подумал о том, какой страшный вред нанесло заявление футуролога беднякам, тем, кто лишен того, что в избытке имелось у самого Кирша. Каждый день эти люди бьются за хлеб насущный, за подобие нормальной жизни для своих детей, и лишь луч святой надежды дает им силы утром подниматься с постели, чтобы встретиться лицом к лицу с тяготами существования.
Почему Кирш показал в Монтсеррате версию с апокалиптическим концом? На этот вопрос епископ не мог ответить. Может быть, он пытался сберечь до последней минуты свой «сюрприз»? Или просто хотел над нами поиздеваться?
Так или иначе, вред уже причинен.
Вальдеспино наблюдал, как на другой стороне площади Хулиан заботливо помогает подсадить отца в автомобиль. Признание, сделанное королем, принц принял в высшей степени достойно.
Тайна, которую его величество хранил десятки лет.
Конечно, епископу была известна эта опасная тайна, и он тщательно ее оберегал. Но сегодня король решил открыть душу единственному сыну. Выбрав для своего признания именно это место — возведенный высоко в горах памятник нетерпимости, — король как будто совершил символический акт протеста.
Взглянув вниз, в темную долину, Вальдеспино ощутил себя смертельно одиноким… сейчас бы просто сделать шаг за край — и падать, падать навстречу тьме. Но если он так поступит, банда атеистов, поклонников Кирша, начнет восторженно вопить о том, что, мол, после обнародования великого научного открытия епископ Вальдеспино потерял свою веру.
Моя вера никогда не умрет, сеньор Кирш.
Она живет за пределами вашей науки.
Кроме того, если предсказание Кирша о Техниуме окажется правдой, человечество ждет эпоха полного этического хаоса.
Вера и моральные устои понадобятся миру больше, чем когда бы то ни было.
Вальдеспино пошел через площадь к королю и принцу Хулиану, преодолевая смертельную усталость. Наверное, впервые в жизни ему хотелось просто лечь, закрыть глаза и заснуть навсегда.
Глава 98
В Суперкомпьютерном центре Барселоны на главном дисплее Эдмонда замелькали комментарии. Лэнгдон с трудом успевал за ними следить. Еще секунду назад экран был пустым и белым и вдруг превратился в калейдоскоп говорящих голов и бегущих строк — со всех концов света. Изображения возникали на мгновение в центре экрана и тут же сменялись новыми.
Лэнгдон и Амбра стояли рядом и зачарованно смотрели на этот поток новостей. Появилось фото Стивена Хокинга, послышался его знаменитый «компьютерный голос»:
— Вселенная не нуждается в Боге. Творение без творца — не так уж плохо. Лучше чем ничего.
Хокинга сменила женщина-священник, говорившая явно из дома в веб-камеру компьютера:
— Следует понимать, что эта модель не опровергает существования Бога. Она доказывает только то, что Эдмонд Кирш не останавливался ни перед чем, чтобы разрушить моральные устои человечества. Испокон века вера лежит в основе бытия человека. Вера — дорожная карта цивилизованного общества, это тот источник, из которого проистекает наша мораль. Подрывая основы веры, Эдмонд Кирш уничтожает божественное в человеке.
Через секунду внизу экрана побежали отзывы зрителей: МОРАЛЬ — НЕ МОНОПОЛИЯ РЕЛИГИИ… Я ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, ПОТОМУ ЧТО ХОРОШИЙ! И БОГ ЗДЕСЬ НИ ПРИ ЧЕМ!
На экране появился профессор геологии из Университета Южной Калифорнии.
— Были времена, — говорил он, — когда люди думали, что Земля плоская, и корабль, плывущий по морю, может свалиться с его края. Доказали, что Земля круглая, и сторонникам плоской Земли пришлось замолчать. Креационисты сегодня оказались в сходной ситуации, и я сильно удивлюсь, если на Земле через сто лет останется хоть один человек, который будет верить в сотворение мира.
Молодой человек на улице говорил в камеру:
— Я креационист и я верю, что сегодняшнее открытие доказывает только одно: всемилостивый Творец специально создал Вселенную, чтобы поддерживать жизнь.
На экране появился астрофизик Нил Деграсс Тайсон. Это фрагмент старой записи в студии «Космос-ТВ»:
— Если Создатель спроектировал нашу Вселенную, чтобы поддерживать жизнь, то надо признать — это неудачный проект. В пустынных просторах космоса жизнь гибнет мгновенно — там нет атмосферы, но есть губительное гамма-излучение, смертоносные пульсары и чудовищной силы гравитационные поля. Поверьте, Вселенная совсем не похожа на райский сад.
Слушая все это, Лэнгдон понимал: в мгновение ока мир сошел с ума.
Хаос.
Энтропия.
— Профессор Лэнгдон! — раздался над головой знакомый голос с британским акцентом. — Мисс Видаль!
Лэнгдон почти успел забыть о существовании Уинстона, который во время презентации хранил молчание.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Но я пустил полицию в здание.
Лэнгдон видел через стеклянный пол, как в центральный неф ввалился целый отряд местных полицейских. Все они замерли от удивления и рассматривали гигантский компьютер, не веря своим глазам.
— Но зачем?! — воскликнула Амбра.
— Королевский дворец только что распространил заявление о том, что вас никто не похищал. Местные власти получили приказ охранять вас обоих, мисс Видаль. На подходе два агента гвардии. Они помогут вам связаться по телефону с принцем Хулианом.
На первом этаже часовни появились два агента гвардии.
Амбра закрыла глаза. Ей хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе.
— Амбра, — прошептал Лэнгдон. — Надо поговорить с принцем. Он ваш жених. И он беспокоится о вас.
— Знаю. — Она открыла глаза. — Но я не уверена, что могу доверять ему.
— Вы же говорили, что чувствуете: он ни в чем не виноват, — сказал Лэнгдон. — По крайней мере выслушайте его. А потом я найду вас.
Амбра кивнула и направилась к вращающейся двери. Лэнгдон проследил взглядом, как она спустилась по лестнице, и снова посмотрел на экран. Там продолжалась вакханалия.
— Религиозность — это эволюционное преимущество, — вещал священник. — Общеизвестно, что религиозные сообщества более сплочены, чем атеистические, и потому развиваются более успешно. И это — научный факт!
Священник прав, подумал Лэнгдон. Археологические данные ясно свидетельствуют: религиозные культуры существовали дольше, чем нерелигиозные. Страх перед всемогущим Богом всегда удерживал людей от преступлений.
— Возможно, — возражал священнику ученый. — Но даже если мы согласимся, что в религиозных сообществах меньше эксцессов и они долговечнее, это никоим образом не доказывает реальность богов, в которых они верят.
Лэнгдон невольно улыбнулся. Интересно, как бы на все это реагировал Эдмонд? Его презентация одинаково мобилизовала и атеистов, и креационистов. И они схлестнулись в бескомпромиссной словесной схватке.
— Почитание Бога — это как добыча горючих полезных ископаемых, — уверенно заявлял один из противников религии. — Многие понимают, что это путь в никуда, но чтобы остановить этот процесс, потребуются слишком большие затраты.
На стене-экране замелькали старые фотографии.
Плакат, вывешенный креационистами на Таймс-сквер: «Не будь обезьяной! Опровергни Дарвина!»
Дорожный указатель в штате Мэн: «Не тормози около церкви. Ты уже не ребенок, чтобы слушать сказки».
И еще один: «Религия: потому что трудно думать самому».
Реклама в магазине: