вещь или старался найти выход на случай бегства. Фенринг крепко держал спутника за паукообразную кисть, чтобы контролировать его.
Сделав быстрое движение, Фенринг взял Дардика за палец и сдернул с него золотое кольцо.
– У него не должно быть этого кольца, ах-хм.
Бракованный ментат не на шутку возмутился.
– Я не украл это кольцо. – Он хмуро посмотрел на палец. – По факту… по точному факту я пользовался спрятанной в кольце иглой, чтобы вводить себе лекарства. Они очень полезны.
Фенринг надел кольцо на свой палец.
– Твое счастье, что я сегодня заправил его не ядом.
Но Дардик не мог остановиться, он чувствовал себя обязанным все объяснить до конца и во всех подробностях.
– Это кольцо графа Хасимира Фенринга! В его кольце есть потайная игла, но состав лекарств создан только для меня – сафо, верита и элакка.
Фенринг смущенно покачал головой.
– Прошу прощения, герцог Лето, – очевидно, мой спутник на самом деле нуждается в дополнительном лечении.
Молниеносным движением граф выбросил вперед руку и уколол ментата в шею.
Сафир Хават скользнул в вестибюль и встал рядом с Лето, готовый в случае необходимости защитить его. Но граф не приблизился к герцогу ни на шаг. Ментат же после дополнительного укола тотчас успокоился.
– Прошу вас, простите его, – сказал Фенринг. – У меня блестящий ментат, но его мысли часто уносятся слишком далеко, когда он обшаривает свой мозг в поисках данных.
– Бракованный ментат, – с деланным бесстрастием произнес Хават, не скрывая неодобрения.
– Тем не менее он способен находить новые решения проблем и обнаруживает неортодоксальные ментальные связи, – нахмурившись, парировал Фенринг.
Лето одернул китель.
– Меня больше интересует, зачем вы прибыли сюда, граф.
Фенринг учтиво наклонил голову и попытался изобразить на своем узком лице улыбку.
– Вы так стремительно покинули Кайтэйн, мой дорогой герцог, что не оставили мне шанса обсудить с вами кое-какие другие возможности. Если честно, то меня сильно заинтересовал, хм-м-м, ваш мощный потенциал, и я подумал, что эти возможности нам стоит обсудить, х-х-м-м, лично.
Лето выпрямился.
– Я не хотел, чтобы это выглядело грубым отказом. Я просто принял решение и не счел больше возможным отнимать время у вас и Императора, – сказал Лето.
Его беспокоили нехорошие мысли: нашел ли Фенринг человека, готового низвергнуть Раджива Лондина за руку его дочери?
Граф отошел от блестящего стола.
– Ах-х-х, но, знаете, нам, действительно, есть что обсудить, и я подумал о других возможностях для вас… и для меня, чего мы уже касались за нашим обедом, не так ли? Император Шаддам послал меня проинформировать вас, что он не держит на вас зла за решение не участвовать в придворной политике. Он полностью понимает ваши причины и уважает вашу приверженность кодексу чести. Он думает о вас скорее как о сыне, которого у него нет, чем как о кузене.
Герцог в знак признательности слегка наклонил голову.
– Я сам прибыл домой всего несколько дней назад. Ваш визит – это большая честь для меня, но что может предложить вам Каладан, ради чего вы предприняли это далекое путешествие?
Дардик, так и стоящий у биллиардного стола, немного расслабился, его кожа побледнела, но глаза, напротив, оживились и заблестели.
Фенринг шагнул вперед.
– Дело в том, что вы – и я здесь совершенно искренен – произвели на меня сильное впечатление, герцог Лето Атрейдес. Я понимаю ваши притязания и уважаю границы, которые вы сами для себя установили. Очень многие, хм-мм, аристократы не испытывают никаких угрызений совести, когда им выпадает возможность причинить вред другому Дому, если это выгодно. Это правда, что Император сильно раздражен поведением лорда Лондина, но, отстаивая свои убеждения, вы кое-что доказали мне, мой дорогой герцог.
– И что же я вам доказал?
– Что вы можете быть стойким и верным союзником и прекрасным деловым партнером. – Он улыбнулся. – Возможно, нам удастся заключить соглашение, которое принесет пользу нам обоим, не противореча вашему моральному кодексу?
Лето посмотрел на Хавата и увидел, что ментат внимательно слушает. Герцог ответил:
– Я думаю, что уже досыта наигрался в игры престолов и поучаствовал в сварах Ландсраада. – Он почесал щеку и почувствовал клочок щетины, которую пропустил во время бритья. – Здесь, на Каладане, я могу принести пользу моему народу.
– Но моя идея, кроме всего прочего, облагодетельствует вашу милую планету, причем не за счет императора, а за счет моих личных вложений и для моей личной прибыли, для нашей прибыли.
Лето забеспокоился, но был вынужден слушать.
– А для прибыли Каладана?
– Ну, конечно же, хм-м-м-а-х-х. – Граф крадущейся походкой скользнул ближе к герцогу. – Меня очень заинтересовал ваш промысел лунной рыбы. Вы говорили о нем с такой гордостью, что я бы с удовольствием помог вам расширить и производство, и торговлю. С моими финансовыми возможностями и связями мы сможем многократно увеличить доходы Дома Атрейдесов.
Он вскинул брови, наморщив широкий лоб.
– Между прочим, это укрепит ваше положение среди других аристократов и ни на йоту не повредит вашей чести. Вы же ищете именно этого? Вы сможете добиться всего на ваших условиях.
Лето удивило это предложение.
– Вы хотите вкладывать деньги в нашу торговлю лунной рыбой?
– Я хочу развить ее, мой дорогой герцог. Надо расширить рынок, увеличить экспорт, и тогда Каладан прославится в Империи лунной рыбой, как Арракис прославился специей.
Лето взглянул на Хавата и увидел, что тот едва заметно кивнул.
– С моей стороны будет мудро выслушать вас, граф Фенринг.
Он повел гостей на западную террасу, выходящую на океан. Там стояли два стола, за которые они уселись. По небу плыли небольшие кучевые облака, по волнам скользили пестро раскрашенные рыбацкие лодки.
Пока мужчины пили горький лишайниковый чай и закусывали бутербродами, Фенринг деловым тоном спрашивал о текущем состоянии рыбной отрасли Каладана, и Лето удавалось ответить в большинстве случаев. Когда же вопросы стали более конкретными – об объеме добычи, о ежегодной прибыли, числе рыбозаводов и пунктах распределения, герцог обратился к Хавату, и тут же оживился Грикс Дардик, сидевший за отдельным столом. Бракованный ментат свел воедино услышанную информацию, упорядочил данные и заявил, что участие в этой деятельности станет хорошим вложением денег для графа Фенринга.
Лето не дал странному человеку отвлечь себя от главного, наоборот, он сосредоточился на Фенринге, стараясь уяснить истинные мотивы его приезда.
Наконец герцог заговорил:
– Даже если все эти цифры очень убедительны, граф, я все же понимаю, что у вас есть масса других возможностей для выгодного вложения денег. Почему вы так заинтересовались мной?
– Хм-м-м ах-х-х, – промычал Фенринг, проглатывая кусок аппетитной рыбной самсы. – Потому что это вы, мой дорогой Лето. У меня нет иной возможности вложить средства в герцога Каладана. В настоящий момент вы интересуете меня, именно вы. Вы попросили моей помощи, когда прибыли в императорский дворец. Вы же сами хотели, чтобы я проявил к вам интерес, не так ли?
Из-за Джессики и ее хозяев из Бинэ Гессерит Лето в тот момент