Читать интересную книгу Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

По пути ты встречаешь других путешественников, идешь вместе с ними какое-то время, чтобы потом снова их покинуть, отыграв свою партию в концерте путешествующих по миру. Зигзагами ты продвигаешься по континентам. За два года ты повидала больше стран, городов, городков и рек, чем могла себе представить. В конце путешествия ты остаешься без гроша в кармане. Все, что у тебя есть, это потрепанный паспорт, в который американское консульство подшило несколько дополнительных страниц, и дневник с заметками.

Плюсы

Каждый раз в твоем паспорте появляется печать новой страны.

Новый год в Бангкоке.

Зеленогрудые птички в Порт-о-Пренсе.

Пирамиды Луксора.

Перелет из Катманду в Лхасу, после которого ты еле живая.

Глетчеры, от которых откалываются айсберги, в Исландии.

Минусы

Рождество в Калькутте пропало.

Видела, как на похоронах в Сулавеси забили бизона.

Понос.

Одиночество.

Закончив наконец свое путешествие и вернувшись в Америку (обширная бесплодная территория, залитая неоновыми огнями и опоясанная цепями фаст-фудов), ты погружаешься в тоску. В глубокую депрессию. Ты устала, измотана до костей. У тебя болят ноги, кровь по венам течет медленно, ты каждый день надеваешь туфли и смотришь в сторону шоссе. Депрессия усиливается. Ты спишь, спишь и спишь. Сам воздух кажется тебе тяжелым, голова кружится, мир видится размытым.

Ты пытаешься вспомнить, как звали твоего гида в Лхасе. От какого блюда в Гоа у тебя начался понос? У тебя в дневнике есть несколько заметок, но они недостаточно подробные. Нужно было все это записывать. Надо было все подряд снимать на полароид. На пленку. Зашифровывать, упаковывать, запечатывать, подписывать и носить с собой. Держать при себе: в карманах, в коренных зубах, в мозговой ткани. Надо было записывать это на видео.

Теперь ты застряла на Среднем Западе — без гроша, без сил, а все друзья, которые у тебя когда-либо были, переехали куда-то. Ты можешь подыскать работу или снова отправиться путешествовать. Просто выйти из дома и положиться на удачу, сопутствующую путешественникам.

Если ты подыскиваешь работу, перейди к главе 224.

Если ты отправляешься путешествовать, перейди к главе 225.

145

Продолжение глав 87 и 124

Ты переезжаешь в Нью-Йорк и открываешь собственное дело. Становишься ювелиром, или кем-то вроде того. На чем специализируешься? На кольцах с сапфирами для незамужних. Разве тебе не приходилось видеть тысячи обручальных колец на тонких пальчиках самодовольных девиц — кольца с бриллиантами, горящими, как злые глаза из темноты, глядящие на тебя — ту, у которой нет обручального кольца, и мужчины нет, которая ни к кому не привязана, короче, никчемная. (Проклятые бриллианты! Почему бриллианты должны получать только те девушки, у которых есть парни? Ты сама себе подаришь этот растреклятый бриллиант.)

Настоящая любовь. Разве не так называют глубокое чувство? Что-то честное, настоящее, чему можно доверять. Синее, как сапфир. Бывают же такие сапфиры — цельные кусочки тоски, которые можно повсюду носить с собой. Так рождается образ кольца «Настоящая любовь». С сапфиром. Кольца на правую руку для женщин, которые умеют сжимать кулаки. Для женщин, которые не хотят бриллиантов, которые обручены с самими собой. Ты покупаешь серебристый БМВ пятой серии, а остальное тратишь на разработку дизайна. Для воплощения своей задумки ты нанимаешь местную художницу — у нее получается элегантная платиновая оправа для каждого из синих, как глаза, камней.

Кольца продаются плохо. Похоже, никто не понимает замысла. Деньги утекают, ты продаешь БМВ, переезжаешь к подруге. Ты тратишь все свое состояние, все, до последнего цента. Потом однажды в гостинице «Грамерси-парк» удача поворачивается к тебе лицом. Ты сидишь в баре, даешь отдых своим гудящим ногам, когда тебе улыбается стройная женщина с кожей цвета жженой корицы. Глаза у нее как жидкое золото. «Красивое», — говорит она, указывая взглядом на сапфир на твоей правой руке. Ты подносишь кисть ближе к ее глазам. «Это обручальное кольцо, — объясняешь ты. — Кольцо-заявление».

— Когда вы выходите замуж?

— Никогда.

Она рассказывает тебе, что является продюсером известного дневного ток-шоу для женщин. Ты соглашаешься принять участие в шоу, в эфире даришь ведущей кольцо, и с этого момента твоя жизнь меняется навеки. В ту же неделю приходит три тысячи заказов. Твое кольцо «Настоящая любовь» фотографируют для «Вот», «Космополитен», «Вэнити фэр». Их начинают носить знаменитости, их носят даже те женщины, которые уже замужем или помолвлены. Очевидно для того, чтобы сообщить окружающим: «Я замужем, но я все еще принадлежу самой себе».

