выступающую из его брюк.
Он нежно отворачивает ее лицо.
— Нет, не беспокойся об этом.
— О чем? О твоем члене? — Она протягивает руку и гладит его. — Беспокоиться — это не то слово, которое я бы использовала.
Челюсть Кенты напрягается.
— Смит, — рявкает он, — принять позицию.
Я фыркаю. Брайар извивается.
— Я красивая женщина, — напоминает она нам, — а не тактическое поле боя.
Глен опускается на матрас между её ног.
— Я прекрасно понимаю это, ласс, — тихо говорит он, раздвигая её бедра.
— Ну, тогда, может отнесешься ко мне, как к одной из них, а не…
Кента тянется вперед и обхватывает руками её лицо, удерживая Брайар на месте, в то время как Глен опускает голову и начинает пожирать её, как умирающий с голоду человек. Её глаза широко распахиваются. Она ахает, выгибаясь дугой прямо на кровати. Я сажусь на край матраса, медленно расстегивая рубашку и наслаждаясь зрелищем. От ощущений вибро-пули, рта Глена и рук Кенты, медленно скользящих вниз, чтобы обхватить груди, Брайар сходит с ума. Она крепче обхватывает бедрами шею шотландца, прижимаясь к его губам, отчаянно пытаясь избавиться от давления пули внутри себя. Между её хриплыми вздохами можно расслышать легкое жужжание.
— Ах, — стонет она, наклоняется и хватает его за голову. Её спина изгибается, ноги скользят по шелковым простыням в поисках опоры. Она вот-вот кончит. — О, Боже…
Глен внезапно отстраняется, рукой вытирая свое мокрое лицо. Его щеки порозовели. Он встречается со мной взглядом и вежливо машет рукой между её ног, будто приглашает меня занять его место.
Брайар вскидывает голову, её глаза горят.
— Почему ты остановился?! — вскрикивает она. — Я как раз собиралась…
Я опираюсь руками о её колени и зарываюсь лицом между ног, впитывая горячие капли её возбуждения. На вкус она горячая, сладкая и немного острая. Я чувствую, как крошечная пуля вибрирует глубоко внутри неё, пока облизываю вход.
Глен жестоко обошелся с ней, задав мучительный темп, пока терзал её своим языком. Я не удивлен, учитывая то, как она дразнила его за ужином. Я действую медленно, не торопясь, зарываясь носом в её влажные кудряшки. Когда Глен касается моего плеча, я отстраняюсь.
Мы по очереди лижем ей, каждый из нас проводит минуту или около того между её бедер, одаривая её вниманием, прежде чем снова меняемся. Мой язык находится глубоко в ней, когда она начинает безумно тереться о моё лицо, задыхаясь.
Внезапно она замирает, закрывая глаза рукой. Её центр пульсирует и всё больше увлажняется, когда она начинает кончать у моего лица. Она поворачивает голову и прикусывает бедро Кенты, заглушая свои крики в его брюки, пока мучительно кончает. Её кульминация, кажется, длится вечность, и я жадно слизываю всю влагу, стекающую с трепещущей, ноющей сердцевины. Когда она, наконец, успокаивается, то откидывается на матрас, измученная и дрожащая.
— Чувствуешь себя лучше? — спрашиваю я, в последний раз облизывая её.
Она качает головой.
— Все ещё ч-чувствую, что н-нужно кончить, — бормочет она, ерзая и тихо постанывая. Мне требуется секунда, чтобы понять, что пока пуля внутри неё, Брайар не получит реального облегчения. Улыбаясь, я протягиваю руку и скольжу в неё, сгибая пальцы внутри. Её тело снова дергается, почти сразу же её охватывает ещё один, более легкий, оргазм. Я вижу, как слеза стекает по её щеке, пока она слабо сжимает простыни, задыхаясь и всхлипывая. Я успокаивающе провожу свободной рукой по её трепещущему животу и продолжаю прикасаться к ней, пока она, наконец, не успокаивается, всё ещё слегка покачиваясь на влажном пятне на кровати. Она смотрит на нас сквозь ресницы, её глаза полны слез.
— Я так умру, — бормочет Кента, убирая волосы с её лица.
— Хватит, — пищит она, выпрямляясь. — Мне нужен кто-нибудь. — Она прищуривается, глядя на Глена. — Ты. Я втрахаю в тебя немного бодипозитива.
Он сразу же начинает раздеваться.
— У меня действительно низкая самооценка, — говорю я, пытаясь выглядеть жалко. — Тяжело быть таким отвратительным.
Она фыркает.
— Картер, если бы я оставила тебя в комнате с зеркалом, то, вернувшись, обнаружила бы, что ты отсасываешь самому себе.
— Может, нам стоит оставить эту вибро-пулю внутри тебя, — размышляет Глен, снимая боксеры и надевая презерватив. — Посмотрим, как глубоко мы сможем засунуть её.
Её глаза расширяются.
— Боже, нет, сначала вытащи её, я же правда умру!
Он издает смешок.
— Просто шутка, милая. — Он трется губами о её губы, скользит пальцами в неё и вытаскивает пулю. Мы все уставились на неё, зажатую между его пальцами. Она насквозь мокрая и скользкая от соков Брайар. На мгновение никто ничего не говорит.
Затем Брайар бросается на Глена, практически атакует его, забираясь к нему на колени, и насаживаясь на его член одним быстрым движением. Он едва успевает схватить её за бедра, прежде чем она начинает объезжать его, быстро и отчаянно. Слышны шлепки их потной кожи. Я смотрю как подпрыгивают её груди, как сжимается её челюсть, пока она двигает бедрами.
Она искоса смотрит на меня.
— Ты. Сюда, — командует она.
Я пододвигаюсь ближе.
— Да, принцесса?
Она тянется к моему ремню и возится с застежкой. Я с удивлением наблюдаю, как её пальцы скользят по пряжке.
— Тебе помочь? — вежливо спрашиваю я.
Она рычит себе под нос.
— Достань член. Войди в мой рот. Сейчас же.
Я игнорирую отчаянную пульсацию в моих яйцах.
— Сегодняшний вечер посвящен тебе, принцесса. Не нам.
Она фыркает.
— И что? Вы собираетесь оттрахать меня в десяти разных позах, а потом вместе подрочить в душе? И что в этом веселого? — Всё ещё неистово объезжая Глена, она протягивает руку и трет выпуклость в моих штанах, сжимая ее наманикюренными пальцами. — Мне нравится заставлять вас кончать, — хрипло говорит она. — Так же сильно, как вам нравится заставлять кончать меня. Так что, ради всего святого, пожалуйста, подари мне на день рождения свой член у меня во рту.
Глава 38
Мэтт
Мне не нужно повторять дважды. Я сбрасываю брюки и нижнее белье даже прежде, чем она успевает моргнуть. Её голубые глаза темнеют от голода, когда она обхватывает рукой мою длину и тянет, притягивая меня ближе к себе.
— Иисусе, женщина! Это не ебанный поводок!
Она хлопает ресницами, глядя на меня, затем заглатывает сразу наполовину.
Я вскрикиваю, наполовину от удивления, наполовину от удовольствия. Её рот обжигающе горячий и влажный. Она медленно скользит губами к моему основанию, миллиметр за мучительным миллиметром.
— Знаешь, она только недавно научилась это делать, — говорит Кента, опускаясь на колени на простыни рядом с нами. — Очень способная ученица.
Она показывает ему