Читать интересную книгу Правила бунта (ЛП) - Харт Калли

Видите ли, Мара неплохой человек. Но она просто неосторожна. Бездумна. Последствия ее действий не приходят ей в голову, пока не становится слишком поздно, и ущерб уже нанесен. Пока она делает все, что хочет, Мара Бэнкрофт не обращает внимания на остальной мир и на то, как ее действия влияют на него.

Я получаю свой телефон от Харкорт. Пресли, которая была так расстроена исчезновением Мары, что не ела и не спала, забрала из Вульф-Холла до конца семестра ее чрезмерно заботливая мать. Жизнь неуверенно движется вперед. Единственная отсрочка от последствий отъезда Мары — это момент, когда я выключаю свет в своей спальне ночью и слышу мягкий скрип-щелчок открывающейся и закрывающейся в темноте двери моей спальни. Дэш приходит каждую ночь. Больше не требуется никаких разговоров или приглашений. Я знаю, что тот хочет прийти ко мне, а он знает, как сильно я в этом нуждаюсь. Дэшил мой якорь во время шторма. Единственная яркая точка света среди очень темной бури, уводящая меня от скал, оберегающая меня.

Сегодня вечером я сижу на краю кровати, которую Дэш купил для меня, смотрю на обсерваторию, погруженная в мысли о звездах, когда он бесшумно прокрадывается в мою комнату. Я чуть не вскрикиваю от испуга, когда чувствую нежную ласку на своих лопатках.

— Опять потерялась в небесах, Стеллалуна? — Его голос грубый и роскошный — тщательно продуманный шепот, от которого мои пальцы на ногах поднимаются, я хватаюсь за одеяло на кровати.

Я терялась в небесах в течение многих лет. Тем более с тех пор, как он появился. Но теперь, когда смотрю на ночное небо, мне уже трудно разглядеть звезды. Я вижу только его. Все, что я чувствую — это он. Его руки на мне. Его губы на моих. Вызывающая привыкание тяжесть его тела на мне, заставляющая мои ноги раздвинуться, а затем твердость его толчков внутри меня, приводящая мир в яркий, резкий фокус. Я отдаю всю свою душу этому парню под покровом звезд каждую ночь и наслаждаюсь каждой секундой этого.

— Ты опоздал, — говорю ему, стараясь не улыбаться.

Матрас прогибается, когда Дэш садится позади меня. Он расставляет ноги так, чтобы я оказалась между ними, между его бедрами. Тепло и жар его тела расслабляют мои мышцы. Я даже не знала, что была напряжена, пока мое тело не растворилось в его безопасности.

— Ты ошибаешься. Я как раз вовремя. Я никогда не опаздываю. Мой отец живьем сдерет с меня кожу, если я совершу такое гнусное нарушение этикета. — Парень обнимает меня, крепко прижимая к себе, так что моя спина оказывается на одном уровне с его грудью. Я чувствую ровный, твердый стук его сердца, отбивающего ритм у моего позвоночника.

— Откуда твоему отцу знать?

— Он все знает, — шепчет он мне в волосы. Дэш утыкается лицом в изгиб моей шеи и целует. Жар его губ на моей коже заставляет меня почувствовать, что я только что потеряла равновесие и упала с края обрыва. — Харкорт, вероятно, следит за нами и докладывает этому ублюдку.

Я смеюсь. Звук превращается в хриплый стон, когда Дэш пальцами скользит вверх по моему торсу, поднимаясь по грудной клетке, как по лестнице. Он проводит большими пальцами по нижней стороне моей груди, перенося ее вес на тыльную сторону ладоней, и рычит глубоко и низко в раковину моего уха.

— Мне нравится, когда на тебе только футболка, — рычит он.

Перевернув руки, он обхватывает ладонями мою грудь через материал тонкой футболки, нежно потирая соски, так что мое дыхание учащается.

У нас не было секса с вечеринки. Мы оба были слишком взволнованы и захвачены происходящим, чтобы думать о том, чтобы прикоснуться друг к другу. Но теперь, когда мы знаем, что Мара в безопасности, у нее есть какое-то приключение в Лос-Анджелесе, а Фитц успокоился, клапан давления между нами должен быть отпущен.