Ты переезжаешь в красивый голубой дом в стиле «солонка с крышкой» в Труро, на мысе Код, который находится достаточно близко от Нью-Йорка, чтобы ездить на встречи (твой первый магазин расположен на Парк-авеню), но достаточно далеко от него, чтобы ты могла ощущать запах моря и гулять по собственному участку пляжа. Ты покупаешь соседнее имение и превращаешь его в реабилитационный центр для трудных подростков, которые никогда не видели океана, не ели жареных устриц, не собирали морских ракушек и не видели такого открытого, широкого и голубого горизонта.

Кольцо «Настоящая любовь» попадает в Европу и Азию, и все больше и больше женщин выбирают отказ от брака. Ты ходишь на свидания, но не выходишь замуж. Тебя вполне устраивают отношения с тремя мужчинами (с одним в течение семи лет, с другим в течение двенадцати и с третьим в течение пятнадцати лет), но они заканчиваются, как и все на свете, и это так здорово — быть избавленной от необходимости сталкиваться со всей этой бумажной волокитой, которую повлек бы за собой развод. Ты умираешь в возрасте девяносто восьми лет, и твои похороны показывают по телевизору. Тебя хоронят в море, прах развеивают с яхты, именно так, как ты хотела. Ты опускаешься в голубую бездну, сверкающую глубоко внизу, где горизонт постоянно меняется.

146

Продолжение главы 89

Почему бы не откусить кусочек запретного плода, пока никто не смотрит? Ты захлопываешь дверь в чулан (услышав этот звук, медсестра выходит посмотреть, в чем дело). У Брайана штаны спущены до щиколоток, ты обхватываешь его ногами, но именно в тот момент, когда вы уже… распахивается дверь и появляется мрачная медсестра с двумя ухмыляющимися санитарами. Один из них хохочет, и только тут ты вспоминаешь о том, что хорошо бы сдвинуть ноги.

Вас обоих вышвыривают из программы. Документы подписаны, чемоданы собраны, никаких прощаний с другими пациентами. С твоей постели снимают белье, твое имя стирают с доски объявлений, тебе возвращают ботинки с вложенными в них шнурками. В этом месте запрещено носить шнурки из-за того, что одна девушка как-то умудрилась повеситься на шнурках в мастерской. Теперь ты можешь забрать свои шнурки, что означает: «Иди и повесься, если тебе так хочется. Мы освобождаем себя от всякой ответственности за твою жизнь, делай с ней что хочешь».

Офицер, отвечающая за твое поведение на свободе, барабанит пальцами по столу, когда двое самодовольных полицейских конвоируют тебя в ее кабинет. У нее на лице выражение в духе «я знала, что ты все испортишь», а в руках, несмотря на то что это строжайше запрещено, наполовину выкуренная сигарета. Ты вынудила ее закурить в общественном месте. Что может быть хуже? Она предупреждала тебя, когда ты только записывалась на эту программу, что тебе крупно повезло, и если ты облажаешься, тебя переведут в «Анока стэйт», психиатрическую клинику с программой лечения, которая сильно напоминает ту, что описывается в «Пролетая над гнездом кукушки».

Ты просишь разрешения сходить в туалет, и офицер провожает тебя по коридору. Полицейские остаются ждать в ее кабинете, они шутят о том, как было бы здорово работать надзирателем в психлечебнице для женщин. «Они могут про тебя говорить все что угодно, — мечтательно говорит один, — но кто им поверит? У тебя там все будет под контролем». Другой полицейский хлопает себя по колену, и в этот момент ты осознаешь, что собираешься сбежать.

Ты выныриваешь из туалета, когда офицер разговаривает с кем-то в коридоре. Она продолжает болтать, пока ты спокойно проходишь мимо и выходишь из здания. Без суеты, без волнения — ты прячешься за невозмутимым внешним видом, и к тому моменту, когда офицер идет тебя искать, ты уже стоишь на автозаправке и покупаешь себе диетическую колу. А что еще тебе оставалось делать? Ты не собираешься в психлечебницу, не дашь им приковать себя к стене и накачивать всякими экспериментальными лекарствами, пока у тебя не откажут мозги. Ты чувствуешь себя так глупо. Почему ты все время попадаешь в такие ситуации? Ты даже больше не увидишься с Брайаном. Он-то не был отправлен на принудительное лечение по решению суда, а записался туда добровольно, поэтому, когда его вышвырнули из программы, он наверняка просто взял справочник «Желтые страницы» и записался на какую-нибудь другую программу, а может, оказался на Ямайке с коричневой бутылкой рома «Эпплтон». Кто знает? Важно другое — он может делать все, что ему в его треклятую голову взбредет, а ты — нет.