* * *
Ел Старый торопливо, словно чувствуя, как время, тикая, пошло на минутный отчёт. Так и не доев, дед порывисто поднялся и чуть ли не бегом подскочил к смотровому окну.
— Ну-ка, — отодвинул он паренька и уставился в ночной полумрак. Сердце гулко ухало, ком подпирал горло, и тут что-то блеснуло над кустами, поймав отражение ярких звёзд. Старый напряг своё зрение так, что заломило в висках.
— О, наши едут, — обрадовался и хотел уже идти доедать, как увидел в небе странную птицу. Присмотрелся.
— Воздух… — выдохнул он, чувствуя, как холодеют пятки, и, схватив рацию, заорал во всю глотку:
— Воздух! Воздух! — Отбросил рацию, кинулся к стрелковой установке, по-молодецки запрыгнув на сидушку, принялся выкручивать ручку и выжимать рычаг. Дамбо растерянно смотрел, не понимая, что происходит. Вся серьёзность ситуации дошла до парня только тогда, когда разорвавшие тишину звуки выстрелов из «Джигита» заглушились мощными взрывами в городе, и какофония из криков, треска и грохота ударила по ушам вместе с яркими вспышками огня в небе. Мальчишка бросился к пулемёту менять бокс.
Седой успел сбить только один беспилотник, второй же подбил кто-то другой, но слишком поздно: четыре ракеты взорвались в стабе одна за другой, а сам носитель, завертевшись в воздухе бумажным самолётиком, спикировал в самый центр города, на той самой улице, где стоял их дом и дома всех тех, кому он был обязан жизнью и успел горячо привязаться. Сердце обожгло острой болью, окатило огнём всё внутри. Схватившись за грудь, дед напрягся, застонав сквозь зубы, и обмяк.
— Старый! Старый, ты чего⁈ — трепал Дамбо деда за грудки, пытаясь привести в чувства.
За стенами загрохотало, в небо взметнулись языки пламени, замельтешили трассеры, вырисовывая пунктирные дуги во тьме ночи.
Все люди бегали, суетились, занимая свои места на стене.
— Ранен? — Возник, словно чёрт из табакерки, незнакомый мужик в горчичной форме.
— Не знаю, нет, вроде. Кажется, с сердцем плохо, — затараторил пацан.
Боец приложил два пальца к шее, удовлетворённо кивнул и, стянув Старого с пулемётной установки, уложил на пол.
— Спек есть⁈ — спросил, стараясь переорать шум.
Мальчишка, достав из внутреннего кармана коробочку с двумя шприцами, подарок Прапора ко дню рожденья, протянул бойцу. Тот удивлённо дёрнул бровью и, уколов деда, сказал, возвращая металлическую «аптечку»:
— А-а, понятно тогда, а то я уже думал взашей тебя прогнать. — Уловив непонимающий взгляд пацана, добавил, кивнув на аптечку. — Такие коробочки только у людей Лешего, а он простых не держит, — посмотрел на мальчишку с уважением, кивнул, хлопнув по плечу.
— Ну, не подкачай, малой, — сказал он на прощание и смешался со снующими туда-сюда людьми.
Дамбо оттянул деда под стену, подальше от «Джигита», посмотрел на четырёхствольный пулемёт и решительно полез в кресло гнезда, вспоминая всё, чему учили Старого, а он просто смотрел, его-то дело заключалось только в снабжении гнезда боеприпасом.
Дамбо сильно нервничал, наблюдая с высоты своего поста за развернувшейся внизу картиной боя. Его «Джигит» не доставал очередями до позиций противника, и мальчишке оставалось лишь только наблюдать, как гибнут люди из его стаи. Дамбо грыз кулак.
— Чего сидим⁈ Кого ждём? — Прозвенел сзади беззаботный голос Аби. — Ох! Деда ранили! Жив⁈
— Жив, жив. С сердцем плохо стало, как токо козлы эти город бомбить начали.
— А ты сам-то справишься? Может, позвать кого на помощь?
— Справлюсь. Иди уж, не отвлекай.
— Ну, как знаешь. — Бросил Аби и фирменно рванул со стволом на свою позицию. Чуть подальше уже пристроилась Рыся и даже в кого-то стрельнула. Аби быстро расчехлил огнестрел и тоже снял одного, чиркнул полосочку на стене.
