Подробнее о значении этого события мы поговорим позже. Сейчас же отметим, что вместе с короной Вильгельм получал все права, которыми издавна пользовались английские короли. Отныне ему были обязаны подчиняться все представители местной власти, находившиеся на королевской службе. И хотя собственно королевскими владениями считалась лишь часть Англии, король мог запретить вооруженные столкновения на всей территории страны. Однако использование этих прав было делом будущего. А пока требовалось закрепить достигнутый результат, сделать необратимыми произошедшие изменения. Уже в январе в Лондоне началось строительство новой крепости, которая помогла бы обеспечить контроль над городом (позже эта крепость стала знаменитым лондонским Тауэром). Сам Вильгельм Завоеватель практически сразу после коронации отправился с войсками к Баркингу, единственному из окружавших столицу городов, не занятому им ранее. В Баркинге он провел еще одну встречу с английскими магнатами, от которых потребовал официального признания и подчинения, пообещав стать им добрым правителем. Этот съезд явился логической точкой кампании, начатой четыре месяца назад, когда доверившиеся судьбе и герцогу нормандцы отправились в опасное плавание из Сен-Валери.
Уже в марте, менее чем через три месяца после завершения военной кампании, Вильгельм Завоеватель спокойно отправился обратно в Нормандию, поручив контролировать ситуацию в Англии своим ближайшим соратникам. Его стюард Вильгельм фиц Осберн обосновался в Норвике или, по другим сведениям, в Винчестере. Единоутробный брат Вильгельма епископ Байе Одо отвечал за дуврский замок и Кент. Им в помощь были оставлены Гуго, сеньор расположенных по соседству с Лизье земель Грандмеснила, и Гуго Монфор-сюр-Риль. Отдав необходимые распоряжения, новый король отправился на юг. Для надежности он захватил с собой в качестве почетных заложников нескольких знатных англичан, в основном тех, кто ранее находился в оппозиции к нему. Вильгельм выехал из Лондона и направился вдоль побережья Суссекса в нижнюю Англию, к тому самому месту, где совсем недавно состоялась великая битва. Помимо лиц, непосредственно входивших в его свиту, его сопровождали принц Эдгар, графы Эдвин, Моркар, Уолтоф и архиепископ Стиганд. Таким образом, в Англии на время его отсутствия не осталось ни одной значимой фигуры, вокруг которой могли бы сгруппироваться участники возможного заговора.
Поскольку поездка символизировала триумф Вильгельма, то и организована она была соответствующим образом. В качестве порта отправления намеренно был избран Превенси. На корабль установили идеально белый парус, который издалека должен был сообщить нормандским подданным Вильгельма о том, что он везет им победу и мир. С погодой повезло, морское путешествие прошло спокойно, и вскоре новый английский король ступил на землю своей родины. Можно только догадываться, насколько сильное впечатление произвело это событие на жителей Нормандии и других провинций Галлии. Например, Вильгельм Пуатьеский сравнивает английский поход герцога Нормандии с завоеваниями Юлия Цезаря. Более прагматичным натурам были представлены зримые доказательства победы: с прибывших кораблей разгружали сундуки, заполненные золотыми монетами и другими сокровищами, а в свите прибывшего короля находились самые влиятельные англичане, которые еще недавно возглавляли враждебные ему войска. Жители Руана стали собираться на улицах, как только заслышали о приближении кортежа, и на всем пути следования толпы горожан радостными криками приветствовали своего правителя.
Торжества по случаю возвращения Вильгельма Завоевателя практически совпали с празднованием Пасхи. Представляется, что это тоже не было случайностью. Король демонстрировал, что его политика по отношению к церкви остается неизменной. Торжественный молебен в честь победы состоялся в день празднования Пасхи 1067 года в монастыре Фекан, и Вильгельм постарался предстать на нем во всем блеске. Пышности его свиты мог позавидовать любой европейский владыка. Он появился в соборе в сопровождении высшего духовенства и самых знатных светских лиц Нормандии, а также множества гостей из Франции, среди которых находился и отчим юного короля Ральф Мон-дидьерский. Хроники сообщают, что гости были поражены роскошью нарядов и статью представленных им знатных англичан, являвшихся почетными пленниками Вильгельма. Не меньшее восхищение вызвала привезенная из Англии драгоценная посуда и искусно вышитые скатерти, которыми сервировали пиршество. Естественно, торжество не обошлось и без дарений самому монастырю. Ранее переданные Фекану права на земли в Суссексе были торжественно подтверждены, а сами владения существенно расширены. И Фекан был не единственным монастырем, увеличившим свои богатства благодаря завоеванию Англии. Хронисты подчеркивают, что щедрые дары получили практически все нормандские аббатства. Представление об их размерах можно получить из записей руанского аббатства Святой Троицы. 1 мая Вильгельм Завоеватель направился в Сен-Пьер-сюр-Дивез, неподалеку от которого он провел столько тревожных дней осенью предыдущего года. Там он присутствовал на освящении аббатства Святой Марии, основанного графиней О Лисцелиной, сын которой, граф Роберт, участвовал в битве при Гастингсе. В Сен-Пьере Вильгельм пробыл несколько недель, а затем продолжил объезд своего герцогства. В конце июня он прибыл в Жюмьеж, где его радостно встретил архиепископ Маурилиус. В присутствии многих известных служителей церкви, в том числе епископов Лизье, Авранша и Эврё, Маурилиус освятил монастырский собор, строительство которого было начато двадцать лет назад аббатом Робертом, впоследствии архиепископом Кентерберийским. Король Вильгельм также принимал участие в церемонии, и, судя по всему, именно тогда он объявил о передаче острова Хейлинг в дар монастырю Жюмьеж.
Какими еще делами занимался Вильгельм Завоеватель во время своей триумфальной поездки по Нормандии, известно не так много. Хронисты сообщают только о том, что он в это время поддержал предложения о новых назначениях в двух епископствах – Руанском и Авраншском. Зато источники прекрасно передают царившую тогда атмосферу. Их авторы рассказывают о радости, с которой было встречено в Нормандии известие о победе. Эта была радость людей, почувствовавших, что их родина находится в зените славы и могущества. Нормандцы имели все основания гордиться своим герцогством и величайшим из его герцогов. Делая скидку на эмоциональный подъем хронистов, можно согласиться с их предположениями о том, что, совершая триумфальную поездку по Нормандии, Вильгельм, как никогда, много думал о новых законах, которые бы закрепили мир и порядок. Став королем, он получил не только новые возможности, но и дополнительные обязанности. Что чувствовал Вильгельм Завоеватель, слушая восторженные приветствия жителей Руана, въезжая в окружении блестящей свиты в ворота Фекана или ощущая всеобщее внимание на торжествах в Дивезе и Жюмьеже? Наверное, он был счастлив. Ведь он достиг того, о чем даже не мечтали его предки. Однако наверняка он вспоминал и о проблемах, без решения которых все его достижения могли обратиться в прах. Англонормандское королевство было создано, но предстояло доказать его право на существование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});