Одеяния двух мужчин разнятся по цвету — тот, который выглядит постарше, одет в лиловые, фиолетовые и сиреневые цвета. Второй, совсем юноша — хотя кто скажет, сколько ему на самом деле лет! — щеголяет в золотисто-алом, и нити разноцветной вышивки бросают в глаза блики. Он так похож на язык пламени, что остается удивляться — откуда в высокородном эльфе столько огня и жизненных сил.
Между ними оставались каких-то три ступеньки, когда он, наконец, поклонился, взметнув полы плаща:
— Счастлив лицезреть высоких Перворожденных и могущественную Видящую волшебницу!
— И ты здравствуй, собрат по знанию!
Это произнесла женщина. Она остановилась первая, мужчины сошли и стали ступенью ниже, словно живой заслон.
— С чем ты пришел сюда? Мне передали, что ты принес важные вести? Говори, мы слушаем.
Двое мужчин по-прежнему молчали.
— Несколько дней назад я случайно узнал, что высокородные лорды одного из Островов ищут человека, — начал он. — Я совершенно случайно узнал, что это за человек. И испросил аудиенции, поскольку мне показалось странным, что Перворожденных, да еще Наместников, может интересовать какой-то смертный!
Юноша и женщина при этих словах посмотрели на второго мужчину.
— Не какой-то смертный, — промолвил он, — а целитель, не оправдавший доверия! Тот, кто воспользовался своим положением, дабы совершить черное дело, и осмелился уйти от ответственности. Мы действительно искали и до сих пор ищем этого человека, но жизнь смертных так коротка…
Все же недостаточно коротка, чтобы не успеть его найти, — осмелился перебить гость. — Я — человек, и я хочу знать, чего эльфы хотят от моего сородича.
— Мы уже обращались к людям за помощью, — резко ответил старший эльф. — Подавляющее большинство отказывается иметь с нами дело.
— Это понятно. — Гость улыбнулся. — Никто не хочет отдавать сородича на расправу!
— Кроме тебя? — подала голос женщина.
— Не надо приписывать мне качеств, которыми я не обладаю, Видящая, — покачал головой гость. — Я всего лишь выполняю свою работу. Мне за нее платят, и я не испытываю никаких личных чувств. Я просто хочу исключить ошибку. Мне стало известно, что в Альмрааль недавно прибыл некий Дар делль Орш, про которого известно, что он — целитель и успел за свою не такую уж долгую жизнь побывать почти во всех обитаемых землях, даже на Радужном Архипелаге.
— Это он! — воскликнул старший эльф. — Тот целитель тоже носил имя Дар.
— Да, это совпадение, — улыбнулся гость. — Но можете ли вы поручиться, что мы говорим об одном и том же человеке, а не о двух людях с одинаковыми именами. Даже у Перворожденных есть тезки, что говорить о нас?
— Я узнаю его сразу и всюду, как только увижу, — твердо промолвил старший эльф.
— Дайте мне несколько дней — и я предоставлю вам такую возможность!
— Приведи его сюда, — твердо сказал юноша. — Если вы, великолепный лорд Наместник, ошиблись, этот смертный уйдет отсюда так же, как придет. Но если нет… Здесь не Паннория. Здесь — Архипелаг. У нас свои законы!
— Я надеюсь на вашу помощь, посланник Ларивар, — важно ответил тот, кого назвали Наместником.
Гость слушал и запоминал, дивясь про себя, сколь причудлива бывает нить человеческой судьбы. Ну мог ли он еще час назад, отправляясь на аудиенцию, подозревать, что ему доведется повстречаться с одним из Наместников Архипелага и с самим лордом-посланником! Сказать по правде, он был уверен, что с ним побеседует кто-то из приближенных посланника, ну, в крайнем случае, сама Видящая. Видимо, этот Дар, или Даральд делль Орш, действительно важная фигура.
Королевский завтрак начался необычно. Когда все собрались в зале перед трапезной, хлопнула дверь, и жизнерадостный голос объявил.
— Всем привет! Я не опоздал?
Румяный, словно только что с мороза, лохматый и кое-как одетый, Кейтор ворвался в зал и с ходу кинулся к отцу.
— Доброе утро, папа! — чмокнул он в щеку.
Король Клеймон надулся от важности, а Кейтор уже подскочил к матери:
— Мамуля!
Королева мило смутилась проявлению сыновней ласки, но только она подняла руку, чтобы потрепать младшенького сыночка по щеке, тот развернулся к старшему брату:
— Клей!..
Принц-наследник еле успел увернуться, сочный «чмок» пришелся в ухо, которое принц тут же принялся тереть с такой яростью, словно его вымазали в краске. А Кейтор уже двинулся дальше, раскрывая объятия:
— Лиана… мм…
С сожалением оторвавшись от губ девушки, Кейтор не остановился на достигнутом, накинулся на ее кузена:
— Родственник!
Тот не успел или не захотел отворачиваться, и когда младший принц, весело помахав присутствующим рукой, направился к своему месту, проводил его заинтересованным взглядом.
Не успела королевская семья опомниться от такой подозрительной дисциплинированности младшего сына, как он опять всех удивил. Едва расселись по местам и приступили к еде, послышался жизнерадостный возглас:
— Папа, я вот тут подумал…
Принц Клеймон поперхнулся, закашлялся, выплюнул то, что было у него во рту.
— Кейтор! — взвыл он, восстановив дыхание. — Как ты можешь! Я же ем!
— Да? — Брат почесал в затылке гусиной ногой. — Никогда не замечал, что процесс мышления вызывает у тебя аллергию! Хорошо, я постараюсь думать потише.
— И поменьше, — прохрипел принц Клеймон.
— Если тебе так противно, — задушевным тоном посоветовал Кейтор, — тогда не думай!
— Папа! Да скажите вы ему! — взвыл Клеймон. — А то я себя не отвечаю!
— Вот! — патетически воскликнул младший принц. — Он за себя-то отвечать не в состоянии, а вы хотите, чтобы он нес ответственность за всю страну!
— Кейтор, что ты говоришь? — не выдержала королева. — Клеймон — твой родной брат!
— Мама, вы сообщаете об этом таким тоном, словно кто-то в этом сомневается, — покачал головой младший сын.
— Я, например! — не выдержал старший.
Король Клеймон не дал разгореться конфликту. Он пристукнул кулаком по столу:
— Так. Молчать. Оба! Кейтор, ты чего ради затеял этот разговор?
Принц что-то промычал, демонстративно набил рот жареным мясом и развел руками — мол, не могу.
— Кейтор, отвечай, когда тебя спрашивают!
— То «всем молчать», то «отвечай немедленно»! — проворчал тот с набитым ртом. — Вы уж определитесь как-нибудь!
— Кейтор, — позвал король таким тоном, что присутствовавший на завтраке в качестве почетного гостя канцлер резко побледнел и вспотел. Он прекрасно знал эту интонацию и сейчас взмолился Деве Усмирительнице, чтобы та отвела беду — обманчиво-ласковые нотки в королевском баритоне означали, что, если его величество сейчас не сорвет зло на младшем сыне, он непременно отыграется на ком-нибудь еще. И канцлер со своими вечными вопросами «куда деваются деньги» и «кто виноват?» подходит для этого как нельзя лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});