Читать интересную книгу Дракон среди нас - Ирина Вадимовна Лазаренко

на писаря, но Йеруш и ухом не дёрнул, столь же занудно пробубнил:

— В Университет Ортагеная, Эльфиладон. Расходы за счёт доверителя.

Любопытно, подумал дракон, а если бы я решил оставить здесь на хранение свой меч и огорчительно скопытился во время плавания — посыльные этого писаря смогли вернуть меч в Гимбл? Некоторое время Илидор веселился, представляя, как посыльные бесплодно бьются о привратных стражей.

Большая часть оставшихся денег Университета ушла на задаток морякам и закупку бездны необходимых для плавания предметов. По словам Моргена, в самом благополучном случае экспедиция должна занять дней десять, «если никакие непредвиденные обстоятельства не пожелают нас задержать или сбить с курса, но я не припомню ни одного плавания, в котором такие обстоятельства не возникали». Потому предстояло закупить еды с запасом — это при слегка безумных ценах на вяленину, крупу, муку и прочие продукты, способные храниться вне подпола; также нужно было организовать доставку на борт пресной воды в изрядном количестве и докупить кое-какой инвентарь: багры, топорики, гардаманы для безопасных парусных работ — ведь команды набралось всего ничего и здоровье каждого человека требуется беречь, вёдра, парусные иглы, вертли, чаву…

— Никакой чавы, — отрезал Найло, едва не вызвав бунт на неотчалившем ещё корабле, и в конце концов согласился закупить слабенького овсяного пива.

…рукавицы, уключины, паклю, сетки, кружки и ложки, новые тюфяки взамен давно истлевших и возок соломы для набивки тюфяков…

— Хватит! — Йеруш схватился за голову, и Морген сочувственно похлопал его по плечу, пояснив, что кораблю придётся выживать посреди ничего, и недостающих вещей в море взять неоткуда, потому необходимо ещё…

…несколько фонарей, свистульки — на случай встречи с другим судном или если придётся пересаживаться в шлюпки, или если туман над Стоячей Запрудой будет особенно густым, а также канаты, масло, найтовы, топорики…

— Топорики уже были! — Найло хлопнул по столу ладонями и заявил: — Всё, закончили! Ещё слово — и мы раздоговоримся обратно!

Спустя три дня бесконечной беготни, споров и непредусмотренных денежных трат бриг «Бесшумный» был готов к отплытию в самые опасные воды близ Южного мыса. Бриг, пробудившийся от своей многолетней дремоты, бодро хлопал парусами, едва не подпрыгивал на волнах и ожидал, ожидал, когда же весёлый ветер снова прибежит петь в его хищные паруса. Команда, лишённая чавы, была деятельно расстроена, то есть полна сил, ворчлива и готова горы сотрясать. Морген Полуэльф знал о цели путешествия значительно больше, чем Илидор пожелал бы ему говорить, но Найло только руками разводил — он и сам не понял, как получилось, что он выболтал капитану много слов сверх тех, которые собирался сказать.

Впрочем, чего не сделаешь в радостном предвкушении, когда цель уже почти-почти можно разглядеть в дальней дали сурово блестящего позднеосеннего моря!

И наконец бриг «Бесшумный» отправился в своё новое, долгожданное, почти уже нечаянное приключение после зычного гарканья капитана Моргена Полуэльфа: «С якоря сняться!». Бриг вздрогнул, встрепенулся, только теперь окончательно поверив, что ему снова судилось выйти в открытые воды, и стремительно, задрав нос и поскрипывая всеми снастями от нетерпения, врубился в солёную пену, понёсся, набирая скорость, по волнам, наперерез побережным торговым шхунам, которые неспешно волокли в Гребло какой-то товар из восточных и западных земель.

«Бесшумный» шёл в открытое море, упоительное, опасное и бесконечное. Шёл к открытому горизонту и ловил ветер в истосковавшиеся паруса, заскорузлые от долгой мимовольной оцепенелости. Толпящиеся на пирсе коробейники провожали бриг оценивающими взглядами прищуренных глаз: куда, интересно, пошёл, с чем вернётся, привезёт ли товара для хорошего навара?

Поманив к себе на мостик Заряна, Морген вполголоса спросил:

— Они уже жалеют или ещё в неведении?

— Сам-то как думаешь? — буркнул Зарян и мотнул подбородком на совершенно счастливых Илидора и Йеруша, которые, гупая пятками, носились по полубаку вокруг фок-мачты.

* * *

Красная Рубаха, Зарян, Треснутый Голос и некоторые другие моряки уже, бывало, ходили в одной команде на разных кораблях, и этим кораблям несколько раз случалось брать на борт людей суши. В таких случаях моряки всегда держали между собой пари: как долго и как далеко будут блевать сушные люди, оказавшись на борту, даже если судно пойдёт обычно, побережно, и находящиеся на палубе смогут всегда видеть милую их сердцу землю.

В этот раз идти предстояло в открытое море, однако матросы, приглядевшись так и эдак к своим пассажирам, не стали заключать пари: никто не пожелал поставить на то, что Йерушу или Илидору поплохеет от качки.

Найло так и взошёл на борт в сапогах с высокими отворотами, кожаных штанах и синей рубахе без ворота, с рукавами-парусами. Цирковой смешила, надевший нечто подобное, мог бы изрядно веселить портовую публику, изобразив человека, который хотел притвориться моряком, но не знал, как на самом деле выглядят люди моря. Однако на Йеруше эти вещи не выглядели нелепыми — наоборот, он оказался странно органичным, и даже откровенно идиотские нашейные шнурки с ракушками и костяными фигурками змей не смотрелись на нём как издёвка или неудачная шутка.

Этот эльф не пытался сделаться похожим на людей моря. Он оделся так, как ему нужно было одеться для встречи с каким-то собственным морем — Зарян, Треснутый Голос, Красная Рубаха и остальные чувствовали это.

Чувствовали в Йеруше невыразимую словами сродственность даже не себе, людям моря, а самому морю, хотя ни у одного из матросов и не было подходящих слов, чтобы выразить это ощущение красиво. Просто ясно было: этот эльф — последнее существо в мире, которое побежит блевать с борта, поскольку приходится он большой воде кем-то вроде племянника.

А может, он племянник подводным чудищам или даже самому главному из них, имени которого никто не называет, взойдя на борт. Ощущалась в Найло зловещинка, а ещё пуще того — сила, глубинная, займанная, чрезмерно весомая для тощего тела и удерживаемая в узде лишь благодаря разуму недюжинной мощи, такому же вечно неспокойному и хаотическому, как бесконечная бескрайность воды.

Что касается второго пассажира, то стоило «Бесшумному» выйти в открытые воды, как этот малахольный развернулся в плечах, словно заполненный ветром парус, вперился взглядом вдаль и заблестел золотыми глазами, а чуть погодя с какой-то кошачьей ловкостью взвился по вантам на самый крюйс-марс и, кажется, намерился провести там остаток плавания.

Дракон впервые оказался в открытом море, впервые вокруг него размоталось такое ровное полотно бесконечного пространства, так что Илидору немедленно захотелось забраться повыше, увидеть побольше. Вот он и взобрался как мог высоко — и у него перехватило дыхание, как