Кир, улыбнувшись, подошёл к Кате, сунул ладонь под нагрудную пластину и почесал грубую, но всё же чувствительную кожу. Катя опешила от такой наглости получеловека, но не рискнула шевельнуться, потому что от блаженства готова была мурчать, как те вкусные мелкие животные, которые котами зовутся.
— Не переживай, Катюша, — приговаривал Кир, почёсывая ей шкуру, — ничего с нами не случится. Наш друг Муха всех проведёт туда и обратно под своим куполом, и вернёмся мы, надеюсь… — задумался на миг, — очень надеюсь, что с пополнением в семействе. Приведём стаю Младших и устроим нашим врагам хороший сюрприз. А ты подожди тут, мы тоже не все идём: вон Пилот с Трёхой остаются и Песец с ними. Территорию охранять надо, людей — тоже, мало ли кого нелёгкая принесёт, а нам два, а то и больше рейсов делать придётся, — хмыкнул, — надеюсь.
— Нет. Пусть останутся Иные человечков охранять, а я уж очень хочу кушать. И мысли умные мой череп посетили. Пойдёт Катюша в город, а вы меня не ждите. Я вас найду. Я Умника услышу. Тебя могу позвать я тоже. И почеши ещё вон там, где верхняя пластина, справа. — Девочка прикрыла свои глазища от близкого блаженства, присев, и вся выгнулась так, чтобы Киру было удобнее дотянуться до места под пластинами.
Студент, наблюдавший за этой сценой, усмехнулся загадочно.
— Вот что ещё для счастья надо? — сказал он, поднимая тяжёлый рюкзак. — Пара пудов свежего мяса и «почесушки». Так просто!
— Я человечков на себе возила, давно когда-то. Подумаю насчёт тебя, — сказала Катя Киру на прощанье и удалилась неспешной походкой, грациозно протискиваясь меж высоченных деревьев.
* * *
— Да птичку мы вашу заметили, на посадку идущую, вот и нашли. Случайно, можно сказать.
— И за всеми вертолётами вы так бегаете по лесам? — усмехнувшись, поинтересовался Кир.
— Нет. — Допрашиваемый вернул кривую ухмылку Киру. — Только за теми, которые в километре от чёрных кластеров садятся. О многом говорящие вертушки… Вот и решили сходить да поглядеть.
— И чего же наша-то вам сказала?
Связанный человек удобнее угнездился на табуретке.
— Летают у нас тут нечасто, а по ночам — и того реже, да ещё и у границ Черноты, — хмыкнул пленный. — В этом районе да с учётом военного положения это могут быть только люди из Парадиза. И не рядовые рейдеры, а как минимум, бойцы из элитной группы. А именно они нам и нужны.
Кир откинулся на спинку стула, положил руку на обеденный стол, стоящий по левую сторону от него, и внимательно рассматривал здоровенного, бородатого мужика, похожего чем-то на оборотня или медведя-шатуна. Пластиковые хомуты на запястьях, по сути, не были серьёзной помехой, надумай он проявить какую-либо активность.
— Ну, и зачем же ОНИ, — выделил Кир голосом, — вам нужны?
— Разговор есть ИНТЕРЕСНЫЙ, — так же с нажимом, более жёстким тоном ответил пленный.
А в глазах, прям, весёлые чёртики пляшут. Забавляется мужик. Кир, чуть склонив голову набок, продолжал рассматривать этого человека. Тот же глаз не отводил, наоборот, взирал прямо и тоже пронзительно, будто в самую душу глядел. Выставив при этом ментальную блокировку.
— Где я тебя мог видеть? — после пятиминутной паузы спросил Кир.
Мужик усмехнулся, растягивая губы в лёгкой улыбке, и ответил:
— Думаю, Леший подскажет — где. Жаль, что он не с тобой в этот раз.
Кир заинтересованно приподнял одну бровь и опёрся подбородком о кулак руки, лежащей на столе.
— Думаю, нам будет, о чём поговорить.
— Есть, Кир, — кивнул пленный, довольно скалясь.
* * *
Когда Прапор поднялся на стену, всё было уже практически окончено. Его бойцы стояли с обалдевшими лицами и молча наблюдали за происходящим внизу. Прапор выглянул в бойницу.
