Успех нормандцев зависел от еще более непредсказуемого фактора – ветра. Вильгельм нервничал, понимая это. Современные ему хронисты много пишут о том, как он в эти судьбоносные дни часами молил Небеса об изменении погоды и с надеждой поглядывал на флюгер, установленный на колокольне церкви Сен-Валери. Эти мольбы были услышаны. Через два дня после сражения у Стэмфордского моста, когда утомленные воины Гарольда Годвинсона отдыхали в Йорке, флюгер церкви Сен-Валери развернулся в сторону Англии. Нормандская армия немедленно начала погрузку на корабли. Все очень торопились, и это прекрасно отражено на Байеском гобелене. Ночью 27 сентября нормандский флот вышел в море. Первой плыла галера герцога, освещая путь огромным фонарем, установленным на топ-мачте. Посреди Ла-Манша герцогу пришлось пережить еще одно приключение, которыми изобиловала его бурная жизнь. На рассвете обнаружилось, что флагманское судно оторвалось от остальных. Многие испугались, но только не герцог Вильгельм. Хроники сообщают, что он наслаждался предоставленными минутами покоя, пребывал в прекрасном расположении духа и вел себя так, «будто находился не на корабле, а в одном из залов своего дворца». Такое уверенное поведение успокоило окружающих, а вскоре на горизонте стали видны и другие корабли эскадры. Оставшаяся часть морского перехода прошла без каких-либо инцидентов, и 28 сентября войска герцога Нормандии высадились в Превенси, фактически не встретив сопротивления. Переход через Ла-Манш, который по праву считается одной из самых хорошо организованных десантных операций военной истории, был завершен.
Успех герцога Вильгельма частично объясняется его уверенностью в том, что Гарольд Годвинсон в те дни был занят боевыми действиями, развернувшимися на севере Англии. Способствовало этому и сокращение королевского флота Англии в 1049–1050 годах. Тем не менее, вряд ли Вильгельм смог спонтанно, без тщательно обдуманного плана, осуществить столь удачный переход. Подготовка началась задолго до самой операции, и установление контроля над гаванями южного побережья Ла-Манша было чрезвычайно важным с этой точки зрения. Большую роль сыграло и то, что, несмотря на длительное ожидание и бездействие, нормандская армия сумела сохранить полную боеготовность. Высадка на английском побережье прошла гладко из-за того, что 8 сентября Гарольд Годвинсон распустил ополчение и отправил флот в неудачный поход. Наконец, следует отметить решительность герцога. Решение о начале операции он принял практически мгновенно и тем самым перехватил инициативу. А ведь 27 сентября, когда он отдавал приказ об отплытии из Сен-Валери, исход сражения у Стэмфордского моста ему вряд ли был известен. Иными словами, отправляясь через пролив, он не знал, с каким из двух Гарольдов ему придется столкнуться: Хардраадой с его скандинавской армией и сторонниками из Северной Англии или с Гарольдом и его верной уэссекской дружиной.
Вильгельм Завоеватель, безусловно, рисковал. Но в первые же дни после высадки на английский берег он постарался сделать все, чтобы свести риск к минимуму. Нормандцы в ускоренном темпе усилили укрепления старинного римского форта Превенси и произвели разведку вдоль береговой линии в поисках подходящей базы, которая бы позволила им сохранить надежную связь с флотом до решающей битвы. Отметим, что тогда северное побережье Англии несколько отличалось от современного и Гастингс представлял собой идеальное место для такой базы. Он находился недалеко от Превенси и имел одну из самых удобных гаваней на этом участке берега. Городок стоял на маленьком полуострове, подходы к которому с запада и востока были защищены сильно заболоченными устьями рек Бред и Булверхит, а с севера – высотами Телхам-Хилл. Заняв оборону на этих высотах, даже небольшой отряд мог по необходимости прикрыть погрузку армии на корабли. Кроме того, дальше на север рос густой лес, что исключало быстрый подход к полуострову войск противника. Герцог Вильгельм приказал перебазировать нормандский флот и основную часть сухопутных сил именно в Гастингс. Город начали укреплять. При этом в глубь территории были направлены небольшие отряды, перед которыми стояла задача вынудить противника вступить в бой до того, как он полностью соберется с силами.
План был продуман, и теперь все зависело от того, как быстро подойдут вражеские войска. О действиях Гарольда в этот период точных сведений нет. Скорее всего, он узнал о высадке нормандцев будучи в Йорке, но не исключено, что эта новость застала его уже по дороге на юг. Примерно 6 октября он вернулся в Лондон. Еще несколько дней понадобилось на отдых и сбор подкрепления. 11 октября английская армия, большую часть которой на этот раз составляла пехота, двинулась в направлении Гастингса. Решимость Гарольда Годвинсона достойна уважения, но в данном случае она объясняется скорее не столько храбростью и тактическим расчетом, сколько желанием предотвратить опустошение его родного графства (на это и рассчитывал Вильгельм Завоеватель, посылая свои отряды в глубь Уэссекса). С этой точки зрения действия короля Англии были непродуманными. На север с ним ушли практически все воины, которых можно было быстро собрать в то время. Когда армия резко развернулась и форсированным маршем двинулась на юг, значительная часть пехотинцев и лучников отстала. Остановка в Лондоне оказалась слишком короткой, чтобы дождаться все отставшие части или заменить их новыми. Причем особых причин торопиться не было. Время играло на руку англичанам. Вместо того чтобы воспользоваться этим, Гарольд двинулся навстречу противнику с ослабленной армией в полном соответствии с планами герцога Вильгельма.
Скорее всего, король надеялся провести операцию, аналогичную той, которая так успешно завершилась у Стэмфордского моста. Однако он не учел, что пятидесятимильный марш-бросок от Лондона до Южного Уэссекса будет слишком тяжелым для пеших воинов. Когда в ночь с 13 на 14 октября английская армия подошла к побережью и начала занимать позиции в районе современного города Баттл, солдаты были крайне утомлены и нуждались в отдыхе. Герцог Вильгельм понял это, как только ему сообщили о появлении противника, и, не теряя времени, решил воспользоваться неожиданно возникшим преимуществом. Уже утром 14 октября нормандские войска вышли из Гастингса. Согласно хроникам, нападение для Гарольда было «совершенно неожиданным» и англосаксонские войска к этому моменту «даже не успели развернуться в боевые порядки».
Вопрос о том, почему атака нормандцев оказалась неожиданностью даже для самого Гарольда, что сказалось на дальнейшем ходе сражения, требует дополнительного осмысления. Похоже, что англосаксонские воины подошли к месту предстоящей битвы поздно ночью, а арьергард мог подтягиваться до утра 14 октября. Командующий, таким образом, опередил часть своих уставших на марше воинов. Если это так, то понятно, почему армия Гарольда еще не была построена в боевые порядки к 9 часам утра. Возможно, имеются и иные причины. Вполне вероятно, что Гарольд планировал исключительно наступательные действия. Победа в оборонительном сражении еще не означала бы успеха всей кампании, поскольку не было гарантии, что нормандцев удастся отрезать от их кораблей. Нельзя отрицать воздействия таких объективных факторов, как потери в боях при Фулфорде и у Стэмфордского моста, а также утомленность солдат длительным переходом. И все-таки король Англии располагал резервами, которых у его противника не было в силу того, что он находился на чужой территории. Для англичан было бы правильнее без особой спешки собрать все имеющиеся резервы и атаковать армию Вильгельма превосходящими силами. Вышло же абсолютно иначе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});