благочестивым полководцем, потерпели поражение – возможна ли здесь вообще победа? Более того, даже Людовик столкнулся с массовым противодействием – особенно среди клира – новым налогам на финансирование этих предприятий. После поражения и смерти Людовика недовольство этими налогами заявляло о себе все громче и многие известные люди начали осуждать защиту Святой Земли как «безнадежное дело» – бесполезное, бессмысленное, а быть может, и вредное.
Заключение
Миссия не выполнена
Картина XIX века – возвращение старого крестоносца из похода – символически изображает конец эпохи крестовых походов, павшей жертвой нежелания европейцев продолжать платить налоги в поддержку крестоносных государств
Пока крестовые походы оплачивали сами крестоносцы и их семьи, против повторяющихся попыток освободить и удержать Святую Землю мало кто возражал. Но, когда крестовые походы начали возглавлять короли, бремя расходов скоро легло на всех и каждого, в том числе на клир и монашеские ордена, в виде «крестовых» налогов. Сразу поднялся ропот. Он стал еще громче, когда начались кровавые «крестовые походы» против европейских «еретиков»: тысячи катаров, вальденсов, бегардов и бегинок были осуждены Церковью и убиты в боях или просто в бойнях. Посреди всего этого наконец победила некая средневековая версия антивоенного движения: после двух столетий поддержки Европа оставила государства крестоносцев в Святой Земле без помощи.
Крестовые налоги
Людовик VII Французский, первый из королей, возглавивших крестовый поход, первым (в 1146 году) и ввел новый налог на финансирование своей экспедиции в Святую Землю. По-видимому, налог взимался только с клира, особенно с монашеских орденов: так или иначе, о том, что налог этот несправедлив и слишком тяжек, первым заявил настоятель аббатства Феррьер. Его голос скоро подхватили и другие. Настоятель аббатства Сен-Бенуа-сюр-Луар рассказывал, что принужден был расплавить священное серебро и золотые алтарные украшения, чтобы выплатить требуемую сумму[587]. Аббат Мон-Сен-Мишеля не только горько жаловался на то, что этот налог «грабит» Церковь, но и «приписывал неудачу экспедиции Божьему суду»[588]. Неизвестно, сколько всего средств собрал Людовик с помощью этого налога, но их оказалось недостаточно. Он также занимал значительные суммы и несколько раз писал своему главному сборщику налогов, прося о займах и авансовых платежах.
Затем, в 1166, году короли Генрих II Английский и Филипп Август Французский наложили на своих подданных куда более тяжелые налоги – уже не только на клириков, но и на мирян. В Англии следовало платить по два пенса с каждого полученного фунта стерлингов в первый год и по пенсу с каждого фунта в следующие четыре года. Размер французского налога был аналогичным. Возможно, в Европе это был первый пример налога не на собственность, а на доход[589]. Этот налог, по-видимому, не вызвал особых протестов. Иначе сложилась ситуация в 1188 году, когда и Англия, и Франция ввели еще один налог на будущий Третий крестовый поход. Этот налог, известный как «Саладинова десятина», вызвал сильное недовольство.
Саладинову десятину предложил ввести Генрих II Английский, а Филипп Август подхватил эту идею. Суть была в том, что каждый, кто не идет в крестовый поход, выплачивает десять процентов (десятину) со всех своих доходов и всего движимого имущества. Особенно огорчило королевских подданных то, что предыдущие налоги выплачивались «по совести»: каждый сам решал, сколько должен заплатить. Теперь же в каждый приход были направлены сборщики налогов – по одному тамплиеру и одному госпитальеру. Вместе со священником и двумя членами прихода эта команда сборщиков налогов должна была расследовать подозрительные случаи и заключать неплательщиков в тюрьму, пока они не заплатят[590]. Многие церковники предсказывали, что крестовый поход, основанный на таком грабеже бедняков, ничем хорошим не кончится. Один французский трубадур даже пел о «тиранах, возложивших на себя крест, чтобы облагать налогами священников, горожан и солдат… возложивших на себя крест скорее из жадности, чем из веры»[591].
6 июля 1189 года Генрих II умер; ему наследовал его сын Ричард Львиное Сердце. Из-за Саладиновой десятины казна, унаследованная Ричардом, ломилась от золота; она содержала не менее ста тысяч марок, и это несмотря на то, что накануне смерти Генрих выдал тамплиерам и госпитальерам тридцать тысяч марок на оборону Тира[592]. Сам Ричард тратил деньги без счета, и средств ему всегда хватало.
В конце XII века новые налоги начали вводить уже не короли, а папство: в 1199 году Иннокентий III наложил налог в 2,5 процента в год на все доходы клириков для поддержки Четвертого крестового похода. Это привело ко множеству случаев отказа платить и открытого протеста.
Своего пика крестовые налоги достигли в царствование Святого Людовика. Подсчитано, что с 1247 по 1257 год он потратил на крестовые походы полтора миллиона ливров – сумму, вшестеро превышающую доходы короны. Разницу покрывали «дары» и особые налоги. Что касается «даров» – например, в 1248 году восьмидесяти двум городам Северной Франции было приказано «подарить» королю крупные суммы «в помощь путешествию за море»[593]. Всего этот «подарок» составил около 275 тысяч ливров. Помимо этого, огромные суммы получала казна с налогов на церкви: «французское духовенство каждые пять лет выплачивало десятину», что добавляло в казну почти миллион ливров[594]. Но и при всем этом многие знатные люди платили за себя и за свои военные отряды сами: крестовые походы были очень дороги.
Ропот
С самого начала некоторые христианские богословы осуждали учение, согласно которому участие в крестовых походах зарабатывает человеку прощение всех грехов и эквивалентно принятию монашеских обетов. Эта критика усилилась, когда крестовые походы начали терпеть неудачу за неудачей: это наводило на мысль, что Бог не на стороне крестоносцев. Хуже того, «многие христиане начали богохульствовать»[595], утверждая, что Бог благоволит мусульманам. «Боже, – восклицал один известный трубадур, – зачем навлек ты на нашего французского короля такое несчастье?.. Поистине весомая причина бросить верить в Бога и начать молиться Мухаммеду!»[596] Еще более крамольные мысли высказывал один тамплиер в стихотворении, написанном после страшного разгрома в Арсуфе, где