- Солдатский телефон действует, - усмехнулся Кожевников. - Повезло вам тогда.
Утром 15 января Щеглов наблюдал, как наша артиллерия крошит вражеские позиции. Неожиданно сильная воздушная волна хлестнула полковника. Заблудший вражеский снаряд ударил в бруствер траншеи, откуда комдив 63-й вел наблюдение, прошил землю и упал прямо на ногу командира разведроты Алексея Бровкина, стоявшего рядом со Щегловым.
- В укрытие, товарищ полковник! - не своим голосом крикнул Алексей, застыв как изваяние. Он боялся шевельнуться, чтоб не потревожить снаряд, который каждую секунду мог взорваться.
- Вытаскивай ногу из валенка! - резко бросил Бровкину полковник.
...Всё, к счастью, обошлось благополучно. Щеглов и Бровкин, оставивший под снарядом задымившийся валенок, торопливо отбежали за изгиб траншеи.
- Повезло, - повторил Кожевников. - Не часто такие случаи бывают.
Комдив вышел из блиндажа.
Вслед за ним выбрался с кувшином и полотенцем в руках ординарец.
- А выглядит наш командир дивизии старше своих лет, - заметил Кожевников.
- Должность обязывает, - пошутил Дьяченко. - Выиграем войну - сразу помолодеем...
Дьяченко до армии жил в Грозном, работал там секретарем горкома партии. Надеть форму заставила война.
- Кто по домам, а кому еще служить и служить, как медным котелкам, сказал Кожевников, не представляя, как это он сможет расстаться с армией.
В двери показался Щеглов, на ходу застегивавший гимнастерку. Адъютант успел поставить на стол несколько тарелок. В центре красовался пирог.
- Присаживайтесь, у кого зубы крепкие! - шутливо пригласил Афанасий Федорович.
Ужин продолжался недолго. Щеглова то и дело вызывали к рации. Разговор с Морозовым заставил его нахмуриться. Сообщил Морозов словно бы успокаивающее: Буданов благополучно доставлен в госпиталь... А Щеглова кольнуло в сердце. Два дня назад неугомонный начарт полковник Буданов ходил рядом с ним, смеялся, шутил... Теперь врачи ломают голову, как спасти его жизнь. Тяжело ранен Буданов. А как он нужен сейчас!
Время перевалило за полночь, когда комдив прилег на нары. Может, потому, что отмечали день рождения, нахлынули воспоминания. В памяти промелькнули годы детства, прошедшие без отца, погибшего в первую мировую войну, поиски собственной дороги в жизни. В армии он нашел свое призвание. Мать Щеглов не видел давно, только получал письма. Началась война, переписка оборвалась. Калининскую область оккупировал враг. А когда наконец пришло письмо, читал его, багровея и задыхаясь от боли. И мест теперь наших не узнаешь, - писала Евдокия Семеновна, - всё попалили, проклятые... Письмами да надеждами только и живу, Афонюшка. Нет писем - нет и радости. Пиши, дорогой.
Обязательно матери напишу, чуть потише станет, - подумал Щеглов.
Разорвался снаряд, и с потолка посыпался песок. Афанасий Федорович повернулся на другой бок. Отяжелевшие веки сомкнулись, и он сонным голосом произнес:
- Будет вызывать Шерстнев, сразу будите.
Пожары в Красном Селе вспыхнули в нескольких местах. Они выхватили из темноты подступившие к озеру дома, приземистые корпуса бумажной фабрики, полуразрушенное здание вокзала, над которым бился на ветру алый стяг. Поднял флаг солдат 194-го полка гвардии рядовой Иван Киреев.
- Представить храбреца к награде, - распорядился комполка подполковник Василий Шарапов.
Это случилось на четвертые сутки наступления. Гвардейцы завязали бои на красносельских окраинах.
Трудным был путь сюда. Полк потерял более половины своего состава. Шарапов, надвинув на лоб мохнатую шапку, тяжело дыша. Докладывал комдиву Романцову: вслед за вокзалом заняты корпуса бумажной фабрики, отдельные группы гвардейцев прорываются к центру города.
- Перерезайте дорогу, Шарапов! - требовал Романцов.
- Подметки износились, Иван Данилович.
- Вы не одни. Рядом Игнатьев и Меньшов. Держите с ними связь.
191-й и 197-й полки тоже подошли к Красному Селу, зацепились за его окраины. Немцы, чтоб задержать наступающих, подорвали плотину между Безымянным и Дудергофским озерами. Вода хлынула на лед, поднялась на полметра. В центре города фашисты взрывали и поджигали дома. Огромные языки пламени лизали ночное небо.
Светло стало даже в соседнем Военном лагере. Подполковник Шерстнев, вышедший из своего подземного убежища глотнуть свежего воздуха, отчетливо различал каждое дерево. Мимо него, подминая гусеницами кусты и тонкие березки, ползли танки. Артиллеристы вручную перетаскивали легкие орудия через заснеженную лощину, отделявшую лагерь от Красного Села.
Шерстневский полк наступал левее. Батальоны Александра Трошина и Евгения Лучинского, переправившись через Дудергофское озеро, ворвались в деревню Вилози. Но какие это были батальоны, одно название!.. И в 188-м полку износились подметки.
Часа два назад Шерстнев говорил с Трошиным. Когда тот пришел на командный пункт, командир едва его узнал: черный, как трубочист, полушубок изодран, без воротника.
- Кто это? - пытаясь сохранить серьезность, спросил Шерстнев.
- Гвардии капитан Трошин прибыл по вашему вызову!
- Не похож...
Шерстнев подозвал адъютанта, что-то шепнул ему. А сам повернулся к комбату.
Трошин в этих боях действовал отменно. Его батальон разгромил командный пункт вражеского полка, блиндажи на подступах к Военному лагерю, первым ворвался в деревню Горскую.
- Сколько людей у вас осталось?
Трошин ответил. Командир полка помолчал.
- Не жирно! Ну, вот что. Придаю вам свой резерв и артдивизион. Будете наступать на Воронью гору справа. Задача: занять Дудергоф.
Адъютант принес Шерстневу полушубок.
- Отдай ему, - кивнул комполка на Трошина, - негоже геройскому комбату ходить ободранным.
...Командный пункт Шерстнева находился уже метрах в двухстах от Дудергофа. Сюда отчетливо доносились звуки недалекого боя, разгоряченные солдатские голоса. Свой прежний командный пункт Александр Иванович уступил командиру дивизии. Щеглов появился в лагере под вечер, шумный, возбужденный, раскрасневшийся. Он прошел по ядреному морозцу четыре километра. Последний участок пути пролегал у самой Вороньей горы. Отвесной громадой поднималась она к небу. Густую чащу образовали теснившиеся на ее крутых склонах сосны. Там затаился враг. Офицеры и солдаты шли, пригнувшись, по траншее. Неожиданно она оборвалась. Проводник остановился, настороженно взглянув налево, на Воронью гору, предупредил:
- Бегом придется, товарищ полковник. Место такое... Комдив приказал увеличить дистанцию между идущими офицерами и быстро побежал за проводником. Попав к Шерстневу, прежде всего поинтересовался:
- Продвинулись сколько-нибудь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});