Две стаи мутантов живыми реками текли с севера и востока, нагоняя и захлёстывая ошеломлённого врага, пытающегося убежать от смерти на подручных средствах и пешими. В конце концов «клещи» сомкнулись, и началось банальное пожирание беспомощных людишек. Стаю из примерно двадцати матёрых вёл Умник с привлечением Мухи. На загривке Борзи восседал Песец, на Разбое — Студент. Вторая стая, огромная, числом больше сотни Иных, от бегунов до руберов, кажется, даже пару молодых элитников разглядел Прапор, появилась со стороны городского кластера совершенно нежданно и негаданно. Показалось, что и сами Разумные на миг опешили от обилия Диких, которых вела Катенька вместе с Киром на своей спине. Вскоре Катенька ссадила человека у подошедшей машины…
— Откуда взялась машина? Кто ведёт? Это явно не наши, — думал Прапор, наблюдая явление: Кир сел в хорошо тюнингованный по местной моде внедорожник и направился к мосту, где их уже ждали Умник и компания вместе со своими ездоками, охраняя людей от нападок Диких. Наездники спешились, переговорили о чём-то с мутантами и пошли к воротам, а Разумные ушли чистить территорию, как понял Прапор. Основную массу сытых Иных Катя увела назад в относительно свежий город, который всего три дня как перезагрузился, но одиночки продолжали доедать останки и рыскать по округе в поисках добавки. Разумные собирали в толпу и гнали Иных, как собаки отару овец, а тех, которые противились, просто разрывали, накинувшись на одного сразу в несколько рыл, и им было всё равно: матёрый то был Дикий, или не очень. Прапор передёрнул плечами от увиденного, одновременно дёрнув щекой, и пошёл к лестнице встречать друзей. Вопросов возникло уйма.
* * *
Я очнулся. Открыл глаза, осмотрелся. На низенькой кушетке уместились Ася с Алёнкой и крепко спали, а Взрывник сидел рядом и с сосредоточенным видом рассматривал что-то за моей головой, крепко сжимая нож в руке.
Я тихонько тронул его, чтобы привлечь внимание и невольно напугал. Малец так сильно дёрнулся от неожиданности, что чуть не упал со стула.
— Фух, — судорожно выдохнул он. — Очнулся? Ну, слава Богам (быстро перенял привычку Лешего так выражаться и сильно заинтересовался языческими богами).
Подобная реакция паренька меня насторожила.
— Что там? — Спросил я, пытаясь приподняться на локте, и мне это удалось на удивление легко.
— Не знаю. Шкребётся кто-то. Шебуршит, иногда тихонько стучит и фыркает. Минут двадцать уже как. Я думал, если оно сюда доберётся, то лишь бы не больше бегуна было, иначе, боюсь, что не справлюсь.
— Хм… ну-ка, подожди… — я отсоединил капельницу, аккуратно поднялся с раскладушки и, прихватив с полки топорик, тихо подошёл к завалу. Прислушался.
— Шкряб, шкряб, шкряб, фыр-р!.. Чих!.. Шкряб, шкряб, стук. Скуль!.. Мкряб, шкряб.
— Да это живность какая-то! — Удивился я.
— Точно! И явно не крыса. Они не скулят. Может, собака?
— Откуда у нас собаке-то взяться?
— А, может, соседская.
— Ну, возможно, забежала со страху, а тут её и привалило бедолагу.
— Давай поможем. Жалко.
Я кивнул, и мы быстро принялись убирать обломки в сторону. Вскоре образовалась щель, в которую просунулся мокрый, весь в пыли и крови нос, вроде чёрный. Шумно принюхался.
— Скуль! Тяф-ф! Шкряб, шкряб, шкряб. — Явно обрадовался зверёк и очень активно заработал лапами, пытаясь высвободиться из завала.
— Да это же Ниф, блин! — Воскликнул в полголоса Взрывник, как только показалась серая пыльная голова лиса, и глянул: не разбудил ли девочек.
Девочки дрыхли, как убитые. Видимо, из-за нервного стресса получили откат и теперь их из пушки не поднимешь, пока организм не восстановится.
Как только приподняли последний мешающий осколок плиты, Ниф торпедой выскребся из-под завала и, тонко подтявкивая от счастья, бросился облизывать то меня, то Взрывника.
— Как ты тут очутился, хитрюга? Ты один? — я на всякий случай заглянул в проделанный лаз и прислушался. Лисята обычно не разлучались, даже повзрослев. Были смутные шумы, кажется, голоса, но стрельбы не слышно. В душе всё похолодело: неужели всё? Выиграли? Нет? Сколько я провалялся? Надо торопиться…
— Ну и видок у тебя. — Быстро я осмотрел зверька: лапы в крови, ухо, кажется, сломано, на боку — неглубокий, но длинный порез, нос расцарапан. — Ничего, до свадьбы заживёт. — Сразу передал довольно увесистого зверя в руки сына. — Раны обработай и живчика налей ему. За девочками смотри, — бросил взгляд на спящую супругу и дочь, а сам уже снимал заскорузлые бинты и забивал карманы новой разгрузки взятыми из шкафчика инструментами, медикаментами.