А к Виттолову подходил батальон Малашенкова. Развивая наступление, он двигался на Большое Карлино. Радист соединил Зверева с командиром полка. Кожевников поздравил его с первой победой.
- Командир корпуса, - сообщил он, - награждает тебя именными часами.
Комдив Щеглов делал на карте всё новые и новые пометки - полки с каждым часом глубже вгрызались в оборону врага. Имеются трофеи и пленные, докладывали командиры полков.
Уже немало этих пленных, присмиревших и обмякших, провели в сторону Ленинграда. Не так они держались осенью сорок первого года. Теперь у них и вид другой, и тон пониже. Как только заговоришь с ними, торопятся произнести заученную фразу: Я не стрелял по Ленинграду.
Разберутся - кто стрелял... Комдиву некогда возиться с пленными. Несколько оправившись от первого удара, противник усиливал сопротивление.
Особенно беспокоили Щеглова фланги. Когда он водил лыжный полк по вражеским тылам, у него всё кругом было обнажено, отовсюду можно было ждать удара. И работая в оперативном отделе, он порой подшучивал над командирами дивизий или полков, которых страшат, останавливают открытые фланги, незащищенные стыки... Теперь же, оказавшись на их месте, Щеглов озабоченно следил, как продвигаются соседи справа и слева. Они наступали медленнее 63-й дивизии.
Разведчики доносили: со стороны Пушкина к Большому Виттолову подтягивается колонна бронемашин. У деревушки Мендухари замечены тигры и фердинанды. Рискованно пробиваться вперед, подставляя врагу обнаженные бока.
Щеглов высказал свои опасения Симоняку. Комкор, сощурив раскосые глаза, спросил:
- Отказываетесь помогать правому соседу?
- Почему? Я этого не говорил.
- Противник того и ждет, когда мы остановимся, ослабим нажим. Нельзя давать ему отдышаться. К рассвету Афанасьев должен быть в Мендухари. А о флангах не думайте. Путилову трудней приходится, контратаки отбивает. Прикроем вас. Кстати, я перебираюсь отсюда...
Генерал назвал свой новый наблюдательный пункт - правее Пулкова, в расположении 64-й дивизии.
Гвардейцы шли вперед, но стрелковый корпус, наступавший справа от них, в течение всего дня не мог добиться сколько-нибудь серьезного успеха. Это затрудняло действия 64-й гвардейской дивизии. Симоняку, естественно, хотелось выяснить положение дел на месте. В дивизию он попал к вечеру. Высунувшись из траншеи и показывая на истерзанную, изрытую вдоль и поперек ложбину, Романцов сообщил:
- Два наших полка там дерутся. Заняты Верхнее Койрово и Венерязи.
Никаких поселков комкор, конечно, не увидел. Были они когда-то, да остались лишь на картах, а развалины сравнял с землей артиллерийский огонь, припорошил глубокий снег.
Симоняк внимательно выслушал доклад комдива. Стремительной была здесь атака гвардейцев, гибким - маневр на поле боя.
- Жаль, что танки не удалось переправить через ров, - заметил комкор. - У Щеглова они славно поработали. У соседа, Иван Данилович, как сейчас дела?
- А-а, мы на три километра врубились, а они, - Романцов досадливо махнул рукой, - топчутся почти на исходных.
- Твой успех, думаю, им поможет. Давай-ка, Иван Данилович, обмозгуем, как действовать дальше.
Симоняк долго беседовал с Романцовым. Обнаженный правый фланг придется прикрыть одной - двумя ротами автоматчиков, артиллерийским огнем, пулеметы туда выдвинуть. А основные силы пехоты и танков нужно использовать для наращивания удара.
- У тебя, Иван Данилович, целый полк в резерве. Его и следует ввести в бой через боевые порядки шестьдесят третьей дивизии. Шерстнев продвинулся глубже. С его стороны сподручнее атаковать Гонгози. Смотри-ка...
Они оба наклонились над картой.
- Сделаю, Николай Павлович, - сказал Романцов. - Сейчас же примусь. Щеглову в тот день не пришлось долго разговаривать с командиром корпуса, но то, что ему сказал Симоняк, заставляло действовать еще энергичнее. Щеглов приказал оперативной группе собираться в дорогу.
- Солдаты вон куда ушли, а мы тут расселись, как в буржуазном парламенте, - усмехнулся он. - Так и связь с боевыми порядками потеряем.
- Куда же? - осведомился начальник политотдела дивизии Дьяченко.
- Вперед, Константин Иванович. На Вороньей горе флаг поднимать.
Комдив, конечно, шутил, но лицо, веселое, возбужденное, дышало таким задором, что всем - и Дьяченко, и начарту Буданову, и начальнику оперативного отделения Гепнеру - подумалось: а ведь и в самом деле не столь уже далеко до Вороньей горы и Красного Села.
Узенькая тропинка, проложенная по снежной целине связными и посыльными, привела Щеглова и шедших вместе с ним штабных офицеров к бывшему вражескому переднему краю.
- Хорошо поработали артиллеристы, - заметил Щеглов, обращаясь к Буданову.
- Надо было ожидать...
Неприятельские траншеи завалило землей, перемешанной со снегом, камнями, бревнами. Молчали развороченные дзоты. И всюду валялись трупы в шинелях мышиного цвета. Многие офицеры и солдаты 170-й немецкой пехотной дивизии так и не ушли отсюда.
В противотанковом рву саперы взрывали отвесные стены, укладывали бревенчатые мостки. В горловину прорыва втягивались тяжелые танки, артиллерийские батареи. С любопытством оглядываясь по сторонам, шагали подразделения из резерва. Юркий вездеход тащил походную кухню.
Громче и отчетливей становились винтовочные выстрелы, чаще громыхали разрывы снарядов и мин.
Прямо в поле, на поваленном снарядом дереве сидел немолодой солдат в ватнике. Голова его была обвязана бинтом, сквозь который проступали пятна крови.
- Где ранило? - спросил комдив.
- У этой, как ее...
- У Мендухари?
- Вот-вот... Сначала пулей в руку. А после мина разорвалась. Ротный Михайличенко отправил на ППМ. Такой бой идет, а я отвоевался.
- Фашистов много побил?
- Не до счету было, товарищ гвардии полковник. За троих ручаюсь - из автомата во второй траншее скосил.
- Молодец! - похвалил Щеглов.
- Я-то? - удивился солдат. - Таких молодцов у нас целая рота.
Полковник взглянул на часы. Уже сорок минут оперативная группа в пути, а ведь в бою обстановка нередко меняется мгновенно. Надо торопиться.
Багровое солнце медленно ползло по гряде высот, задело за Воронью гору и скрылось. Приближались сумерки.
- Ночь нам поможет, - произнес Щеглов. - Скоро ли доберемся?
- Дошли. Видите блиндажи? Тут обосновался сто девяностый полк.
Щеглова и его спутников заметили. Им навстречу торопливо шагали Афанасьев и Евсеенков.
- Хочу здесь на время остановиться, - сказал Щеглов командиру полка. - Не посетуешь на соседство?
- А мы думаем вперед уходить, - усмехнулся Афанасьев. - Если и останемся, так до утра только.
- Да, задерживаться не к чему. Как у вас? Судя по твоему комиссару, жарко?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});