Магия пришлых была везде. Она полыхала бездымным огнем, вонзаясь в черное небо. Она шептала голосом невидимки. И она явно имела свое мнение по поводу того, кто и по чьему следу сюда попал…
— Какой в этом смысл? Заманивать нас к ее источнику? — Аджарн опять отвечал на невысказанные мысли Агнессы. — Если, как ты говоришь, источник — это переход…
— Я так говорила? — пробормотала она.
— Факел. Он должен чем-то питаться, чтобы гореть, — вмешался Илкадис.
— А чем он питается в нашем мире?
Ответом снова послужило безмолвие, наполненное гулом пламени и неясными голосами где-то в небытии. Агнесса шагнула к темному остову факела… и натолкнулась на невидимую преграду.
— Магией, — пояснил ей Дальтер. — Отчасти по его яркости и форме мы определяем, в порядке ли айламадский фон.
— Тогда здесь он питается магией пришлых. Питался… — Агнесса коснулась преграды. Та ощущалась как упругое желе. — Кажется, эта ловушка — двусторонняя сеть. Такая, как та, которой мы поймали луксну.
— Факел погаснет, только если наша магия вообще исчезнет, — отрезал Дормитт. — Ему не страшны никакие колебания, никакие сущности… Вы должны были это знать, мадам Инайт.
— Оставьте при себе ваше мнение о том, кто что должен знать, — раздраженно процедил Аджарн. Дормитт огрызнулся, Дальтер попытался их урезонить. Короткий спор утих так же быстро, как и вспыхнул. Остальные заинтересовались преградой и принялись ощупывать ее. Остов факела чернел на фоне ослепительной рыжей пелены с темным подпалом.
— А здесь он погас, — задумчиво проговорил Илкадис, первым нарушая неловкое молчание после перепалки. — Это очередная ловушка?
— Этого быть не должно, — отозвался Дальтер. — И что? Нам телепортироваться внутрь?
— Вряд ли, — сказала Агнесса. — Источник магии — по сути окно из другого мира. Того, где ее больше. Из логова пришлых. Я думаю, все проще. Должен быть реальный ход. Может, даже под постаментом.
— Проклятие, — вдруг сказал Ферелейн. — Господа, в нашем мире у этого факела нет никакого постамента. Или я ошибаюсь?
— И никогда не было, судя по старым магическим гравюрам, — кивнул Васселен.
То и дело касаясь преграды, они начали обходить постамент, чтобы рассмотреть со всех сторон. Невидимая стена пружинила, отталкивая тех, кто слишком приближался к ней — пока только пружинила…
Агнессе подумалось — кружат, как хищники возле жертвы. Но сравнение быстро померкло и забылось. Если в этой старомодной копии Прибежища и были хищники, то они находились за огненной стеной, а не в ее плену.
— Барьер нужно снимать, — констатировал Дальтер. — Пришлые, скорее всего, предусмотрели это. Не думаю, что они такие идиоты, чтобы подпустить нас к самому ходу в свой мир… или где, к Бездне, они отсиживаются. Но они подпустили. Мне это не нравится. Так не нравится, что я, пожалуй, не стану биться в стену…
Он похлопал ладонью по прозрачному барьеру и невесело усмехнулся, когда руку упруго отбросило.
— Они чего-то хотят от нас, — отозвался Васселен. — Тогда все сходится. Нет, Дальтер, сидеть без дела — тоже не выход.
Он резко, без предупреждения полыхнул глазами. Колючий синий свет ослепил, что-то затрещало, как неисправный электрический провод. На миг внутренняя стена вокруг постамента проявилась в цвете — синеватом, льдистом.
Там, куда хлестнул магический луч, она была чуть прозрачнее.
Агнесса понятия не имела, что это за магия. Но гильдмейстеры разом повеселели. Только Аджарн с Илкадисом хмурились и не спешили швырять в преграду одно заклинание за другим.
— Васселен! — окликнул Аджарн, улучив момент между двумя вспышками. — Да постойте вы! Это такая же ловушка, как все остальное!
— А что вы предлагаете? Сидеть здесь и дальше?
Васселен сощурился. Агнесса едва успела прикрыть глаза, спасаясь от засветки и назойливых цветных пятен после яркой вспышки.
— Пробиваться наружу, а не внутрь!
— Снаружи нас ждут! Мы под колпаком, из таких ловушек не выбираются!
