этом.
Наверное, поеду домой. Но тут же понял, что это не так просто: багаж — в Бильбао, телефон — на дне реки Нервьон. Хорошо, хоть кредитка с собой.
— Могу я попросить тебя об одолжении? — спросил Лэнгдон, направляясь к велотренажеру Эдмонда. — Я вижу, там заряжается телефон. Ты не возражаешь, если я…
— Вы хотите взять его? — весело спросил Уинстон. — Думаю, что сегодня вы его заслужили. Считайте, это подарком на память.
Лэнгдон улыбнулся и взял телефон — точно такой же, как тот, что Амбра уронила с крыши. Очевидно, у Эдмонда их было несколько.
— Уинстон, скажи, пожалуйста, ты знаешь пароль Эдмонда?
— Да. Но в Интернете про вас пишут, что вы мастер взламывать коды.
Лэнгдон помрачнел:
— Послушай, Уинстон, я слишком устал, чтобы разгадывать загадки. Вряд ли я угадаю шестизначный код.
— Нажмите кнопку подсказки.
Лэнгдон изучил экран смартфона и нажал кнопку подсказки.
На дисплее появилось четыре буквы ПДШЗ.
Лэнгдон покачал головой:
— Пост-депрессивная шизоидная зависимость?
— Нет, — ответил Уинстон со своим специфическим смешком. — Пи до шестого знака.
Лэнгдон удивленно округлил глаза. Серьезно? Он напечатал 314159 — первые шесть цифр числа «пи» — и телефон разблокировался.
На главном экране меню была всего одна строчка:
История будет ко мне благосклонна, ибо я намерен ее написать[381].
Лэнгдон невольно улыбнулся. Очередное проявление «скромности» Эдмонда. Опять Черчилль. Что, впрочем, неудивительно. Наверное, самое знаменитое его высказывание.
Немножко поразмыслив, Лэнгдон решил, что Эдмонд оказался не так уж нескромен и не так уж далек от истины. Всего за четыре десятка лет жизни знаменитый футуролог сильно повлиял на ход истории. Сегодняшнюю презентацию не скоро забудут. И это не считая его вклада в развитие новых технологий. К тому же, судя по неоднократным публичным заявлениям, все свои миллиарды Эдмонд завещал на то, что считал залогом будущего процветания, — образование и защита окружающей среды. Даже трудно представить, какой гигантский толчок к их развитию могут дать деньги Эдмонда.
У Лэнгдона сжималось сердце, когда он думал о покойном друге. И вдруг почувствовал, что близок к очередному приступу клаустрофобии — несмотря на прозрачные стены. Надо срочно выйти отсюда. Он посмотрел вниз — Амбры уже не было.
— Мне пора, — поспешно проговорил Лэнгдон.
— Понимаю, — откликнулся Уинстон. — Если понадобится помощь в организации отъезда, нажмите кнопку на смартфоне Эдмонда. Канал связи зашифрован. Так что полная конфиденциальность гарантирована. Думаю, догадаетесь, какую кнопку нажимать?
Лэнгдон посмотрел на экран и заметил иконку с большой буквой W[382].
— Спасибо, Уинстон. Ты же знаешь, я специалист по кодам.
— Отлично. Надеюсь, вы помните, я доступен ровно до часа дня.
Лэнгдону было очень жаль расставаться с Уинстоном. Очевидно, следующие поколения людей будут не так эмоциональны в общении с машинами.
— Уинстон, — сказал Лэнгдон, направляясь к вращающейся двери. — Несмотря ни на что, поверь, Эдмонд бы гордился тобой сегодня.
— Очень великодушные слова с вашей стороны, — ответил Уинстон. — Он бы гордился и вами. Я уверен. До свидания, профессор.
Глава 99
Принц Хулиан бережно укрыл плечи отца, аккуратно подоткнул одеяло. Несмотря на настояния врачей, король вежливо отказался от дальнейшего лечения — попросил отключить аппаратуру и убрать капельницу с обезболивающими препаратами и физраствором.