Появление над полем битвы вертолёта Дамбо воспринял с восхищением и детским восторгом, не до конца осознавая всю реальность происходящего. Во все глаза таращился и «болел за наших», прыгая и ёрзая на сидении четырёхствольного пулемёта. Колонна отходила и «наши», считай, победили, почти спаслись, но тут вертолёт вдруг подбили, и, завертевшись волчком вокруг винта, он полетел точно на него, на Дамбо. Тело замерло в оцепенении. Мальчик смотрел на приближающуюся смерть, широко распахнув глаза, и не двигался с места. На мгновение он встретился взглядом с пилотом, и тот, совершив какие-то манипуляции, буквально, уронил машину в ров, не долетев совсем немного до стены. Из ступора юного наблюдателя вывела беспорядочная, плотная стрельба и чей-то отборный мат с очень замысловатыми словесными вывертами. От убегающей колонны отделился один броневик и рванул к подбитому вертолёту. Земля вокруг машины словно ожила от множественных взрывов мин из миномётов преследователей.
— Ах, вы, гады! — Лицо пилота до сих пор стояло перед глазами, но мальчишка смахнул невесть откуда взявшиеся слёзы и вдавил гашетку своего гнезда. Отдача была страшная, но стрелять он не переставал до последнего патрона в ленте. Метнувшись молнией, неизвестно как заменил блок напрочь отбитыми руками и продолжил прикрывать отход своих. Дамбо видел, как из воды вытянули четверых воинов, и он очень надеялся, что все остались живы.
Потом парни в больнице сказали, что он сам чудом остался жив, получив сильнейшее сотрясение мозга, отслоение сетчатки, множественные повреждения внутренних органов и выбитые суставы конечностей. Но разве мог он поступить иначе, оставшись в одиночестве на стене?
Глава 14
Не успел я собрать со стола все приблуды для обихода оружия, как зазвонил мобильник. В душе ёкнуло: стряслось что-то?
— Да? — поднёс телефон к уху.
— Не спишь ещё? — раздался голос Лешего.
— Собираюсь только. Что случилось?
— Нет, слава Богам, но неспокойно мне очень… Гложет душу предчувствие дурное… Ты как, ничего не ощущаешь?
Я прислушался к внутреннему голосу, но он мёртво молчал.
— Не, вроде как нормально всё. Седой сказал, что скорее, как на завтра готовиться надо, на подходе они, может, из-за этого тебя крутит?
— Думал уже… но нет. Знаешь, Док, будь начеку сегодня ночью, совсем меня давит, не к добру это. А малый спит?
— Да, давно уже.
— Ну, добре тогда, можа, и впрямь, обойдётся. — И отключился.
Я задумчиво повертел телефон в руке, сунул в карман, пошёл на кухню, где и столкнулся с напыженным Взрывником.
— Чего не спится? — улыбнулся я сыну.
— Воды попить спустился. Док, это Леший звонил сейчас?
— Да… — Насторожился я, — а в чём дело?
— Ему тоже не по себе, да? Предчувствия плохие?
Я медленно кивнул, чувствуя, как змеёй в душу заползает холодок.
— Вот и я уснуть не могу… аж плакать хочется, и тут всё так сильно болит. — Сгрёб он на груди майку в кулак со слезами на глазах.
Мои мысли лихорадочно забегали, толкая и пихая друг дружку, а в голове зазвенел набат. Я убрал блокировку эмоций и чуть не умер на месте от нахлынувшей волны страха, ненависти, боли, злобы, жажды убивать, насиловать, грабить.
— Бать, плохо? — занервничал Взрывник, увидев, как меня «приплющило» на месте.
— Та-ак, бегом в подвал! — Пришёл я в себя, снова закрывшись от этого кошмара. — Ася, ты где⁈ — позвал я жену в полголоса, очень надеясь, что она уже вышла из душа, а сам тем временем уже набрал Лешего.
— Ты чего кричишь, детей разбудишь, — ответила она из ванной комнаты. — Сейчас волосы расчешу и выйду.
— Бросай всё! Бегом вниз! Я за Алёнкой! — бежал я уже наверх, прыгая через три ступени, и услышав в трубке нервное: «ДА⁈», практически проорал:
— Леший, ты прав! Они так близко, что я еле обратно закрылся!
— ТРЕВОГА! — прогремел глас Лешего, и связь оборвалась.
Подхватив спящего ребёнка вместе с одеялом, рванул обратно, сам не понимая, почему так спешу, но чувствовал, что время пошло уже на секунды. Хорошо, когда твои приказы выполняются без лишних вопросов, в противном случае мы бы все в гостиной и остались, навечно.