Сквозь рев пламени донесся приглушенный смех. Или это только померещилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пробьем ход наружу — сможем телепортироваться!
Аджарн на пробу запустил в огненную стену магическим лучом — темно-оранжевым. Пламя столкнулось с пламенем. Стена вздрогнула, и только. Ничего не изменилось.
— Ясно, — бросил Васселен и отвернулся к внутренней преграде.
— Этой магией вы ничего не добьетесь, — скептически сказал Лейдер. — Нужно…
Из его глаз вырвалось водянистое голубоватое сияние.
Агнессу вдруг точно ударили под дых.
— Нет! Проклятие, Лейдер!
Крик Аджарна безнадежно опоздал. Луч врезался в стену, побежал наперерез, опоясывая стенки чудовищного колодца тонкой мерзлой лентой над самой землей. Вся масса огня, нависающая над головами, покачнулась. Аджарн вскинул голову, снова что-то крикнул — «Васселен, давайте…». Напрасно. Никто не услышал. Огонь взревел оглушительно, как колоссальный раненый зверь.
Кольцо замкнулось. Мерзлая лента свернулась в кольцо и сжалась. Пылающая стена опять покачнулась. И разом обрушилась.
Прямо на Лейдера.
Темнота наступила так внезапно, что на несколько секунд Агнесса потерялась в пространстве. Потом из черноты стали проступать очертания.
Дома. Проспект. Остов факела. Догорающее огненное кольцо вокруг.
Лейдер, лежащий раскинув руки.
— Проклятие, — очень серьезно сказал Ферелейн где-то над головой. Мазнула темная тень — он присел на корточки. — Он мертв.
— Что?
Агнесса узнала свой голос.
Мертв.
Темнота расступилась. Время, казалось, застыло — никто не нападал. Гильдмейстеры стояли молча. Взгляды были устремлены на Лейдера. Он лежал с закрытыми глазами, и Агнесса все не могла поверить в его смерть. Он напоминал спящего. Ни гримасы боли, ни ран, ни восковой бледности…
Тишина сделалась абсолютной.
Веки Лейдера чуть дрогнули, и из-под них просыпались струйки черного пепла.
Илкадис выдохнул невнятное ругательство.
Агнесса шагнула к Лейдеру. Никто больше не кричал под руку. Пришлые — или кто бы там ни смеялся смехом безумного бога с другой стороны огненного барьера — затаились, наблюдая.
Агнесса коснулась пальцами глаз мертвеца и оттянула верхнее веко правого.
Она все еще надеялась увидеть закатившийся зрачок и полоску белка. Ларадер уже был на грани смерти от магии пришлых. Если наложить стазис…
Надежды высыпались черной струйкой.
Пепел.
Она протянула другую руку и зачерпнула его подушечкой пальца. Липкий черный пепел, или жирную копоть, или обугленный песок — прямо из глазницы. Брезгливости не было, страха уже не было тоже.
Никто не нападал…
— Ты знал, — Агнесса вскочила и повернулась к Аджарну. — Что это за магия и откуда ты ее знал?
— Да я не думал, что кто-то может применить морозящие чары к защитной стене! — с досадой ответил тот. — С самого начала было ясно, что это та магия, которая защищала тюрьму для ведьм! Это огонь только с виду, он защищается от любой попытки его погасить… проклятие…
— Погиб по собственной глупости, — без особого сожаления прокомментировал Барнинг. Агнесса была почти уверена, что он и сам впервые узнал о свойствах защитной стены.
— Не совсем, — заступился Дальтер. — Да, этот огонь защищается от атак. Но он не убивает. Он просто не реагирует на магию. В норме. Аджарн, откуда вы знали?
— Я ничего не знал, — устало сказал тот. — Почувствовал угрозу… Не говорите, что сами ее не чувствуете.
Ему не ответили. Наверное, прислушивались к собственным ощущениям.
Агнесса не отрываясь смотрела на человека, от которого так отчаянно рвалась избавиться. Которому сначала симпатизировала, потом ненавидела, потом билась насмерть, лишь бы больше к нему не возвращаться, и к которому в конце концов чувствовала только безразличие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сейчас к безразличию примешалась горечь. Липкий пепел отдавал полынью, а она дышала им слишком долго.
— Мы же вырвались, — нарушил молчание Ксарьен. — Что теперь?