Читать интересную книгу Беседы - Александр Агеев

— Да, я действительно долго изучал китайскую музыку, а затем написал несколько фрагментов к фильму, где звучат привычные для китайцев колокольчики. Они удивились и спросили, откуда эта китайская музыка. Я ответил, что это моя музыка. Китайцы слушали очень внимательно. Сразу установилась какая-то мертвая тишина. Я сначала испугался, но потом понял, что это идет от внутренней культуры, что им моя музыка близка и понятна.

Но вся моя музыка не имеет какой-то конкретной привязки. С детства я мечтал писать музыку, которую с одинаковым интересом слушали бы все. На самом деле это невозможно, хотя я и владею всеми музыкальными жанрами, писал все — и симфонии, и романсы, и песни, и попсу. Кстати, за попсу в 1960-е гг. меня гоняли. Но ведь попса — это молодежная форма видения и воспроизведения мира. И старшим не нужно вторгаться в эту сферу. Она со временем все равно повзрослеет.

— Какой из музыкальных жанров стал для Вас основным?

— Я прекрасно владею многими жанрами, но не могу что-то особо выделить. К полижанровости меня привела работа в кино. Кинокомпозитор просто обязан владеть всеми жанрами, но работа в кино требует от него еще и мобильности, ведь иногда приходится к известным формам подходить по-своему. Например, к фильму «Анна Павлова» я написал симфоническую музыку с хорами, с солистами, т. е. то, что на самом деле Анна Павлова никогда не танцевала. Иногда по мере развития сюжета приходится переходить от одного жанра к другому. Кстати, именно эта полижанровость помогает мне находиться в постоянном творческом напряжении.

Струнные квартеты я пишу раз в десять лет. Чаще для меня это делать невозможно, необходим процесс накопления. Давайте для примера возьмем классика, Шостаковича. Его одиннадцатая симфония, на мой взгляд, — это высшая точка, дальше пошли перепевы. Хотя как можно судить о замысле художника… Да и он вряд ли знает, где его остановка. Известно, что Шуберт назвал «Неоконченной» одну из своих симфоний.

— А Моцарт?

— Во-первых, симфонии Моцарта — это другой мир, да они и короткие. А потом, Моцарт — исключение.

С гениями разговор другой.

— Как Вы думаете, что такое гений?

— Гений — это абсолютный человек. На заре человеческой цивилизации все люди были гениями, а потом цивилизация их избаловала, выхолостила. Современному человеку навязывают формы, которые ему абсолютно не свойственны.

— Кто навязывает?

— Сильные. Те, кто сегодня владеет миром. А владеют им собиратели плодов от цивилизации.

— Скажите, в чем смысл жизни?

— Смысл жизни — радоваться самому себе и благодарить Создателя за то, что Он дал тебе этот шанс — жить. Надо всегда смотреть вперед и никогда не сожалеть о прошлом. Важно еще научиться медитировать, потому что это позволяет наводить порядок внутри себя.

— А что такое любовь?

— Лично я никогда не произносил слова «люблю». С моей точки зрения, любовь — это слишком емкое понятие, это какой-то другой, недосягаемый мир, живой организм, постоянно находящийся в развитии. Сказать «люблю» — все равно что остановить это развитие. А, как известно, что не развивается, то погибает. Я не философ и говорю сейчас в относительной форме о вещах, в которых ничего не понимаю.

Так это же здорово. Есть китайское определение образованности: это состояние, когда человек забыл смысл слов.

Образованность — это форма раскрепощения интуиции. И точка.

— Новаторское определение. Что такое в Вашем представлении семь нот?

— Это тайна, бесконечная вселенная. Система знаков для записи музыки просто гениально придумана. Она претерпела эволюцию: сначала человек записывал музыку крючками. А ноты, которыми мы пользуемся сейчас, изобрели лишь в XV в. — или они существовали всегда?! Но, между прочим, люди до сих пор так и не придумали знаков, которыми можно было бы записать танец.

— Вы помните все вещи, которые написали?

— Не все, конечно, но многие помню. Помню, где именно, в какие моменты жизни я их написал. Если бы я был музыковедом и анализировал свои сочинения, то сделал бы это лучше всех. Музыковеды, к великому сожалению, многого не понимают.