Я была так взвинчена раньше, что едва могла усидеть на месте. Откидываю голову назад, упираясь в ключицу Дэшила. Медленно парень скользит одной рукой вниз по моему телу, все еще массируя грудь другой. Когда пальцами проскальзывает ниже пояса моих трусиков и гладит мягкую, чувствительную плоть между моих бедер, мы оба прерывисто вздыхаем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — бормочет Дэш. — Ты такая чертовски мокрая. Трогала себя, пока ждала меня?

Я прикусываю губу и качаю головой.

— Я хотела. Очень сильно хотела кончить. Но я хотела тебя…

— Ты хотела, чтобы это сделал я. Ты хотела кончить мне на язык, — заканчивает он.

Повернув голову влево, я поднимаю подбородок и смотрю на него. В лунном свете, льющемся через огромные окна, Дэш выглядит как падший ангел, слишком совершенный, чтобы описать словами. Но в то же время в нем есть что-то очень человеческое. Ущербная, уязвимая сторона, от которой у меня сжимается грудь. Значит он может быть нефилимом. Я натыкалась на множество мифов о потомках ангелов и людей, читая истории о созвездиях. Когда дело доходит до красоты ночного неба, всегда присутствует толика фольклора, легенд и мифологии. А перед прекрасными детьми богов и людей невозможно устоять.

С его яркими светлыми волосами и сбивающей с толку переменчивостью цвета глаз, квадратной челюстью и искусно вылепленным телом у меня нет никаких сомнений в том, что именно такие люди, как Дэш, вдохновляли подобные истории. Он неотразим. Полюса могут поменяться местами, солнце может рухнуть, и горизонт может оборваться и сорвать планету с орбиты, а сила, с которой меня тянет к нему, все равно будет бесконечно сильнее.

Дэшил смотрит на меня сверху вниз, его проницательные глаза не карие, не голубые и не зеленые, а ближе к черному в тусклом свете моей комнаты, пока парень продолжает гладить пальцами мою киску. Он светится от удовольствия, осторожно открывая меня и просовывая средний палец внутрь меня так чертовски медленно. Я дрожу от потребности в нем.

— Вот так. Хорошая девочка. Откройся мне.

Дэш опускает голову и нависает в миллиметре над моим, так что я могу чувствовать тепло его дыхания, но не давление его губ. Этот прекрасный парень жесток до невозможности. Я всхлипываю, когда он проводит большим пальцем по моему клитору небольшими кругами.

— Ш-ш-ш. Не волнуйся. Я все сделаю, — бормочет он. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Все будет хорошо. — Он успокаивает меня, говоря мягким, нежным, уговаривающим голосом, пока сам обнимает меня за грудь и крепко прижимает к себе.

Наконец, Дэш целует меня. Поцелуй такой обжигающий. Я так жажду его рта и пальца, которым он двигает внутри, что в меня начинает закрадываться намек на стыд. Что бы сказал Олдермен, если бы узнал, в какое отчаяние и жажду секса я впала из-за этого парня? Он был бы разочарован. Однако стыд по-настоящему не оседает во мне. Он ускользает, как шелк, превращаясь в ничто, листья летят по пустой дороге, и все, что осталось — это огонь.

Боже, это так приятно.

— Дэш. Я... черт, пожалуйста.

— Пожалуйста, — бормочет он. — Ты умоляешь о моем члене, как хорошая девочка?

— Да. Да!

Парень демонстрирует свое одобрение, кусая меня за шею, зубами дергает мою кожу достаточно сильно, чтобы натянуть тонкую грань между удовольствием и болью.

— Тебе придется потерпеть еще немного, милая. — Он лижет то место, где только что укусил, мурлыча мне в ухо. — Не волнуйся. Все в порядке. Ты получишь его.

Он верит в меня больше, чем я сама в себя. Чувствую, что нахожусь под слишком большим напряжением, и разваливаюсь по швам. Если он не перевернет меня и не трахнет в течение следующих шестидесяти секунд, я не могу нести ответственность за наглые, грязные вещи, которые сделаю дальше. Я поползу за ним. Сделаю все, что он попросит, дам ему все, что тот попросит, пока Дэш не даст мне взамен то, что нужно мне.

Парень продолжает двигать рукой под моими трусиками. Я смотрю, как он прикасается ко мне, тепло закручивается спиралью в моем теле, нарастая между ног. Дэш ослабляет хватку на мне ровно настолько, чтобы грубо задрать мою футболку и бесцеремонно стянуть ее через голову. Я позволяю ему это сделать. Позволяю ему делать со мной все, что он захочет. Я его игрушка, его развлечение и никогда не была так счастлива отдать контроль.