В Нормандии задолго до 1066 года замки рассматривались в качестве ключевых пунктов обороны и тех объектов, которые желательно захватывать в первую очередь. В Англии же считали эти малые крепости «пустой континентальной выдумкой» и практически не строили. Исключением был разве что норманизированный Херефордшир. Между тем Ордерикус Виталис, а вслед за ним и Вильгельм Пуатьеский утверждают, что именно отсутствие замков не позволило противникам Вильгельма Завоевателя оказать ему достойное сопротивление. Став королем Англии, Вильгельм в корне изменил ситуацию. Он приказывал сооружать крепости практически во всех местах, которые, с его точки зрения, представляли стратегический интерес. Собственно, он действовал практически так же, как ранее у себя на родине, да и сами укрепления были почти такими же. Достаточно взглянуть на Байеский гобелен, чтобы убедиться, что крепость, сооруженная в 1066 году в Гастингсе, ничем не отличалась от замков Дола, Рене или Динана. Собственно, в этом нет ничего удивительного. Нормандцы воспроизводили в Англии то, к чему привыкли в своем герцогстве. Эти крепости, если их так можно назвать, представляли собой высокую деревянную башню, вокруг которой насыпался земляной вал с забором из бревен и камней. В ходе сооружения вала образовывался ров, который затем углублялся и становился дополнительным препятствием для нападающих. Построить такое укрепление можно было быстро, но в случае осады – оборонять долго. Подобные замки были сооружены в 1066 году в Превенси, Гастингсе и даже в Лондоне. В столице строительство велось в дни торжеств по случаю коронации Вильгельма. Известно, что для нового укрепления специально были привезены большие камни, и не исключено, что некоторые из них до сих пор находятся в основании лондонского Тауэра, который стоит на его месте. В наиболее полном варианте тактика сооружения укрепленных пунктов была применена нормандцами в кампаниях 1067-го и особенно 1068 годов. После взятия Эксетера там появился замок Рожемонт. По мере продвижения короля Вильгельма на север были построены укрепления в Уорвике и Ноттингеме. Вскоре свой первый замок обрел и Йорк. Обратный путь королевского войска отмечен появлением замков в Линкольне, Хантингдоне и Кембридже.
О том, сколь важное значение придавал Вильгельм Завоеватель этим крепостным сооружениям, можно судить по значимости и знатности тех людей, которым он поручал их оборону. Первые такие назначения получили знатнейшие нормандские феодалы. Дувр был передан Гуго Монфор-сюр-Рилю. В гастингский замок сначала был назначен Хамфри Тильюль, а вскоре его сменил Роберт, граф О. Командующим эксетерской крепости стал Болдуин Мюлеский, брат Ричарда фиц Жильбера, впоследствии сеньора Кларе, и сын графа Жильбера Брионского. В Уорвик был назначен Генри Бомонский, брат Роберта и сын нормандского ветерана Роже Бомонского, одного из тех, кто замещал герцога во время его отсутствия в Нормандии. Первый замок Йорка передали под управление Вильгельма Малета, владетеля Гравиль-Сент-Онорина, а второй – самому Вильгельму фиц Осберну. Количество нормандских крепостей в Англии росло стремительно, и к 1068 году они стали неотъемлемой частью новой административной системы. К концу XI века на территории королевства было построено восемьдесят четыре замка, в некоторых из них деревянные укрепления позже были заменены каменными. Уже к началу 1069 года эти незатейливые с архитектурной точки зрения сооружения превращаются в инструмент эффективного контроля над прилегающими районами, с помощью которого можно было окончательно довершить завоевание Англии.