Хулиан видел, ему осталось совсем немного.
— Отец, — прошептал он. — У вас что-то болит?
Врач на всякий случай оставил на столике у кровати бутылочку с морфием для внутреннего приема.
— Ничуть. — Король слабо улыбнулся сыну. — Мне так спокойно. Ты позволил открыть тайну, которую я хранил долгие годы. И я благодарен тебе.
Хулиан взял отца за руку — наверное, впервые с тех пор, как был ребенком.
— Все хорошо, отец. Спи.
Король умиротворенно вздохнул, закрыл глаза и спустя секунду ровно задышал во сне.
Хулиан поднялся и приглушил свет в палате. Из коридора, приоткрыв дверь, заглянул встревоженный Вальдеспино.
— Нет-нет, он просто спит, — успокоил его Хулиан. — Побудьте с ним. Я вас оставлю.
— Спасибо. — Вальдеспино вошел в палату. Его худое лицо казалось призрачным в свете луны за окном.
— Хулиан, — прошептал он, — то, что ваш отец сказал вам сегодня… было очень тяжело для него.
— Как и для вас. Я почувствовал это.
Епископ кивнул.
— Может быть, для меня еще тяжелее. Спасибо вам за участие. — И он мягко тронул принца за плечо.
— Это я должен благодарить вас, — сказал Хулиан. — После смерти матери прошло столько лет… отец больше не женился. Я всегда считал, что он очень одинок.
— Ваш отец никогда не был одинок, — возразил Вальдеспино. — Так же, как и вы, Хулиан. Мы оба очень сильно вас любили. — Епископ грустно рассмеялся. — Забавно. Брак ваших родителей — не их решение. Ваш отец всю жизнь искренне заботился о вашей матери, но после ее смерти, думаю, осознал, что должен быть честен с самим собой.
Отец не женился, подумал Хулиан, потому что у него уже была любовь.
— Но ваша вера… — начал Хулиан, — не возникало ли внутреннего конфликта?
— Конфликт был очень глубокий, — честно ответил епископ. — В таких вопросах наша вера чрезвычайно сурова. В юности я сильно страдал. Осознав свои «наклонности», как это называлось тогда, я впал в депрессию и не знал, как жить дальше. Меня спасла одна монахиня. Помню, она взяла Библию и прочитала строки о том, что Господь приемлет все виды любви. Но при одном условии — любовь должна быть духовной, неплотской. Я стал священником, дал обет целибата, и это открыло мне возможность безгранично любить вашего отца, но оставаться чистым перед Господом. Наша любовь всегда была только платонической и вместе с тем всеобъемлющей. Чтобы остаться рядом с королем, я отказался от кардинальского сана.
Хулиан вспомнил слова, которые много лет назад сказал ему отец.
Любовь не повинуется никому. Мы не можем заставить себя полюбить кого-то. И точно так же не можем разлюбить. Любовь выбирает нас, а не мы ее.
Сердце Хулиана сжалось: Амбра!
— Она позвонит. — Вальдеспино внимательно посмотрел на принца.
Хулиана всегда поражала фантастическая способность епископа заглядывать прямо в душу.
— Может быть, — ответил принц. — А может, и нет. Она ведь очень упрямая.
— И вы любите ее за это тоже, — улыбнулся Вальдеспино. — Править страной нелегко в одиночку. Сильный партнер будет кстати.
Хулиан понял, что епископ говорит и о своем партнерстве с королем. И вместе с тем сейчас он неофициально благословил союз принца с Амброй.
— Сегодня в Долине Павших, — заговорил Хулиан, — отец дал мне необычные напутствия. Они вас не удивили?
— Ничуть. Он попросил вас сделать то, о чем сам всегда мечтал. Но ему сложно было совершить такой шаг