Читать интересную книгу Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле - Мария Федоровна Мейендорф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 97
останавливать словом истерические припадки он прославился на всю округу, и ему привозили со всех сторон кликуш и беснующихся. Его бессребренность выражалась в том, что он никогда не назначал цен за исполняемые им требы, а смиренно брал то малое, что ему давали. Однажды епархиальное начальство предложило ему более доходный приход, но он от него отказался.

Был известен в Одессе и такой случай. Одна богачка принесла ему 15000 рублей, прося принять эти деньги для бедных прихода. Он ответил ей: «Моя обязанность давать им духовные блага, а не материальные». Дама настаивала, говоря, что не знает, кому их дать. Он ей ответил: «Бог Сам укажет вам; отдайте их тому первому, которого вы встретите, идя от меня домой». Она шла по описанной мною выше лестнице. Навстречу ей шел бледный человек, смотревший перед собой неподвижным взглядом. Она остановила его словами: «Отец Иона велел мне передать вам эти 15 000 рублей». Человек бросился к ее ногам. Он растратил 15 000 казенных денег и шел к морю, чтобы утопиться.

Скончался о. Иона весной, вскоре после Пасхи, не помню теперь, было ли это в 1925 или в 1926 году. В то время еще не была введена на заводах и фабриках непрерывная суточная работа в три смены. Все рабочие были заняты утром и освобождались к четырем часам. Поэтому рабочие просили, чтобы похороны были назначены попозже. Однако городские власти, зная, как покойный был чтим простым народом, боялись, как бы не случилось слишком большого скопления людей, и велели духовенству начать похороны в 10 часов утра. Они знали, что похороны с отпеванием простого мирянина длятся 1 час, но не знали, что отпевание священника длится 4 часа. Да еще перед отпеванием надо отслужить заупокойную литургию, которую можно затянуть всякими песнопениями. Так духовенство и поступило: оно и властям не перечило, и рабочим угодило.

Когда мы с Еленой пришли на бульвар, то и бульвар, и лестница были уже полны народом. Было около двух часов дня. Нам удалось спуститься вниз к самой церкви. В церкви шло отпевание. Проникнуть в нее мы и не пытались. Простояли мы там более часу. Наконец из церкви вышел диакон и предложил стоящим расступиться и очистить место для шествия. Я отступила к железной ограде церкви. Елена оказалась на другой стороне улицы. Перед моим взором возвышалась лестница; и лестница и бульвар были усеяны народом. Тысячная толпа стояла в ожидании. Из церкви вынесли крест, вышел сонм духовенства, за ними рабочие, которые несли гроб с покойником, за гробом двинулся и катафалк, утопавший, как и гроб, в цветах и венках. Я взглянула на толпу, заполнявшую лестницу и бульвар, и подумала: «Вот теперь все это множество народа ринется вниз!» Этого не произошло: мы, стоявшие по бокам улицы, пропустили всех бывших в храме и сомкнули за ними свои ряды, а за нами, медленно и чинно спускаясь по лестнице, заполняли улицу все люди, пришедшие проводить своего дорогого батюшку.

Я никогда не боялась толпы. Была я и на улицах Петербурга в толпе, приветствовавшей воцарившегося Государя Императора Николая II; бывала в Кронштадте в Андреевском соборе, когда служил в нем о. Иоанн Кронштадтский, бывала в толпе, осаждавшей поезд или просто трамвай и стремившейся занять там место: всюду я чувствовала толпу, плотно сжимавшую меня и спереди, и сзади, и по бокам. А здесь я шла совершенно свободно. Кругом меня была толпа не эгоистическая, а толпа сосредоточенно грустная, отдающая последний долг покойному. Как близкие родственники не чинятся местами, провожая гроб отца или друга, так и эта толпа исполняла священный долг: она хоронила батюшку; она священнодействовала. Спокойствие этой толпы я ощутила как чудо, при котором мне пришлось присутствовать.

