Горбела уже опускалась в воздух. Мгновение, он шатался на краю, дико махая руками, как мельница крыльями, а потом упал. Он приземлился с большим всплеском и немедленно ушёл под воду, которая окрасилась красным. Трое, если он ударился о выступ…
Тиммон нырнул за ним. Собиравшаяся последовать примеру Ардета, Джейм застыла.
Нечто белое возникло на вершине скалы; что-то похожее на лошадь, но покрытое защитой из полос костяной брони цвета слоновой кости, от горла до поясницы. Слоновая кость также скрывала его морду, подобно боевому шлему, наружу из него вырастало два рога, меньший между раструбами носальных углублений, больший, изогнутый и закрученный, между глубоко посаженными рубиновыми глазами. Он пристально посмотрел вниз на Джейм и оскалил клыки с длинным мелодичным свистом удовлетворения.
Джейм почувствовала, как у неё отваливается челюсть. В последний раз, когда она видела жеребёнка раторна, он был только детёнышем. Прошло время: он вырос.
Тиммон всплыл вместе с Горбелом, который бестолково размахивал руками и бессвязно бормотал. Удар спиной, очевидно, спас ему шею, но не научил плавать.
— На помощь! — Закричал Тиммон и вздрогнул от боли, когда мотающийся кулак Горбела попал ему по носу. Затем вес намокшей одежды опять потянул их обоих вниз.
К чёрту раторна. Джейм нырнула.
И вновь, шок холодной воды, вновь мерцание глубины, с двумя погружающимися в неё фигурами. Их борьба столкнула их за пределы выступа. Тиммон пытался стащить смертоносную куртку, у которой, казалось, выросла сразу дюжина дополнительных рук, в то время как Горбел хватался за него в панике тонущего человека. Джейм поплыла за ними. В ушах пульсировало биение сердца, а в лёгких отдавало болью при каждом рывке. Каинрон, к счастью, наконец затих. Она вонзила свои ногти в куртку и разорвала её, выпустив свежее облако красного цвета. Они стащили остатки куртки с уже бессознательного Горбела и устремились к поверхности, таща его за собой.
Глубоко внизу, в тени скал, за их подъемом задумчиво следили глаза, такие большие и немигающие, что были похожи на обеденные тарелки.
Задыхаясь, Норф и Ардет вытащили Каинрона на берег. Горбел издал булькающий звук. Тиммон перевернул его на бок, и его начало тошнить водой и тем, что осталось от его ленча.
Они находились на узкой скале между верхним бассейном и первым, из целой серии ниже. У одного из концов скалы, вода с грохотом изливалась вниз через узкую горловину на месте трещины. Шум скрыл стук приближающихся копыт. Тем не менее, у Джейм не было сомнений, что именно дохнуло сзади на её шею. Она повернулась и оказалась лицом к лицу с молодым раторном. Его носовой рог почти нежно опустился под её подбородок, подталкивая его, заставляя или поднять голову или быть насаженной на остриё.
Что-то красное вылетело из воды с мокрым звуком — п-туут! — как будто это выплюнули. На голову жеребёнка шлёпнулась куртка Горбела, которая обмоталась своими изорванными рукавами вокруг его шеи. Он завизжал и встал на дыбы, передние копыта молотили по воздуху, задние скользили на мокрой скале. Он отступил назад под предупреждающий возглас Тиммона и пронзительный вопль Горбела.
Джейм бросилась бежать.
За Скалой Шееломкой, стена шипов удерживала её рядом с рекой, которая змеёй извивалась по горному склону, от широкого бассейна к узким порогам, от вытянутого камня посреди потока до расколотой надвое расщелины. Рёв воды становился всё громче, по мере того, как соединялось всё больше потоков, что скрывало шум погони, а ей нужно было смотреть куда поставить голую ногу, а не оглядываться назад. Здесь не было никакой возможности повернуться и принять бой, никаких других вариантов, кроме как погибнуть или достичь безопасности прежде, чем он её схватит.
Джейм остановилась на вершине валуна размером с маленький дом. Своим дальним боком, булыжник круто обрывался вниз, на узкий каменный выступ. За ним распахивался зев Котла Тёмного Порога, в который с грохотом падала вода, а наружу вздымался туман. Отсюда, она не могла увидеть внизу ни одного пути к бегству. Она поворачивалась, чтобы пойти обратно, когда из-под её ноги выскользнул камушек и она внезапно упала.
Вероятно есть вещи и похуже, чем катиться голой вниз по крутому, каменистому склону, но в данный момент Джейм ничего не приходило на ум, пока этим худшим не оказалась резкая остановка в конце. Избитая и задыхающаяся, она пришла в себя на каменном выступе у дымящегося обода котла и удивилась, что ничего себе не сломала или не перелетела через край.
Но она была не одна.
Родич Кинци.
У дальнего конца выступа, рядом с берегом, стояла фигура, сплётённая из тумана и окружённая ореолом шипов. Длинные белые волосы — или это грива? — трепетали от восходящего потока воздуха. Сквозь них иглами торчали уши. Джейм задумалась, не могла ли она разбить голову при падании и не заметить этого. По мере движения тумана, в какой-то момент фигура приняла форму стройной бледной женщины; затем, призрачной лошади, хотя, не совсем лошади.
Трое. Это винохир? В памяти всплыло имя: Бел-Тайри. Пропавшая Белая Леди.
Один тёмный, как бы жидкий, глаз осторожно её рассматривал.
Моя леди Кинци приказала мне найти тебя.
Джейм села, морщась от боли.
— Твоя леди… моя прабабушка Кинци… мертва. Прости. И уже очень давно.
Тёмный глаз показал белый ободок.
Как давно?
Джейм быстро прикинула, суммируя. — Ээ… тридцать четыре года.
Её собеседница вздрогнула, как от боли. На мгновение, Джейм увидела её ясно как маленькую болезненную кобылку, которая протестуя била копытом об землю и раскачивала головой, как будто прогоняя эти слова, которые угрожали разбить вдребезги её, уже пошатнувшийся, мир. На мгновение, из-под вуали серебристых волос показалась скрытая половина её лица. Что-то в ней было ужасающе неправильным.
Затем она опять стала женщиной, прижимающей свои дрожащие руки к ушам, как будто не хотела больше ничего слышать.
Нет, нет, нет. Мертва? И так давно? Ох, Кинци, для меня это была одна бесконечная ночь, полная жутких снов. Родич Кинци, моя леди приказала мне предупредить тебя… но моя леди была уже мертва, когда призвала меня, когда говорила со мной. В роще. Под взглядами столь многих молчаливых наблюдателей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});