Все происходившее требовало постоянного внимания самого Вильгельма Завоевателя, и нам остается только удивляться поразительной энергии этого человека, ухитрявшегося всегда оказываться в нужном месте в нужное время. Кстати, в рассматриваемый период он успел еще раз побывать в Нормандии. Поездка состоялась либо в конце 1068-го, либо летом 1069 года. Неизвестно, была ли она связана с тем, что в герцогстве возникли какие-то проблемы, решение которых требовало личного присутствия герцога. Но достоверным фактом является то, что именно в это время в Нормандию отправилась его супруга Матильда, и весьма вероятно, что Вильгельм поплыл вместе с ней, чтобы участвовать в церемонии ее представления в качестве королевы Англии. Именно эту причину в качестве основной называет Ордерикус Виталис. Вильгельм Завоеватель оставался на родине недолго, поскольку новый поворот событий потребовал его срочного возвращения в Англию. Летом 1069 года новый король мог считать себя хозяином всей территории Англии к югу от реки Хамбер. Однако именно в это время возникла опасность, которая могла перечеркнуть все ранее достигнутое нормандцами.
Дело в том, что к середине 1069 года Свейн Эстритсон завершил приготовления к нападению на Англию. Собранные для вторжения силы были вполне сопоставимы с теми, которые три года назад привел из Норвегии Гарольд Хардраада. К берегам Англии направился флот из 240 судов, на которых плыли отлично подготовленные профессиональные воины, в том числе самые знатные рыцари Дании. Командовали армадой сыновья Свейна Гарольд и Кнут, а также его брат Осберн. Опасность усугублялась тем, что нападавшие могли рассчитывать на поддержку населения ряда английских территорий, заселенных потомками выходцев из Скандинавии. Армада Свейна подошла к Кенту и поплыла вдоль восточного побережья Англии на север. По пути производились пробные высадки десанта, но все они были отбиты. Но когда датский флот встал на якорную стоянку в устье Хамбера, это явилось сигналом к мятежу в Йоркшире. На этот раз принц Эдгар, Госпатрик и Уолтеоф выступили единым фронтом, а вскоре к ним присоединились и датчане. Объединенная армия направилась к Йорку и атаковала недавно созданный там замок. Оборонявший его гарнизон понимал, что не сможет долго продержаться, и 19 сентября предпринял отчаянную вылазку. Ставка была сделана на эффект неожиданности, для усиления которого нормандцы начали поджигать городские дома. Однако силы были слишком неравными. 20 сентября Йоркшир пал, практически все нормандские воины погибли. После этого датчане вновь погрузились на корабли, поплыли вдоль южного берега Хамбера, высадились на острове Аксхольм и превратили его в свою укрепленную базу. Оттуда часть воинов двинулась в Северный Линкольншир. Источники сообщают, что крестьяне этого графства встречали датчан как освободителей и празднования по случаю их прибытия были частым явлением в линкольн-ширских деревнях.
Положение складывалось тревожное. Разрозненная до сих пор оппозиция объединилась. В Англии находилась сильная скандинавская армия, союзниками которой выступили влиятельные англосаксонские феодалы. Весть об этом быстро разнеслась по всему королевству, и заговорщики, потерявшие было надежду, воспрянули духом. Мятежи вспыхнули повсюду: в Дорсете, Сомерсете, Стаффордшире, Южном Чешире и в ряде других мест. Наибольшую тревогу вызывал север страны. Йоркшир уже был потерян, а огромный район к северу от Тиса, известный как «земля святого Кутберта», мог в любой момент выйти из-под контроля благодаря деятельности короля Шотландии. Малкольм уже не скрывал своих связей с оппозиционерами. Более того, как раз в это время был заключен брачный союз, который оказал огромное влияние на дальнейшую историю Англии: король Малкольм женился на сестре принца Эдгара Маргарет. Все это могло привести к непредсказуемым последствиям. Например, уже осенью 1069 года заговорили о возможности основания на севере Англии нового скандинавского королевства. Другим вариантом было создание королевства, королем которого бы стал Эдгар. Поддержку ему вполне могли оказать Малкольм и Свейн. Имелся даже шанс организовать официальную коронацию, поскольку епархию Йорка возглавлял независимый архиепископ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});