Во время шествия идущий передо мной, обернувшись, сказал мне: «Остерегитесь, тут яма». Передо мной была яма, вырытая для посадки дерева. Обернулась и я, предупредила идущего за мной и обошла яму. Так поступали все, и в эту яму никто не упал. Из всех поперечных улиц в толпу вливались новые и новые сотни людей, но в этих местах рабочие организовали цепи и впускали их только в хвост шествия. Полиции не было. Одни говорили, что рабочие обещали властям собственными силами поддерживать порядок шествия, другие – что власти нарочно сняли полицейскую охрану, назло народу, чтобы вызвать «Ходынку».

Шествие растянулось кварталов на восемь. Давки нигде не было. Шли не молча: пели хором пасхальный тропарь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ (поправ – значит „уничтожив“) и сущим во гробех живот даровав». Трамваи по пути шествия оказались остановленными потоком людей.

В это время в Одессе оставалось еще много нетронутых церквей. Проходя мимо церкви, всякое похоронное шествие делает остановку перед храмом, совершается краткая служба, называемая литией, и процессия идет дальше. На нашем пути было несколько таких остановок, но мне особенно запомнилась одна. Один из одесских очень больших храмов стоял посреди базарной площади (находящейся на Коблевской улице). Храм был огражден железной решеткой. Гроб внесли в одни ворога этой ограды и, отслужив литию, вышли в другие. Казалось бы, что в воротах должна была произойти давка. Я вспомнила как на большом царском балу (таковой давался раз в год), когда пришлось из танцевального зала переходить в зал, где были приготовлены столы с ужином, меня не только сдавили в дверях, но даже порвали мое платье; а здесь все проходили в ворота, уступая место друг другу, никуда не торопясь, никого не перегоняя.

Миновав город, процессия двинулась к тому кладбищу на Пересыпи, где были похоронены родители о. Ионы (он завещал похоронить его рядом с ними). Путь был далек. В одном месте дорога спускалась в долину и дальше поднималась по другому ее склону. Когда я подошла к спуску, я увидела, что перед процессией тоже шла толпа народу. Ее передние ряды уже начали подниматься в гору. А там, наверху этого склона, стояла новая группа людей. Это из ближайшей церкви вышло духовенство и народ, которые ждали возможности присоединиться к похоронам. Солнце было на закате и освещало стоявшего неподвижно впереди священника с высоко поднятым золотым крестом. Рядом с ним был еще священник. Люди шли прямо на них, подходили под благословение этого второго священника и шли дальше, обходя всех стоящих, кто справа, кто слева. Казалось, что какая-то река, обходя преграждавшую ей путь скалу, разделялась, а потом снова соединялась и входила в свое прежнее русло.

Когда мы вошли в ограду кладбища, было уже совсем темно. Чтобы не растеряться, я спросила Елену, здесь ли она. Эти вопросы раздавались и по всему кладбищу. Кругом слышался какой-то приглушенный гул, вроде шумящего пчелиного роя. И вдруг от того далекого места, где была приготовлена могила, к нам стала приближаться тишина и воцарилась на всем пространстве кладбища: там, у могилы, начались последние возгласы священников. Их не было слышно в том месте, где я стояла с Еленой; об этом свидетельствовала только полная тишина застывшей толпы. И тишина эта произвела на меня одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.

Вы спросите: «А кликуши? а истерички? а припадочные?» Они тоже молчали. Значит, о. Иона не только их лечил: он их вылечил. Ведь не могли же они не прийти на его похороны?

Елена спросила одного из несших гроб: «А вы не устали?» Он ответил: «Такого батюшку и на край света отнесли бы и не устали». Вернулись мы с Еленой домой поздней ночью.

* * *

Хочется мне в этом месте своих воспоминаний коснуться того явления, которое сопутствует недостаточной осведомленности населения обо всем, что происходит кругом, а именно слухов. То пройдет слух, что такой-то смещен с должности, а оказывается совсем наоборот: он повышен или приближен к Сталину. То, что такой-то не умер своей смертью, а выбыл из числа живущих по желанию Сталина. Пройдет такой слух, да сразу же и замолкнет: слишком опасно его повторять. Но такого рода слухи доходили до меня редко. Атмосфера вокруг

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 97
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле - Мария Федоровна Мейендорф.
Книги, аналогичгные Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле - Мария Федоровна Мейендорф

Оставить комментарий