Вдохновение — это тоже одна из форм раскрепощения интуиции. Невозможно написать огромнейшую партитуру без развитой интуиции.

— Давайте примем все Ваши знания за 100 %. Сколько в этой совокупности Ваших собственных знаний?

— Чужой опыт обычно полезен лишь на начальной стадии развития человека, потом он начинает мешать, и собственный, кстати, тоже. В творчестве вообще никакой опыт не годится, его нельзя повторить. Творчество — всегда открытие, любое повторение — это уже не творчество, а ремесло. И в то же время без ремесла невозможно творчество. Вот такая диалектическая взаимосвязь. Однажды меня спросили: «Как Вы пишете музыку?» Я ответил: «Очень медленно. Настолько медленно, что очень быстро».

— Как Вы думаете, можно ли предсказать будущее? Или мы живем в принципиально непредсказуемом мире?

— Думаю, это возможно. И здесь дело не только в интуиции, но и в законах мироздания, изучая которые, можно найти ту дорожку, которая ведет в будущее. Я, например, очень близок к мнению, что глобальная цивилизация движется к самоуничтожению. Научно-технический прогресс полностью подавляет человека. Да и чрезмерная свобода не принесет людям ничего хорошего. Представьте себе реку: берега — это правила, нравственные нормы. А река без берегов — это несчастье. Сейчас в нашем обществе, к сожалению, исчезли эти берега, или безнравственные «кроты» изменили им русла…

С.А. Филатов — Когда народ ни при чем

«Экономические стратегии», № 01-2007, стр. 08–15

Исследуя политические процессы, происходившие в России в совсем недалеком прошлом, можно избежать многих опасностей в ближайшем будущем. Сергей Александрович Филатов, руководитель Администрации Президента РФ в 1993–1996 гг. — годы зенита ельцинской эпохи — в беседе с главным редактором «ЭС» Александром Агеевым сравнивает стили управления высших лиц государства, анализирует противоречия между ветвями власти и в свете этого дает политический прогноз до конца первого десятилетия XXI в.

— В свое время был очень популярен миф о двух стилях подготовки решений в Администрации Президента. Один связывали с именем А.Б. Чубайса, другой — с именем А.В. Коржакова. В чем стиль Коржакова? Докладная записка Президенту: там плохо, тут нехорошо, этот ворует, тот негодяй, угроза национальной безопасности и т. д.; требую снять, арестовать, посадить. Те же самые проблемы, но в подаче Чубайса: Борис Николаевич, есть возможность решить такие-то вопросы, это принесет бюджету столько-то и столько-то, такие-то плюсы-минусы; прошу назначить. Два разных подхода к одним и тем же явлениям. Как сейчас эволюционировала система принятия государственных решений в России?

— Думаю, что эти подходы существовали много веков и сохраняются по сей день. Есть два потока. Один идет от Президента — у него возникает идея, и он просит подготовить определенные материалы, для того чтобы потом принять решение. В результате мы имеем либо указ, либо проект закона, либо поручение Правительству. Здесь имеется определенная опасность: те, кто хорошо изучили характер руководителя, знают его слабые стороны, умеют к нему правильно подойти, часто этим пользуются. Играют на слабостях, пытаются возбудить ненависть к кому-то, используя факты — реальные, подтасованные или выдуманные. Так появляются неподготовленные решения, которые будоражат общество. Есть второй — классический — вид подготовки решений, когда в какой-то элитной группе зарождается идея и эта элитная группа выходит с определенным предложением в Правительство, к Президенту или в Государственную думу. Начинается процесс изучения предложенной идеи. Если решение готовится долго и серьезно, то и итоговый документ будет продуманным. Есть порядок: указ Президента обязательно проходит государственное правовое управление, согласовывается во всех структурах, которые имеют к этому отношение. Последним его визирует руководитель Администрации Президента, затем указ ложится на стол Президента. Так вот, у Ельцина где-то 5 % указов принимались технологически неправильно. Самое интересное, что в периоды, когда в стране возникала напряженность, имел место какой-то конфликт, этот показатель увеличивался до 25–30 %, т. е. машина работала совершенно бесконтрольно.

— Таким образом, Вы, как руководитель Администрации Президента, могли не знать о подготовке решения?

— Совершенно верно, я очень многого не знал. Ельцин подписывал указы раньше меня, но без моей визы указ не мог выйти в эфир.