известно о целях этих, из Древобашни? Ну, обращают они людей в «чёрных зомби» - мерзость, конечно, но ведь не одни они это делают! Друиды, по слухам, используют Прорывы для расправы с особо неугодными, не говоря уж о психах, которые лезут туда по доброй воле…
- В самом деле, я тоже не понимаю. – поддержал сетуньца дядя Вова. - Ну, собрались они наштамповать себе пехоту из «чёрных зомби» и даже попытались пустить её в ход во время неудавшегося вторжения в ГЗ - но чего вы взяли, что так можно открыть «червоточины» в Манхэттен? Кстати, на ВДНХ, во время похищения, засветились тоже чёрные?
- Нет, это какая-то другая мерзость. – ответил Бич. – Скорее, их вожаки и командиры. Поначалу мы полагали, что ЦВЛ таким образом готовит нечувствительных к боли, идеально управляемых бойцов – после того, как провалился проект с Порченым и его грибными зомби. Однако, друиды из Петровской обители во главе с моим добрым приятелем Треном расследовали эту тему своими методами. И, представьте себе: друиды уверены, что ЦВЛ таким образом пытается открыть новый канал между Манхэттеном и Московским Лесом.
- Для чего? – немедленно спросил сетунец, и Ева заметила, что пальцы его нервно тискают рукоятку ножа.
- Ну, например, чтобы вторгнуться через него к нам. В ГЗ-то они полезли, верно? Правда, Трен уверяет, что если ЦВЛ-овцы добьются своего, то новая «червоточина» откроется, скорее всего, на Соколиной Горе.
- А что с той, что у нас, в Офисе? – спросил молчавший до сих пор Чекист. – Почему они не используют для вторжения её?
Слушатели закивали. О таинственном «объекте» в заложенной кирпичом кабинете бывшего предводителя офисных сидельцев, где-то на шестидесятых этажах Башни Федерации знали все.[4]
Ну, или почти все.
Бич пожал плечами.
- Тут нам остаётся только гадать. Если верить Пиндо… простите, Патрику, то на Манхэттене об этой «червоточине знают, но до сих пор ни разу её не использовали. Но что мешает нам попробовать пройти на Манхэттен этим путём? Нас там не ждут, уж в этом-то я уверен…
Бич снова даже покачался на двух ножках – так, что Ева на миг испугалась, что он опрокинется на пол.
- Скажу сразу: можно только гадать, сумеем ли мы таким образом выручить наших похищенных друзей… извините, синьора Монтанари, говорю, как есть. А вот узнать что-то о планах врага мы, пожалуй, имеем шанс.
На этот раз молчание затянулось минуты на полторы. Гости переваривали полученную информацию.
- Леса, конечно, хватит на всех… - медленно произнесла Ева, выдержав пристальный взгляд егеря. – Но я согласна с Бичом: этой мерзости у нас не место. И если есть возможность ударить по ним первыми, мы просто не имеем права её упустить. Ну и Умара с Патриком вытащим, если получится.
- Это если они в Манхэттене. – сказал Бич. – А у меня на этот счёт большие сомнения.
- Можно будет взять пленных, заложников, и позже обменять на наших ребят. – предложил Виктор. – Правозащитников и репортёров тут нет, изгадить малину некому. Мы, лесовики, своих не бросаем, верно?
- Значит, решено. – егерь хлопнул ладонью по столешнице. - Начинаем готовиться к вылазке. Времени терять нельзя, пойдём завтра утром. Все согласны?
И дождался, пока каждый из гостей кивнул в ответ.
[1] Эти события описаны в первой книге цикла, «День Ботаника».
[2] Эти события описаны во второй книге цикла, «Клык на холодец».
[3] Эти события описаны во второй книге цикла, «Клык на холодец».
[4] Подробнее – в третьей книге серии, «Забытые в небе».
III
Московский Лес.
Селение Медицинский Сад
- А стену рукой пробить можете? – спросил Егор. Они с Бичом и Виктором сидели на скамейке рядом с крыльцом трактира.
- Могу. – Виктор чуть заметно усмехнулся. – Могу даже одним пальцем.
Он огляделся по сторонам, подошёл к железной бочке с дождевой водой, стоящей возле входной двери, и коротко ткнул в её бок жёстким и тёмным, как старый можжевеловый корень, пальцем. Из образовавшегося отверстия полилась струйка воды.
- Круто! – выдохнул Егор. На «протез» собеседника он смотрел с откровенной завистью.
- Зря стараешься. – лениво заметил Сергей, наблюдавший за происходящим из-под полузакрытых век. – Молодые старых фильмов не знают.[1] Они и в моё-то время их не смотрели, не то, что теперь.
О том, что в год Зелёного Прилива он и сам относился к категории «молодых», егерь упоминать не стал.
- Это вам круто… - ворчливо заявила Ева. Она устроилась рядом – сын владельца заведения вытащил специально для неё на улицу дубовый стул с высокой резной спинкой. – А мне – прикиньте, каково на такой вот руке спать? Прошлой ночью всю щёку исцарапала, занозила даже!
- Так я ж специально подушку на руку положил! – возмутился Виктор.
- А она сползла. И вообще, не спорь, мне виднее!
Хранитель Норы осознал безнадёжность затеянной дискуссии и умолк.
- А вообще – полезная штука. – Виктор кивнул на «протез». – Как ты с бутылкой, а? У сетуньцев аж глаза на лоб повылазили!
Когда совещание закончилось, Виктора осадили с требованиями продемонстрировать возможности обновки. Он Виктора попросили продемонстрировать возможности «обновки». Он не стал чиниться – снял с полки пустую бутылку из-под шампанского и сжал в деревянной узловатой руке. Звонкий хруст, осколки незадачливой ёмкости рассыпались по полу. Зрители кинулись рассматривать ладонь; Виктор отшучивался в ответ на комментарии и вытаскивал из твёрдой древесины кусочки зелёного стекла.
- С такой рукой и кастет не нужен. – сказала Ева. – В рукопашной грудную клетку на раз проломит.
- А стрелять с неё как? - поинтересовался Егор. – Не мешает?
Виктор пожал плечами.
– Вроде ничего, ухватисто. Живая рука, конечно, на цевьё лучше ложится, но я вроде как притерпелся. К тому же, с моим стволом запросто можно и одной рукой управляться, а менять на другой я его не собираюсь. Привык.
Сергей кивнул. Егеря, конечно, не могли оставить нового хранителя Норы безоружным – по его специальному заказу из-за МКАД был доставлен обрез «Винчестера», модели 1887 со скобой Генри, 12-го калибра. Виктор упражнялся с подарком при каждом удобном случае, и теперь прокручивал убойный коротыш вокруг ладони не хуже, чем проделывал это Арни Шварценегерр во втором «Терминаторе».
- Ну и хорошо. – кивнул егерь. – Так вы с Евой твёрдо решили, идёте?
- А то ты сомневался! – отозвалась женщина. – Иначе – зачем бы звал? Не только ведь, чтобы рассказать, что было на Соколиной, верно? Это я могла и в письме изложить…. И изложила, кстати.
- Да я что, я