потом будет видно, что делать? Не то попадёшь под горячую руку, и в суматохе кто-то убьёт, не враги, так свои.
Ближе к вечеру, Павел с Олегом оказались на маленьком взгорке. Они притормозили, посмотрели вперёд и разглядели, что уклон окружающей местности постепенно менялся. Где-то поверхность земли была ровной, как стол, где-то она начинала быстро снижаться к востоку.
Сейчас два бойца оказались на одном из таких, переломах рельефа. Они видели степь на многие километры вокруг и хотели понять, куда же им лучше направиться? Тащиться ли дальше за колонной фашистов или же, есть другой малозаметный просёлок?
Двигаться «напрямки» они не хотели. Рано или поздно упрёшься в тупик, что возник от слияния глубоких оврагов. Чаще всего, склоны у этих промоин были очень крутыми. По таким и пешком подниматься весьма затруднительно, а с мотоциклом и прицепною коляской, тем более.
Тогда придётся бросить небольшую машину и шагать по жаре с полной выкладкой: патроны, оружие, вода и так далее. А с таким тяжким грузом далеко не уйдёшь, да ещё без еды. Свалишься, где-нибудь, и конец.
Бегущая в сторону Волги, дорога наткнулась на довольно глубокую и очень широкую балку и вместе с ней свернула направо. Она пошла вдоль огромной промоины и вплотную приблизилась к очередному небольшому оазису.
Настороженные красноармейцы, остановились в километре от зарослей и очень внимательно всё осмотрели в бинокль. Растительности здесь было мало. Тесная группа малолетних дубков просвечивала почти что насквозь.
Перед деревьями стояла скромная группа каких-то пожухлых кустов, высотою не выше полутора метров. Точно такая куртина из желтеющих веток находилась за маленькой рощицей.
Как и в других подобных местах, эта дубрава не подходила для отдыха батальона фашистов. Это сразу стало понятно. Ведь, ни ручья, ни колодца здесь не имелось. Тень от листвы оказалась настолько прозрачной, что очень плохо укрывала от солнца.
К тому же, она была настолько мала, что под ней не разместится и десятая часть сильно уставших немецких стрелков. Поход по безводной жаркой степи, это тебе не прогулка по прекрасным дорогам центральной Европы.
Не стоит здесь даже задерживаться, решил офицер, ехавший в передней машине. Не заметив ничего подозрительного, он приказал молодому водителю вдавить акселератор ногой и двигаться дальше.
До берега Волги, оставалось всё меньше и меньше, и появлялась большая возможность столкнуться с противником. Старшие офицерами, что ехали сзади, стали уже опасаться за свою безопасность. Командиры приказали водителю: «Продвинься немного вперёд!»
«Кюбельваген» пошёл на обгон, объехал штук двадцать грузовиков и перебрался в центр отряда.
Середина колонны поравнялась с небольшим островком пыльной зелени. Низкие жухлые заросли, что находились по две стороны маленькой рощицы, вдруг шевельнулись. В их глубине заревели мощные дизели.
Раскидав в разные стороны ветки кустов, две «тридцатьчетвёрки» выскочили из широких окопов, вырытых в твёрдой земле. Двигаясь параллельно друг другу, они вылетели на узкий просёлок и врезались каждая в свой грузовик: в головной и в тот, что замыкал длинный ряд фашистских машин.
От ударов многотонных махин автомобили слетели с дороги, рухнули на бок и перевернулись колёсами вверх. Дуги брезентовых тентов и крыши кабин не вынесли веса мотора, тяжёлых мостов и рамы с трансмиссией. Они смялись, словно бумажные, а полы кузовов раздавили фашистов, сидевших внутри.
Алая кровь бурно плеснулась из разорванных вен и артерий. Она хлынула из множества тел, сжатых, внушительной тяжестью, попала на пыльную землю и впиталась в неё, словно вода.
Танки развернулись на месте, задрали длинные пушки, как можно выше к синему небу, и с максимальной скоростью рванулись навстречу друг другу. «Т-34», что напал на конец фашистской колонны, догнал ближайший автомобиль за десять секунд.
Он врезался в зад военного транспорта и, толкая его, как порожнюю тачку, погнал на восток. Доски кузова тут же рассыпались в мелкие щепки. Фрицы, что сидели внутри, были сжаты, как гидравлическим прессом, и завопили от боли.
Водитель почувствовал мощный удар, настигший его откуда-то с тыла. Немец попробовал затормозить, нажал на педаль, но ничего не добился. Рулевые колёса попали в большую колдобину и резко вильнули в правую сторону. Трёхтонный бортовой «Мерседес» тут же слетел на обочину. Он опрокинулся в неглубокий кювет и, словно игрушечный, покатился с боку на бок.
Сделав два или три кувырка, автомобиль замер на месте. Из разорванных трубок плеснулся бензин, попал на раскалённые детали мотора и немедленно вспыхнул. Огонь быстро добрался до бака с горючим. Грохнул оглушительный взрыв. Кучу железного хлама, в которую превратилась машина, охватило буйноё пламя. Те из фашистов, что ещё были в живых, завопили от смертельных ожогов.
Та же страшная участь постигла другой грузовик, третий, четвёртый. Только они улетали с дороги в разные стороны. Тот влево, а этот направо. Одни падали на бок, вторые на крышу, а некоторым чрезвычайно везло, и они останавливались на ребристых колёсах. Те загорались, как новогодние свечи, а этих почему-то не трогало пламя.
Какой-то шофёр бросил взгляд в зеркала заднего вида. Он с удивленьем заметил, как автомашины закувыркались по засушливой степи, словно пустые консервные банки. Водитель вдавил педаль газа, попытался удрать, но с ужасом понял, что ему не уйти от быстрого «Т-34».
Во-первых, нагружен, считай, под завязку Во-вторых, не позволяет просёлок, разбитый проехавшей техникой до крайних пределов. В-третьих, перед ним катятся другие машины. Колея всего лишь одна, а сбоку прорыты кюветы.
Желая привлечь внимание «камрадов», шофёр нажал на клаксон и начал непрерывно сигналить. Мощный гудок заметили другие водители, посмотрели назад и с ужасом поняли, что сзади их настигает вражеский танк. Они начали все тормозить, открывать дверцы кабин и прыгать на землю.
Фашисты, ехавшие в передних машинах, услышали подозрительный шум. Все тотчас перестали дремать, поднялись с жёстких скамеек и посмотрели на хвост автомобильной колонны. Стрелки сразу поняли, что там происходит? Они рванулись к задним ботам и стали прыгать из кузова на полном ходу.
Те, кто не расшибся от такого падения, понимались с земли, шарахались в разные стороны и мчались прочь от просёлка, насколько хватало дыхания. Проскочив метров сто по раскалённой степи, они уставали до изнеможения и валились в сухую траву. Ощутив безысходность своего положения, стрелки поневоле разворачивались к узкой дороге и, начинали готовиться к бою.
Только чем, прикажете теперь воевать? Ведь, каждый покинул машину лишь с тем, что было на нём? То есть, с каской и рюкзаком за спиной, с одним карабином в руках да парой гранат, засунутых за широкий ремень.
И это в том случае, если