день стоят, окружая город кольцом протяженностью в 40 миль. Константинополь все больше напоминал один из легендарных городов, увековеченных в античных стихах и библейских текстах: Трою, Иерихон, Вавилон, города, защищенные колоссальными крепостными сооружениями, которые обладали сделавшими их легендами историей и славой – книжники города старательно их сохранили{337}.
А теперь и в самом Константинополе появляются два самых важных для него персонажа, которые разыграют выпавшие им в социальной, богословской и политической игре карты с наибольшей выгодой – как для себя, так и для родного города. Один из них – крестьянин, ставший императором, второй – его жена, которой, сделав карьеру от проститутки до императрицы, удалось совместить в себе качества и ангела, и шлюхи.
Глава 28. Золотой век
428–565 гг.
И в этот час объят мой дух величьем нашей Византии, культурой моего народа, великого когда-то.
К. Кавафис, «В церкви»{338}
Будущий византийский император Юстиниан I родился в 482 г. в Иллирии, за грядой холмов, в деревушке Тавресий{339}. Сейчас это – поселение на севере страны, которую одни называют бывшей югославской Республикой Македонией, а другие – Македонией{340}. В этом уголке мира мужчины и по сей день неторопливо бродят по дорогам с резаками и косами. Сейчас Тавресий – безмятежное, малолюдное местечко. А 1500 лет назад этот край считался родиной беспощадных воинов. Юстин, дядя Юстиниана, женившись (на девушке-рабыне, которую Юстин купил, а потом на ней женился), оставил свое бесперспективное занятие (он ходил за свиньями) и, изрядно разозлившись на варваров, устремился в столицу, в Константинополь. Там он заслужил добрую славу исключительно легкого на подъем солдата, полководца, а затем и начальника личной императорской стражи, получив статусное звание excubitorum (буквально «человек у дверей спальни»).
Вскоре он вызвал к себе племянника, Юстиниана, чтобы простоватый юноша пообтесался в столице. Военное обучение и доступные в Константинополе умственные занятия возымели плоды. Судьба ожидала Юстиниана не в поле. В XXI в. в Скопье, столице Македонии, неподалеку от места, где родился Юстиниан, почтили этого римского императора крестьянского рода и установили грандиозный, почти пятиметровый памятник – императора усадили на престол, отдав за это сооружение из белого мрамора свыше миллиона евро. В этих краях Юстиниан, наряду с матерью Терезой и Александром Македонским, считается одним из тех, кому повезло.
Стражники, элитное подразделение, уполномоченное охранять императора, вскоре полюбили Юстиниана, который в семинариях Константинополя обучался богословию и праву. Вероятно, тут-то молодой Юстиниан и встретил еще одного уроженца Иллирии, отслужившего свое воина по имени Велизарий. На пару с Велизарием Юстиниан на 45 % расширит принадлежащие Константинополю территории, и город, ставший для него родным, станет центром величайшей в мире империи. В Равенне, городе на северо-востоке Италии, который эта парочка отвоевала в 540 г.{341}, на знаменитых мозаичных портретах справа от Юстиниана изображен, возможно, именно Велизарий. Юстиниан, его будущая жена Феодора и Велизарий оказали существенное и продолжительное влияние на жизнь как своей, так и нашей эпохи – благодаря, похоже, в равной степени своим таланту и везению.
Благоприятный случай подвернулся неожиданно. По смерти Анастасия императором провозгласили Юстина, неграмотного, почти семидесятилетнего старца. И этот бывший свинопас дал своему энергичному, смышленому и способному племяннику не только имя, но и возможность опробовать власть. По сути, с 520 г. эти двое правили вместе. Судя по намекам в литературных источниках, к концу жизни Юстин совсем одряхлел, так что и Константинополем, и всей империей правил Юстиниан, хоть и не именовался императором.
1 апреля 527 г. солдата из Иллирии официально объявили преемником Юстина. Будучи провозглашен императором, Юстиниан прошествовал через Золотые ворота Константинополя по церемониальной дороге Мезе, которую сначала окаймляли огороды (обеспечивающие пропитание для горожан), а позднее – защищенные навесами аллеи и скульптуры (навесы и лавки сохранились здесь и по сей день, тут продают всё: от яблочного чая до инкрустированных бриллиантами пистолетов). Возгласы приветствия новому правителю Константинополя эхом отражались от мраморных колонн и выстроившихся вдоль дороги бронзовых статуй. А один человек в городе прислушивался к этому шуму с особенным удовольствием. Три года назад постель в дворцовой опочивальне разделила с Юстинианом одна довольно необыкновенная женщина, а всего через три дня после инаугурации новобрачных, Юстиниана и его невесту-актрису, Феодору, короновали как императора и императрицу.
В XXI в. к императрице Феодоре вновь проснулся живой интерес, и она целиком и полностью заслужила эту запоздалую славу. Этот персонаж в истории Константинополя, ныне причисленный православной церковью к лику святых, отнюдь не пользовался всеобщей любовью: «Эта развращенная женщина [Феодора] – вторая Ева, внимающая змею. Она – из самой Преисподней, повелительница демонов. Это она – по велению сатанинского духа, подстегиваемая дьявольской яростью – коварно разрушила мир, купленный кровью мучеников», – так писал кардинал Бароний{342}.
Единственное сохранившееся изображение императрицы Феодоры (посередине) можно увидеть на мозаике в базилике Сан-Витале в Равенне, выполненной примерно в 548 г.
Самые подробные сведения о жизни Феодоры с обилием пикантных деталей и обличительной критикой представлены в «Тайной истории», написанной Прокопием – главным источником информации об эпохе правления Юстиниана и Феодоры (эту царственную чету и их деятельность Прокопий и славословил, и проклинал). Сочинения Прокопия, где весьма немало витиеватых художественных преувеличений, следует читать с изрядной долей сомнения, однако многие подробности кажутся правдоподобными как для той эпохи, так и в качестве предпосылок удивительной жизни этой девушки из Константинополя{343}.
В наши дни греческий патриарх благожелательно отзывается о Феодоре как об одной из наиболее влиятельных фигур в истории православной церкви и как о человеке, который провел в Константинополе «трудное детство». На самом же деле при жизни юная Феодора – даже еще не взобравшись на первую ступень социальной лестницы – испытала как осуждение общества, так и удачу. Ее мать называют «актрисой-танцовщицей», деликатно избегая слова «проститутка», а отец был дрессировщиком медведей и затравщиком. Эта пара уличных артистов, по-видимому, работала вместе с одной из двух соперничавших друг с другом партий ипподромных колесничих-гонщиков, «зелеными». Когда отец умер, «зеленые» отказали семье в дальнейшем покровительстве. Тогда мать украсила Феодору и двух ее сестер цветочными венками и отправила их по переулочкам и подземным коридорам в центр города, чтобы представить